"Ход конём" - оригинальное,
нестандартное,
неожиданное решение.
(Народный афоризм)

...В день Сатурна рабов всегда заставляли играть на сцене. Сначала это были пьесы свободных авторов, но со временем, когда в их бездарности не убедились только сами эти авторы, актёры начали играть спектакли по сценариям писателей-рабов...

В этот раз ставили пьесу "Три хода конём" Каллистратоса - грека, прославившегося своей образованностью и живым умом. В зале среди прочей знати сидел трибун Туллий Цициний Марон - он смотрел на сцену недоверчиво, со скукой на благородном лице.

- Верь мне, Юпитер, всевидящий бог-громовержец,
Конь дивнородный ни шагу не потратит сегодня зазря!

Спектакль был странный. В нём участвовали все рабы муниципия, так что уже через полчаса зрители запутались, кто есть кто. Сами зрители тоже заслуживали внимания: по специальным приглашениям сюда пришли все политики, все хозяева города. Наслышанные о талантах автора пьесы, они пришли, ожидая интересного сюжета…

А сюжет был запутанней некуда. После первого часа зрители начали смутно догадываться, что основное действующее лицо, пока не появлявшееся на сцене, – некий божественный конь, которого триада, состоящая из Юпитера, Юноны и Гермеса, дала людям для каких-то неведомых целей…

И вот, на исходе второго часа действия, все актёры дружно выкрикнули:
Идёт! Грядёт конец несчастьям и невзгодам! –
И подняли руки, приветствуя кого-то в задних рядах амфитеатра. Все головы дружно повернулись в указанном направлении.

В освещённой солнцем арке прохода появился…конь. Статный, мощный жеребец, которого можно было бы не раздумывая назвать патрицием – более благородного скакуна не найти было во всей Римской империи. Взгляды, не отрывавшиеся от него, были полны восхищения и зависти. А конь стоял – невозмутимый, гордый, неподвижный, как скала. После довольно долгой паузы он всхрапнул и ступил в амфитеатр…

С первым его шагом откуда-то из-под сцены начал стремительно наползать дым. Сделав шаг, конь остановился, потянув ноздрями воздух, затем вновь двинулся вперёд. С третьим его шагом весь амфитеатр настолько наполнился дымом, что зрители не могли разглядеть сидящего рядом с ними. Повисла недоумённая тишина: режиссёрский ход произвёл впечатление…

А затем раздался первый крик боли. За ним второй, третий. Мгновенно сорвалась паника. Все повскакали с мест, начали искать выход. То тут, то там слышались предсмертные хрипы, иногда –лязг железа, звуки яростной борьбы, но лейтмотивом происходящего были крики ужаса и мольбы о помощи и пощаде…

Туллий Цициний Марон выскочил из заполненного дымом амфитеатра и помчался по улицам города. «Спасайтесь! – кричал он. – Рабы взбунтовались! Все патриции мертвы! Спасайтесь, кто может!» На его крики из домов выходили свободные горожане и горожанки. Кто-то, бледнея, бросался в дом и, схватив самое важное, удирал из города; кто-то, напротив, открыто улыбался, радуясь за сбросивших кандалы людей.

А в амфитеатре медленно начал рассеиваться дым. На сцене, связанные попарно, сидели бывшие «хозяева города». В зале было много трупов и раненых, истекавших кровью. На скамьях, также связанные попарно, восседали прочие гости театра – вольные граждане города. Между рядами деловито шествовали актёры, добивая, связывая и унося за кулисы. На авансцене стоял конь – тот самый, с которого всё и началось. К нему подошёл автор пьесы.

- Ну что ж, Александр, - обратился Каллистратос к животному. – Ты великолепно сыграл свою роль. «Три хода конём» прошли лучше некуда. А теперь для участников сегодняшнего действия, - он по очереди взглянул на актёров и пленников. – Я разъясню, что произошло. Мы, рабы этого муниципия, давно мечтали о свободе, о труде на себя самих, а не на патрициев и господ. И в один прекрасный день мы решились…

Пленники с кляпами во рту слушали пламенную речь грека с удивлением и страхом. Он же говорил спокойно, уверенно, ясно и доходчиво.

- Надо было сразу отмести обычное восстание: по опыту многих бунтов видно, что Рим их подавляет легко и быстро. И тогда я решил провести этот спектакль – «Три хода конём», как в тавлеях. Три неожиданных хода, три шага, за которыми началась свобода. Первый ход – собраны все правители города. Второй ход – конь отвлёк внимание, дым заполнил зал и бывшие рабы стали хозяевами. Теперь этот город – наш, и мы будем защищать его с оружием в руках. Кто хочет жить с нами? Кто хочет жить в новом муниципии?

Пленники сначала робко и несмело, а затем всё увереннее стали поднимать руки. Грек довольно кивал, актёры развязывали согласившихся. Среди последних не было ни одного политика…

- А третий ход? – поинтересовался только что освобождённый юноша.
- Третий… - Каллистратос загадочно улыбнулся. – Третий – это наш человек в сенате – трибун Туллий Цициний Марон. Он должен был предупредить город о новой власти. Сейчас он скачет в соседний город, чтобы найти там гладиатора Спартака – моего старого друга. По слухам, Спартак тоже подумывает о восстании. Мы ведь поможем ему?

«Да!» - раздался в ответ дружный крик. Александр взвился на дыбы и громко заржал…

31. 06. 06
00:49

Настроение сейчас - Немного расстроенное...
В колонках играет - Вемка поёт "Прекрасное далёко"