[359x640]
В воскресенье мой пока ещё непривычный к сессиям организм продрых почти до обеда, снился новый альбом Алисы – обложку хорошо запомнила, буклет хуже, название и тексты песен не запомнила вовсе, хотя какое-то общее ощущение от них осталось, и говорит это ощущение: «Сие глючно!». Вобщем, как выйдет, так и посмотрим. А покуда, проснувшись, я с утра полистала конспекты, учебник и хрестоматию по истории, а потом потопала в зоомаг, где купила собаку подарки на нг – пачку мясного печенья с цельными злаками и баранью или ещё чью-то лопатку – и минут десять простояла у террариума с очаровательной парочкой молодых лисьих полозов (там вообще было обширное пополнение змей, полозов и молочных, но остальные спали). Новый сапог натёр кровавый мозоль на кости правой ступни, но после этого успокоился, и теперь ходить в нём вполне удобно (видимо, у меня не обувь разнашивается под ногу, а нога – под обувь). В понедельник состоялись письменные зачёты по инглишу и русскому, а со всеобщей истории меня снова отпустили с заслуженной четвёркой автоматом. Вечером я таки пересмотрела с инета Матрицу и послала на мыло училке по ИОК ответы на шесть с половиной вопросов по этой самой Матрице, в предисловии заранее предупредив, что ответила только на те, на которые было интересно отвечать, но не по причине вредности характера, а по причине острой нехватки времени – если бы не послала, могла бы и незачёт схлопотать. Вторник начался пиздато с самого моего прихода в школу – выяснилось, что у меня в портфеле пролилась бутылка сока, так что учебник и хрестоматия истории вместе с журналом оказались мокрыми (причём я заметила бы, если бы в метро полезла за журналом, но в метро я читала конспекты, которые лежали в другом отсеке) и их пришлось протирать и выкладывать на парту сушиться. Потом русичка зашла собрать домашку, а там и историчка подоспела, сказав, чтобы на зачёт приходили к ней в кабинет по 7 человек, а ещё не сдавшие или уже сдавшие писали конспект по очередному параграфу. Поскольку написание конспекта дальнейшему повторению материала отнюдь не способствовало, мы с Асенций, Марусенцией, Настей и Дашей решили отмучиться поскорее, а остальные решили ещё немного потянуть время. Когда мы нашли нужный кабинет, исторички там ещё не было, и девчонки начали копаться в разложенных на столе билетах, поставив меня на шухер; я хотела, чтобы мне нашли билет про католическую экспансию, который я выучила лучше всего по причине его отсутствия среди моих конспектов, но его уже забила Асенция. Однако появившаяся историчка профессиональным жестом смешала все билеты, и мы всем скопом вышли их тянуть; мне достался под номером один – про славянский этногенез, самый маленький и лёгкий в моём понимании и, соответственно, не входивший в число тех четырёх билетов из десяти, которые я не знала вообще (позже выяснилось, что этот билет очень хотела Маруся, а сама она вытянула тот, который хотела я). Помимо теоретического вопроса был практический, про Повесть временных лет; по первому надо было написать план ответа, во втором – угадать события и их даты. Будучи уверенной, что план я пишу для себя, я лениво перенесла на бумагу только этапы этого самого этногенеза и, осилив практическое задание, потом просто ждала своей участи; девчонки, когда историчка ходила за журналом, активно юзали припасённые шпоры, а я смогла уточнить даты у Асенции. Вернувшаяся историчка, заметив, что я уже скучаю, вызвала меня на ковёр первой, чего мне очень не хотелось, ибо я не знала, чего ждать; она же проверила моё практическое задание – из трёх событий я не угадала только одно – и план, сообщив, что из-за его краткости мне «всё придётся отвечать устно». Поскольку я и предполагала устный ответ, я быстро и кратко выложила этапы и теории этногенеза, после чего историчка, спросив меня о влияниях на него и услышав, помимо всего прочего, о готах и прочих варварах, решила уточнить, откуда они такие взялись. Услышав словосочетание «Западная Европа», историчка уверилась в том, что я имею в виду Англию, и стебалась так долго, словно я действительно это сказала, а когда я не вспомнила дату разорения