[405x475]
Понедельник прошёл замечательно: впервые в жизни прочитав свой доклад по инглишу во время алгебры, я сдала его на пять, потом выспалась на русском, а с всеобщей истории нашу троицу «гуситов» отпустили, ибо нам не надо было писать контру по Реформации благодаря успешному выступлению на ролевой. Таким макаром Марусенция с моего полнейшего согласия потащила меня на Новослободскую в давно отрекомендованный мне ею этно-супермаркет «Путь к себе». Местечко воистину оказалось чертовски уютным, и купить там воистину можно было всё что угодно, от бумерангов и ловцов снов до вкусной и здоровой пищи и музыки для релаксации вместе с музыкальными инструментами. Маруся провела мне обзорную экскурсию по всем отделам, я с удовольствием всё разглядела и даже нашла новогодний подарок для своей мамы – нэцке-свинью (она же коллекционирует каменных свиней, а нэцке у неё ещё не было). Таким образом дома я была в то же время, как если бы с последней пары нас не отпускали, а в Путь надо будет наведываться почаще – а ну как и для себя любимой что-нибудь подберу, благо там всё довольно-таки дешёвое. Весело было и во вторник: историчка появилась только после второй трети пары, задержала почти на всю обеденную перемену, в итоге когда я вошла в буфет, очередь там была уже до двери, а когда моя очередь подошла, прозвенел звонок на литературу. Руководствуясь пословицей, что голодное брюхо к ученью глухо, я положила на литру русский авось и достояла-таки несмотря на то, что ещё издалека услышала слова буфетчицы о том, что грибная лапша закончилась, а пирожков не было, то есть жрать мне было теоретически нечего. И чудо свершилось: буфетчица нарочно оставила для меня один стаканчик грибной лапши, зная, что в противном случае я останусь голодной! В итоге минут 20 от пары я в гордом одиночестве хомячила, а потом вернулась в аудиторию – на нашу новую, уже третью за учебный год, училку поглазеть. Она тут же заявила, что, пройдя Отцов и детей, мы должны теперь проходить Горе от ума (после программы Гроза – Шинель – Ревизор мы уже ничему не удивляемся), и дала нам по нему тест а-ля ЕГЭ. Знающие уже хихикают, незнающим же объясню, что вопросы типа «сколько лет Софье» и «откуда родом Молчалин» - эт ещё не самое забавное. Самое забавное – это что Чацкий, оказывается, ездил по Европам просто «от скуки», а главное – что Софья, оказывается, рассказала сон отцу, «чтобы признаться ему в своей любви к Молчалину» - даже сам Грибоедов поди об этом и не догадывался. Потом писали мини-сочинение на тему «Воин ли Чацкий», при этом задние ряды расслышали это как «Волен ли Чацкий» и «Болен ли Чацкий» и соответственно писали уже на эти темы. Ночью на среду мне снова приснился бред, снова стало паршиво, с утра мне по этому поводу снова поимели мозг, я легла спать дальше и с шести до двух (!) периодически просыпалась, собиралась вставать, но снова отрубалась, и понаприснилась мне за это время куча всякого разного, помню далеко не всё, но что помню – воспроизведу. Снилось, что поселилась на ЖЖ, и у меня вообще не осталось времени на ЛиРу (но обещаю, что в реале такого никогда не произойдёт). Снилось, что не дождалась какого-то экскурсионного автобуса и поехала на экскурсию сама, на машине, причём ехала по Америке, и указатели с названиями штатов нет-нет да и пролетали мимо по обочинам пустынного хайвэя. Остановилась, дабы сфотографировать вид на огромную фабрику с огромными же трубами, загородившую полгоризонта и испускающую в небо тучи чернейшего дыма: припарковалась, вышла, спустилась немного в кювет, чтобы издалека всё в кадр влезло, но мешали другие туристы, там столпившиеся – видимо, протестанты какие-то, потому что меня обзывали по-английски католичкой. Снились в ночном лесу зверушки всякие – белки, росомахи, потом стая волков, только не помню, просто ли я смотрела на них или бежала вместе с ними, но, по крайней мере, о чём они переговаривались, понимала и запомнила одного, рыжевато-бурого. Снилось, как с кем-то иду в кино, а конкретно – в Брест, слушая по плееру Кино (простите за тавтологию) и ем вафлю в шоколаде, который таял и пачкал пальцы. Фильм был какой-то исторический, про двух сыновей какого-то русского князя, которые всё что-то делили между собой – это я, видимо, историю переучила. Более подробно сюжет пересказывать не буду, да и плохо помню, так что на сём перехожу к реальности, в которой я, позавтракав и пострадав ерундой, вывалилась на свет Божий в компании душеспасительного Нашего радио. Дошла до почты, оттуда до метро, оттуда дворами – до Рублёвского, зашла в магазин игрушек Винни – набраться новогоднего настроения. Поглазела на пластмассовых зверушек и солдатиков – среди первых особенно надолго зависла у лошадей, но убедилась, что всё равно красивее моего Буцефала коллекционной коняги не найти, среди последних появились этакие фурьки – львы и быки в доспехах, красивые конечно, особливо львы, но больно дорогие. Полапала электронные и плюшевые игрушки – кавай и позитив, попускала слюни над моделями мотоциклов и прочей техники, обошла и все прочие отделы, прихватив походя чёрную тетрадку с черепом а-ля Пираты Карибского моря – в хозяйстве пригодится. Попугала