[400x299]
В колонках играет - Evanescence - Hello
Настроение сейчас - какое есть....

Музыкант, черт подери, чего она от него ждала. Музыкант… и это проза. Музыкант до мозга костей, музыкант…. Проклятый, вторгся в ее жизнь, разворошил прошлое, разбередил старые раны, подарил надежду, и… все вы прекрасно понимаете, о чем я. Осталась только боль, она, почти как его музыка заполнила все вокруг, и тоже приобрела собственную гармонию и лад, почти, как музыка…. В темном городе она бродила, обрученная с собственным одиночеством, и пыталась избавиться от той навязчивой музыки, которая натянуто, звучала в голове. Взрыв, листья вокруг, сумасшествие…. Она бежала, бежала, вперед, без отклонений в никуда. Сомкнулись веки, горячая речка по белому мрамору ее лица, тоже, как она, в никуда. Ветер подхватил слезу, но не в силах ее удержать уронил на асфальт, и слеза осталась там одна, так же, как и она. Печальный желтый свет фонарей, сердце на износ, тук…тук…тук…. Все быстрее и быстрее, дальше, и нет больше сил, и ничего нет только боль, только улица, только ее зеркальное отражение в почти безжизненных глазах, только она…. Устала, упала, на коленях…. На коленях пред миром или пред собой, бредовая, больная, сумасшедшая…. Она подняла глаза к небу и почувствовала, как колют лицо снежинки. Губы дрогнули, веки закрылись, дыхание остановилось, и только слезы, снег, город и она. Колени начали мерзнуть, а шарф нестерпимо давил горло, она вцепилась за него и потянула прочь, длинные ногти до крови расцарапали шею, она вздрогнула. Пальцы, белые ледяные пальцы в горячей алой крови, ее крови…. Медленно она побрела домой. «С меня хватит» единственная мысль в ее голове, чего хватит? Широкая дорога к ее дому, застланная последними листочками, мертвыми, такими же, как и она: вроде еще существующими, но не живыми. Может, они потеряли смысл? Темная улица, причудливые траектории снежинок, редкие прохожие, похотливые мужчины, грязные мысли, маленький город со множеством мелких тайн, скрытых желаний, непонятых надежд, оскорбленных душ, одиноких сердец…. Бессмыслица, в которую она прекрасно вписывалась, одна из… да, она не больше, чем одна из. «Уезжаю, завтра же,» - думала она, и ее уже накрыл горячий и противоречивый дух свободы, как вдруг вспомнилось, что ехать ей некуда.
Она пришла домой в начале второго. С остервенением выкинула плащ в угол, зашла в комнату, открыла прикроватную тумбочку, и начала выгребать от туда лекарства: «Сальбутамол», «Эуфилин», «Теопек», многочисленные ампулы и ампулки, упаковки для капельниц, все летело в разнее стороны. Бились дорогостоящие флакончики, вытекали жидкости, которые циркулировали в ее жилах вместо крови. Все изничтожила, все разорвала. Схватило сердце, она горько усмехнулась, и раздавила в руке последнюю ампулу. Порезалась, сжала руку со всей силы и замотала бинтом, плевать, на все плевать. Звонок в дверь, страх, от чего? Кто такой Великий и ужасный может находиться там, за дверями, кто сможет напугать ее? Ту, которой на все плевать: на жизнь других, на свою жизнь, на все ужасы на свете, на смерть, в конце концов… Она пошла открывать. Взлохмаченные черные волосы, бледное лицо, порезанная рука, подтекая косметика, мятый костюм…. Открыла. Глаза медленно налились кровью, губы сжались.
-Чего тебе, - сквозь стиснутые зубы процедила она.
Он сделал шаг вперед, она попыталась закрыть дверь, не успела… его холодная рука на щеке, его горячие губы на губах. Ее ненавистный кровавый поцелуй, словно она пыталась передать хоть малую толику той боли, что разъедала ее изнутри. Прижалась, замерла, оттолкнула, послала ко всем чертям. Захлопнула дверь. Упала, улыбнулась, почувствовала боль в горле, усмехнулась – завтра пройдет. Завтра все пройдет….