так взорвётся роман в автономном режиме жалости. где на ужин - тоска, а на завтрак - вчерашний брют.
где на сотни "прости" и "скажи что-нибудь, пожалуйста", отвечают коронным молчанием - "не люблю".
так уходят, венчаясь под туш с самой горькой осенью, подставляя лицо серым ливням, слепым ветрам.
так выводят по небу слова и скользят над пропастью, говоря под итог "не ищи меня. мне пора".
на вершине пера. рвутся цепи. на что ты сетуешь? в паруса дует ветер разлук, - оборви, реши.
я для многих - причал, ты же знал. не хватает рассвета лишь, над которым светило бы солнце твоей души.
и они утопают друг в друге, вполне способные пережить эту боль, зажимая слова во рту.
она гладит его по щекам, будто он особенный, разглядевший в ней эту безгрешную красоту.
он целует ей пальцы. она для него - спасение.
[ради этого он не срывает с груди креста] и в глазах отражается нечто совсем осеннее.
и вдвоем они - самая стылая красота.
над мостами звенит тишина. так кричит безмолвие. здесь кончается жалость.
меж ними скользят лучи. этим светом тоски не излечены, но помолвлены.
чья-то жизнь неожиданно сможет их обручить.
помолчи. бьются стёкла метро и горят окраины.
нестерпимая боль бытия проникает в грудь.
я боюсь тебя, всё переживший, смертельно раненый.
я не вижу, куда нас ведёт этот странный путь.
небо красит шаги в золотое, дождливо-чёрное, разбавляя слезами осеннюю акварель.
я устала быть сильной. оставь. и какого чёрта?!..