[270x359]
[298x398]
В понедельник я еле встала утром – череда коротких и бессмысленных снов никак не хотела отпускать, я то просыпалась, то засыпала опять. Наконец, я выпинала себя из-под одеяла и, не откладывая в долгий ящик, дотопала пешком до метро и доехала до парка Победы. Там всё было залито талой водой от снегопада, туманно, безлюдно, звенящая тишина лишь изредка нарушалась шёпотом ветра в ушах – вполне подходящая погода, чтобы помесить слякоть по аллеям и на одном из газонов поваляться на чистом снегу, а потом вернуться домой стирать хаир и страдать ерундой (позже выяснилось, что в то же самое время по тем же самым местам гуляли обе Даши, Ушастая и Фреда, и мы не пересеклись). Во вторник нас теоретически должны были поздравлять с прошедшим восьмомартом пацаны, но они сэкономили даже больше, чем я ожидала (думала, всучат по тюльпанчику), ничего нам не подарив. На литературе же писали сочинение по Преступлению и Наказанию, и меня так пропёрло, что я еле остановилась, исписав своим мелким почерком почти три страницы. В среду выяснилось, что контрольный тест по химии на бум Лазаря я написала на два, а так же был написан тест по экологии, выявивший, что мне, при всей моей посильной заботе об окружающей среде, нужно в два раза больше площади для жизни, чем следует иметь каждому человеку для того, чтобы люди не изгадили всю планету. С физры я, конечно же, ушла и днём выкроила время прогуляться до почты и до книжного (в частности в надежде найти свежевышедшее Метро 2034 незадорого). Четверг ознаменовался пробным ЕГЭ по истории (не так он страшен, как его малюют) и очередным трояком по латыни (уже кажется четвёртый подряд, что не радует), пятница – тем, что я узнала о своём трояке за пробный ЕГЭ по алгебре (так что с ним тоже всё не так уж страшно), и тем, что я две перемены питалась, за неимением чего-либо съедобного в буфете, морковкой, наконец-то принесённой мне Настей (она давно мне обещала за то, что я написала ей топик по инглишу, а она за него четыре получила). Ночью же я просмотрела во сне целый бредовый фильм – правда, как обычно, конец я помню значительно лучше, нежели начало, однако сюжет там был примерно таковой: жил-был один мужик, алкоголик и тунеядец, и вдруг однажды превратился в волка и кого-то там загрыз. А потом и вовсе открыл у себя способность управлять электричеством силой мысли и взял да и обесточил не то целый город, не то вообще весь мир – мне запомнился только кадр, в котором весьма живописно испускают дух компьютеры Пентагона, а повскакивавшие из-за них господа в костюмах пялятся на панораму за окном, медленно, дом за домом, погружающуюся во мрак. Далее этот зловредный дядечка выступил со своими требованиями с трибуны перед Белым домом (который в Вашингтоне), а человечество, видимо, выполнить их было не в состоянии, и, чтобы оно не начало освещаться буржуйками, откуда-то появился борец со злом в лице старушенции, у которой не то дочка, не то внучка была тоже оборотнем. Эта бабулька и повела нашего мужика-электроника улицами, подозрительно смахивающими на мой родной район, пока не привела к самому обычному газону на обочине шоссе – обычному во всём, кроме того, что там на травке блаженно дрых крупный брутальный вервольф явно мужского пола. Бабка с мужичком сныкались в кустах, и вскоре появился ещё один вервольф, более изящный, явно женского пола – видимо, вышеупомянутая родственница бабки. Трогательно укрыв спящего сородича откуда-то взявшимся пледом, она устало улеглась рядышком – и тут мне в глаз что-то попало, а когда я закончила его тереть, вервольфы уже целовались, так и не приняв своего человеческого обличья, а фоном играла какая-то славная песня на русском – жаль, я не запомнила слов. Неизвестно, как эта семейная сцена должна была подействовать на мужика, но факт, что она не подействовала, и бабка прибегла к последнему, крайнему средству: налила ему водки. Наверное, это был самый драматический момент сего фантастического блокбастера: зритель должен был до конца надеяться, что мужик встанет на путь истинный, начнёт применять свои силы во благо и станет очередным супергероем, но обломался. Потому что мужик выпил водки и снова превратился в самого обычного алкоголика и тунеядца. Человечество спасено простой старушкой от энергетической катастрофы, а мораль сей басни такова: пить надо