варварами Рима (какое отношение она имеет к славянскому этногенезу?), я поняла, что дела мои совсем плохи. Следующий вопрос был о древних авторах, писавших о славянах; я помнила, что они писали, и помнила имена византийских авторов, но вот арабских – не вспомнила бы даже под пыткой (а попробуй запомни всяких Ибн Хордадбехов и иже с ними!), что ознаменовало второй провал. Резюмируя, историчка сообщила, что на моём месте начала бы ответ с формулировки определений – что такое этногенез и кто такие славяне; я сформулировала ей и то, и другое, и сформулировала бы и раньше, если бы могла предполагать, что такие очевидные вещи должны входить в билет. Таким образом, сообщив мне, что знания у меня есть, но их приходится из меня вытягивать, и что с таким кратким планом меня на ЕГЭ (а оно разве устно сдаётся, м?) меня пошлют сразу, историчка с самой любящей улыбкой вывела мне незачёт, или два, если хотите. Я была бы не против остаться в кабинете и посмотреть, как прокатит у остальных (пока мне читали лекцию о недопустимости кратких планов, девчонки быстро исправляли свои планы на развёрнутые мини-сочинения без сокращений), но меня послали обратно в аудиторию – звать следующего; там меня тут же обступили плотным кольцом с вопросами, а дождавшись Асенции с Марусенцией, я от нефиг делать засела писать вышеупомянутый конспект, одолжившись у них учебником. Дождавшись конца второй пары, мы с Асенцией сходили в буфет, а потом решили пробить литературу, благо начало оной всё равно отъел бы зачёт по истории, который ещё не все успели сдать, а конец – КВН, который начинался в нашей школы в 4 и на который теоретически надо было ехать болеть за своих. Вместе с нами решили пробить Марусенция и Настя, и на этой почве возникла идея выпить где-нибудь – одним отпраздновать окончание сессии, другим – с горя. Так и поступили: резво собрали манатки и прошвырнулись до ближайшего магазинчика, где мы с Настей купили по бутылке пива (я разорилась на любимый Кроненбург – гулять так гулять), а Марусенция – банку вишнёвого Хуча для себя и обделённой денежными средствами Асенции. Местом пикника выбрали одну из скамеек в безлюдном сквере за Славянской площадью; Асенция в самый последний момент пить отказалась – как Марусин коктейль, так и моё пиво – и занималась тем, что фотографировала компромат на мобильник, Настя курила и подвывала попсе из своей мобилы, Мару пробило на философию, а у меня отчаянно замерзали пальцы. Пиво после двух весьма сытных пирожков с картошкой лезло плохо, к тому же, вопреки погодным условиям (во вторник наконец-то выпал снег), было тёплым и на две трети состояло из пены, которую Настя попыталась слить, но у неё ничего не вышло. В итоге я ещё не допила, когда мы потопали к метро, и пришлось скрепя сердце оставить бутылку в подземном переходе на радость какому-нибудь бомжу. Доехала до дома, купив новый новогодний ДаркСити, а там холодильник сломался – достойное завершение дня. Не менее пиздата была и среда, хоть и началось всё хорошо: на геометрии и химии ничего не произошло, на инглише выяснилось, что у меня четыре за зачёт, так что первую полупару мы писали работу над ошибками, а вторую просто болтали за жизнь с училкой и друг с другом. Нам сообщили, что экология не состоится, и я (и не только я) решила вместо неё сходить на физру (которая обычно после неё), так как я в первой четверти была на физре всего два раза, а во второй ещё ни разу. Но физрук без журнала нас не пускал, и поиски журнала по всем возможным инстанциям привели к тому, что меня и остальных, не слинявших сразу же, словили и затащили на зарубежную литру, которую неожиданно устроили вместо экологии. Журнал при этом я так и не нашла, зато забрала свой дневник с выставленными семестровыми и выяснила, что неаттестация у меня стоит не только по физре, но и по химии (то есть то, что я сегодня сдала химичке доклад про Шухова, не сподвигло её исправить выходившую у меня двойку на трояк). Сначала училка по зарубежке грозилась нам всем неаттестацией и заставила записать вопросы, чтобы в первый четверг после каникул мы по ним устно сдавали ей зачёт, но потом некоторым, в том