было легко и какой-то пыльный гул за километры, и пальцами скользили по окнам взгляды не людей, но не животных. я еще тогда могла сорваться и побежать, но все стало белое и пустое. а я привыкла шагать в темноту и не могла шевелиться как раньше.
и женщины с четкими бордовыми губами что-то ели. я не видела и не хотела догадаться что это может быть, но выдергивала шнуры из розеток и кричала что уже не понимаю этой картинки.
ах, ведь это всего-лишь движется пленка. изображение, стертое, закапанное белыми пятнами света и их давно уже нет.
как тысячелетие назад или даже больше что-то плавило в сером тумане мою память,
ту, которую нельзя подносить ближе к векам
и нельзя втирать в глаза. нельзя, как ядовитую, чуть зернистую желтую мазь, как нельзя постоянно облизывать губы.
как утро, которое вздыхает миллионами опустошенных тел и заставляет гореть огнем, и для каждого свой цвет. и давайте сядем поговорим и узнаем что цвет некрасивый. что отвращение пережило нас и стало любопытством, а потом опять захочется сорваться и бежать.
угли, как то, чего больше не будет. как то, что рано или поздно случится и разбудит кого-то, кто заснул в первый же свой день.
а люди, они такие хрупкие и так похожи под слоями кожи.
если оторваться, то мгновение станет вечностью и широкий оскал растянется над горизонтом, но увидит его лишь кто-то один, а другой не увидит ничего и останется ждать.
и только нежность. большее что им нужно.
они кричат молча, бывают отвратительны. они царапают то, что не имеет нервов, любя и боясь поцарапать живое, не себя. такие хрупкие, но стальнее клеток из которых их выпускают вникуда пинками.
и если кто-то приходит раньше, что-то взрывается,
а если кто-то опоздал – взрывается все.
и я помню, верю и знаю. я когда-то тоже была человеком.
просто мне сложнее сдерживать крик, а тело не может кричать.
никто кроме нас не сможет увидеть свою кровь, вырывающуюся наружу, запекающуюся и сдавливающую голову венком из колючей проволоки и наших невидидимых рук. не прошлого, а будущего.
все меньше секунд от начала конца, все меньше секунд до вечности, о которой никому ничего не известно. твоя слабость – моя боль.
упасть в ветер, насвистывать в щели окон и биться железной рукой.
наверное это ужас.

но все будет хорошо.
я была там, на разведке, и знаю где что прогнило, и как оттуда выбраться.

Настроение сейчас - на самом деле гут...