меньше. Happy end. Я проснулась от sms-ы Асенции, ещё немного повалялась, вспоминая в дремоте увиденное, поняла, что проспала не только физру, но и ОБЖ, сперва хотела пробить эту субботу вообще, но потом вспомнила, что у нас сегодня экскурсия, на которую я уже сдала 120 рублей. Пришлось в срочном порядке выдёргивать себя из-под одеяла и ехать в школу на одну физику, на которой меня много спрашивали и даже один раз вызывали к доске и в итоге поставили четыре, потому что на один вопрос из множества я таки не ответила. Потом мы с Асенцией, Лизой, Даней и Ромой распрощались с физичкой и остающимися однокашниками и неспеша направились к привычному месту сбора групп – на перекрёсток, где нас уже ждал автобус. Мы с Асенцией расположились поближе, подождали, пока все желающие не соберутся и не подтянется сама наша главная по культуре, с которой мы ездим на все экскурсии, получили одну на двоих распечатку с расписанием мест, которые мы должны были посетить (в итоге все не посетили), и экскурсия по Толстому началась. Под рассказ приглашённой экскурсоводши мы поехали сначала по Страстному бульвару, откуда начинаются все наши автобусные поездки, мимо Английского клуба, про который упоминал Толстой, потом по Гоголевскому и оттуда – по Пречистенке, где остановились для посещения двора музея Толстого. В этом дворе был памятник Толстому работы Меркурова, изображающий писателя каким-то больно жалким; мы немного постояли-помёрзли, послушали экскурсоводшу, потом решили сфотографироваться, устроились так, чтобы всех хоть немного было видно, так что при этом одни пацаны залезли на других, и тут оказалось, что фотик снимавшего разрядился. Оттуда приехали в Хамовники, вышли на Девичьем поле, где стоял ещё один памятник Толстому, более внушительный, изображавший его каким-то больно свирепым, ещё помёрзли-послушали, сфотографировались всем скопом, на сей раз успешно (при этом некоторые залезли едва ли не на колени к Толстому); потом пошли по улице, названной именем Толстого, мимо знаменитого пивного завода в Хамовниках. Эта улица привела нас в ещё один музей – московскую усадьбу Толстых, где нас пустили в сад, ещё немного рассказали и позволили погулять. Народ радостно бросился к снежной горе в дальнем конце сада, и более шустрая половина оного забралась на самую её вершину и частично уселась на стоявшей там скамеечке, а более медленная половина осталась внизу. Началась игра «Царь горы» - отряд, занимавший стратегическую точку, и отряд у подножия этой точки принялись перекидываться снежками, периодически пытавшимися долететь до нас с Асенцией, неспеша добравшихся по слякоти до вышеупомянутой горы и теперь лицезревших эту идиллию. Однако вскоре нас позвали назад, и мы с Асенцией послушно вернулись во двор музея, разведя сопровождавшую нас Виту Викторовну на два из купленных на наш класс билетиков на эту самую музейную территорию и поинтересовавшись, где тут обещанные сувениры. Нам указали на какую-то сторожку, куда мы и ломанулись; мои радужные надежды на, к примеру, маленького оловянного Толстого мигом сдулись, когда мы оказались в каморочке с двумя витринами, но что-то покупать надо было хотя бы из приличия, и Асенция остановила свой выбор на солидном медальоне с профилем Толстого, а я – на магните с фоткой музея. Потом мы с дожидавшейся нас Витой рванули догонять остальных, уже потопавших обратно, и быстро догнали; наша культурологичка при виде нас всучила нам халяву – буклеты проходящей в этом музее выставки кукол – исторических персонажей, организованной галереей Анастасии Чижовой, в которой я уже была. Вернувшись в автобус, мы совершили небольшой круг почёта по столице – выехали к роскошно смотрящемуся в свете весеннего солнца Новодевичьему, прокатились по набережной мимо Лужников, по Можайскому шоссе и т.д., до храма Христа Спасителя, откуда повторили свою петлю по вокруг Сретенского бульвара, выехали на Новый Арбат и свернули в Поварскую. Остановиться перед «домом Ростовых», во дворе которой стоял ещё один, третий памятник Толстому, мы не смогли и прямо выехали на Садовое, которое вскоре привело нас туда, откуда мы и стартовали. Попрощавшись с экскурсоводшей и культурологичкой, мы с Асенцией потопали к метро, где и расстались, и вот я приехала домой, чтобы менее чем через час сорваться в театр, а поздно вечером вернуться с рецензией. Ждите)