числе и мне, поставила семестровые по имеющимся оценкам – у меня пять, и сие приятно. После зарубежки журнал таки с грехом пополам, но нашёлся и все желающие отправились на физру; там мне так и не удалось нормально перекувырнуться через голову, со скрипом я изобразила мостик, нормально проделала берёзку, наглядно продемонстрировала физруку, что действительно не умею прыгать на прыгалках, а к козлу (или коню?), с которым я ни разу в жизни не общалась, меня и подпускать не стали. От зачёта по вальсу меня тоже сердобольно избавили, и когда Юля таки научила меня его танцевать, на будущее, мне поставили мой заслуженный трояк, и мне осталось только ждать остальных, кому надо было разобраться с химией. Когда мы все были в сборе, кабинет химии был уже битком набит людьми, переписывающими письменные работы и сдающими устные зачёты; нам предстояло второе, мы нашли свободные места и сели готовиться, а наш народ всё подтягивался (просто некоторые после физры или сразу после зарубежки пошли сдавать физику), пока не собралась добрая треть нашего класса. Химичка оставила нас на самый напоследок; я готовилась в основном по последним темам, на которые я пропустила контрольную в прошлую среду, и начала писать ей на доске все реакции с бензолом, но у доски у меня всегда случаются приступы склероза: выходишь с уверенностью, что всё знаешь как Отче наш, а выйдешь – понимаешь, что не помнишь самых элементарных вещей. В общем, в одной реакции я ступила, но сама поправилась, когда химичка намекнула мне на ошибку. Потом я написала ей формулу пропилена, а вот вспомнить какую бы то ни было реакцию полимеризации не смогла, даже успев сбегать заглянуть в свою тетрадь, пока химичка выходила. Итог: желанного трояка мне не обломилось, приговор – досдача полимеризации устно и написание пропущенной контрольной в пятницу, после 12-ти утра, вывод – жопа. После всего этого я вышла из школы уже только в пять часов вечера, а данное предложение дописала до точки уже только в восьмом часу. Спать легла как если бы надо было вставать к первой паре – организм давно хотел выспаться. Встала ко второй паре, поехала в лицей – так начался четверг, первый день перезды. На право я уже забила – ну трояк и трояк – и готовилась только по истории, для пущей верности написав своим мелким почерком крошечную, но содержательную шпаргалку на почти все даты. Постепенно нас собралось семь человек, не считая Гарика, которому ничего не надо было сдавать и который приехал только морально поддержать Юлю; услышав от Димы, что его завалили по билету про культуру за незнание дат постройки всех архитектурных памятников, я дополнила свою шпору, выписав в неё все эти даты плюс ещё и годы жизни иконописцев. Мы долго ждали историчку, кочуя с подоконника на подоконник, пока в её кабинете собирался 11-й Г нашей школы, у которых была ещё не пересдача, а пока только первая сдача зачёта. Наконец, историчка пришла, потаскала нас со второго этажа на третий и обратно в поисках аудитории побольше, но в итоге мы всё равно разместились в её небольшом кабинете; нам отвели свободную часть первого ряда, но мест не хватило, и некоторые сидели лицом друг к другу, а мне повезло сидеть лицом к лицу с историчкой. Впрочем, моя шпора была настолько мала, что я свободно смогла ею пользоваться; а билет мне попался тот самый, по которому я благодаря Диме шпору и дополняла, то есть по культуре. Уже зная любовь исторички к подробностям, я исписала ей планом ответа почти целый лист, расписав по пунктам всё, что только можно, но найдя место и для письменного задания, которое на сей раз было по уставу Владимира Мономаха. Пока отвечали остальные, я, утилизировав шпаргалку, посидела, повспоминала ещё подробности, повписывала их в свободные места плана, а при первой же возможности вышла отвечать; историчка прочитала мой план, задала несколько вопросов по ходу прочтения, на которые я ответила, письменное задание оказалось у меня правильным, и меня отпустили с… пятёркой! И вот я дома, собираюсь химию учить. Мне завтра не только её с утра сдавать, но и вечером в театр на Покровке идти, на Кабалу святош, так что ждите с рецензией)