меня совсем никто не понимает. разве что мой бывший одноклассник, отъявленный наркоман, завязывает и не может...под действием пяти сортов потрясных наркотиков пишет рассказы. гениальные, острые тексты...я его люблю. мы так давно не виделись.
белые штаны. мне подарили белые штаны.
на меня орут родители, полагая, что идти и курить, ну чтоб все видели – это нехорошо. А если сигареты меня сильно спасают? семья меня не понимает. разве что бабушка. но я очень, очень боюсь...что она умрет. в последнее время она чувствует себя все хуже...бабушка никогда меня не обвиняет, не осуждает....выслушивает до конца, перебивая только из-за своей старости и плохого слуха. надо ей позвонить, она это любит.
во мне исчезает доброта. я становлюсь полноценным мизантропом. Троллейбус. В начале транспорта негодуют, в конце ссорятся. А я – в центре – наверное, злее всех их, вместе взятых. Я все больше ненавижу толпу.. нет, даже не толпу...людей. я все чаще нервно сжимаю губы.
второй день подряд люди не верят, что я совершеннолетняя. не переношу всех этих девочек в коротких куртках и длинных блестящих сапогах. они все шлюхи. независимо от того, что в их голове – они шлюхи. планета – шлюха.
четвертый раз посмотрела Новолуние. обожаю этот фильм. обожаю все Сумерки. даже взялась читать Затмение.
больше всего я сейчас боюсь, что не снимут остальные части Сумерек, и что моя бабушка умрет. надо ей позвонить. надо.