У меня есть одна история, давно сидит и беспокоит. Не люблю ее вспоминать, но она сама почему-то вспоминается, может, стоит ее рассказать, в порядке терапии. Я не знаю, о чем эта история: об эмиграции, о странных семьях? О том, как люди увязают в своих решениях и все больше запутываются? О женщинах-мужчинах? или сразу обо всем этом?

Как-то в Аргентине мы познакомились с одной семьей - мама, папа и маленькая дочь. Я не помню, как именно мы с ними столкнулись, и по имени я помню только отца семейства. Но я им дам вымышленные имена, предположим, Ада, Андрей и маленькая Анфиса. И не помню, как именно так вышло, что мы их пригласили в гости. Тем более, мы тогда жили в так называемом семейном пансионате, куда вообще-то гостей приглашать было не положено. Но мы были у консьержев на хорошем счету и нам разрешили.

Немного о них. Было им около тридцати, девочке - года 3-4. Ада была дочерью довольно влиятельного функционера в одной из бывших союзных республик. Но за Андрея она вышла против воли семьи и то ли папа от нее отказался, то ли сама она гордо с семьей порвала. А может, это была идея Андрея - уволившегося из армии кадрового военного - не пользоваться связями тестя и не становиться его карманным зятем, а все бросить и уехать в Аргентину. По приезде им пришлось довольно туго. Денег было немного, Ада, кажется, была еще беременная. Они жили и работали как "касерос" (семья слуг, живущих у хозяина и присматривающих за домом) у какой-то богатой дамы. Потом вроде как дама захотела присвоить себе их дочь, стала ее сильно привечать и Ада откуда-то подслушала, что хозяйка хочет выправить бумаги на Анфису как на свою дочь, а их объявить сумасшедшими и ворами и выставить. Правда это была или только страхи - трудно сказать. Но Ада выглядела немного неуравновешенной и вообще ребятам приходилось несладко и они очень нуждались в том, чтобы кто-то их подбодрил и утешил. Дело, конечно, хорошее. Но они относились к тем людям, которых подбадривать - все равно, что баржу тянуть. На каждую бодрую, оптимистичную фразу у них находилось "Дааа, но все-таки вот это трудно, и вот то не получается, и вокруг столько злодеев, и никаких гарантий того, что все выйдет, что дважды два даст все-таки четыре и что за углом на голову не свалится кирпич."

Прогостили они у нас целый день и к вечеру, проводив их на автобус, мы почувствовали себя страшно уставшими, выжатыми, как лимон, и живущими в беспросветном мире, катящемся в пропасть. Даже литровая банка любимиго мороженого не помогла. Мы негласно решили, что в следующий раз пригласим их оооооочень нескоро. Вначале нужно хорошенько отдохнуть от этого визита.

Потом мы несколько раз виделись с Андреем - он работал ночным сторожем в центре города, недалеко от пансиона, где мы жили. Мы заходили к нему на работу, пили чай. Надо сказать, что по характеру он был легче и оптимистичнее жены, но все его жизненные прожекты были какие-то малореальные. Профессии у него практически не было (бывший военный), и в какую сторону двигаться, он тоже не знал. Ночные дежурства ему надоели, и как-то раз мы его встретили в парке, одетого в очень приличный костюм и вообще выглядящего импозантно. Он пытался втюхивать прохожим поддельные часы дорогих марок. Мы немного посидели на лавочке, поболтали. Я почему-то хорошо помню этот день, толстых аргентинских голубей, выпрашивающих подачки, облупленную гипсовую скульптуру в центре пересохшего фонтана, красный гравий дорожек.

Потом мы потеряли их из виду, кажется, мы переехали на квартиру и след наш потерялся. На Андрея мы больше не натыкались и вспоминали о них редко, а если и вспоминали, то каждый раз с тайной надеждой, что нам больше не придется приглашать их к себе и воодушевлять. Энергия и оптимизм в иммиграции очень дороги, даже важнее денег. Расходуются они быстро, накапливаются сложно, поэтому с ними поневоле приходится быть скупым.

Мы так их и не встретили, но перед самым отъездом в Канаду вдруг столкнулись с одной дамой, которая была с ними тоже знакома. Она и рассказала нам, как у них дела, и если честно, я бы предпочла этого не знать. Потому что на тот момент Андрей уже несколько месяцев был без работы, но новую не искал, а лежал дома на кровати и депрессировал. Жили они в бесплатной комнате при эмигрантской церкви и питались, кажется там же. Ада была снова беременна и уже на довольно продвинутом месяце. Чтобы заработать хоть немного денег, она ходила мыла окна и убирала дома. Девочку ей приходилось брать с собой, поскольку депрессирующий Андрей за ней не присматривал, он, кажется, вообще ни на кого не обращал внимания. "Но я его люблю, и никогда не брошу, и никуда от него не уеду."

А я все-таки до сих пор тайно надеюсь, что они вернулись под крыло папы-функционера. Потому что все остальные сценарии развития событий кажутся мне совсем невеселыми.