себя ценами на роскошные ёлочные игрушки, конных солдатиков, толстые энциклопедии и прочая, и прочая, откопала даже одного одинокого Фарби, который со мной общаться не захотел, и временно влюбилась в большого, дорогого и невероятно реалистичного красного двухголового дракона, но когда я шла обратно мимо того места, где его видела, его там уже не было – осталось только два таких же зелёных, не таких красивых (видимо, не я одна оценила). Когда же выходила из магазина через отдел одежды, углядела нескольких очаровательных игрушечных щеночков, взяла одного пожамкать и удивилась, какой он мягкий и приятный на ощупь. Посмотрела состав – Господи! Норка… И рядом – какая-то нелепая сова с пятнистым телом и розовыми крыльями и головой. Состав – оцелот, песец. XXI век на дворе – дети играют со скальпами. Странно, что ещё погремушек из черепов модные бренды не предусмотрели, но, видимо, всё ещё впереди. В общем, такое открытие на некоторое время выбило меня из колеи, но Наше на обратном пути до метро вернуло мне способность думать о чём-то другом. Четверг начался с четвёрки автоматом по философии, а продолжился очень весело – отожгла историчка, которая во вторник хотела, чтобы мы в её отсутствие дополнили конспект по культуре, а поскольку мы это сделали в весьма умеренных количествах, потребовала сделать это дома и в четверг решила проверить сделанное. Я, в среду вечером честно перелопатив весь учебник и даже в хрестоматию заглянув, смогла добавить только две строчки по иконописи, что, естественно, не удовлетворило историчку. У нас случился долгий разговор, в котором она пыталась мне доказать, что у меня мало информации, что в учебнике её больше, что всё и вся мне надо дополнить и вообще что я лентяйка, домашку не делаю, училку не слушаюсь и даже – что я вру про то, что дополнила конспект не только дома, но и тогда на уроке. Я же пыталась доказать, что всё, что есть в учебнике, есть у меня, что ничего больше в учебнике нету, так что я и рада бы добавить, да нечего, и вообще что почерк у меня мелкий и то, что одно и то же у меня занимает две строчки, а у остальных шесть, не значит, что у меня информации меньше. Она потребовала мне принести ей учебник, я не поленилась сходить за ним к портфелю, благо я впервые в жизни его взяла с собой, и показала ей пальцем все темы, которые отражены у меня в классных и домашних работах; она так и не нашла в нём того, чего у меня бы не было, но осталась при святой уверенности, что там больше, чем у меня, и пообещала позвонить родителям, ибо, дескать, раз она со мной не справляется, пусть они справятся. На латыни, так как у меня в кармане уже была четвёрка автоматом, я тихо-мирно просидела всю пару, почитывая журнальчик, пока некоторые несчастные сдавали зачёт, а такие же, как я, счастливые, ушли гулять, что мне было делать впадлу. Но самый кайф был на письменном зачёте по праву: я, в принципе, всё выучила, но, привыкнув к тому, что на праве можно списывать напропалую, собралась было подглядеть в лежавшую под листочком тетрадь, чтобы долго не вспоминать вылетевший из головы третий тип монархии. Правовик меня запалил, велел поставить на полях -1, я поставила и дальше писала уже сама и написала ответы на оба вопроса, только без примеров – примеры тупо не успела. В итоге при диктовке оценок за зачёт у меня получилось 4/4, с учётом вычета балла – 4/3, а тем, у кого он вытащил тетради из-под парты, лежавшие на коленях открытыми на нужных страницах, в том числе Асенции с Марусенцией, правовик сразу поставил 2/2. Девчонки, естественно, справедливо заметили, что -1 за палево и 2/2 за списывание – это как-то несправедливо, простите за тавтологию. И вместо того, чтобы все 2/2 исправить на -1, правовик все -1 исправил на 2/2 – в том числе и в моей работе. В итоге если б я не спалилась, у меня за зачёт было бы 4/4 и за полугодие была бы 5, ибо все оценки до зачёта – пятёрки без единой четвёрки, а если б не получила два за зачёт и осталась с 4/3 – была бы за полугодие 4, а так у меня теперь трояк. После уроков Марусенция снова стаскала меня на Новослободскую, на сей раз в тамошний магазин Передвижник (я в таком на Винзаводе была), я снова возвращалась через Курскую. Оказавшись дома, понадеялась, что родичи поржут над инцидентом на праве вместе со мной, однако трояком они не удовлетворились, поимели мне мозг и обязали в следующий четверг переться на устную перезду, когда все нормальные люди уже начнут отдыхать на каникулах. В пятницу состоялся устный зачёт по географии – не самая приятная вещь с учётом того, что я нихрена не готовилась, учебник у меня спёрли ещё по осени, а в тетради у меня далеко не все конспекты. К тому же я ожидала, что мы будем по очереди тянуть билеты и растекаться мыслию по древу по паре минут, что было бы для меня несложным, однако географичка рассудила по-другому – оставила нас на местах и вызывала вразнобой отвечать быстро и кратко, и если с первым у меня было всё в порядке – не смолчала я ни разу – то со вторым сложнее: когда ей казалось, что человек говорит не о том или слишком длинно, она прерывала его и просила кого-то ещё начать заново или дополнить, при том что дополнить мог бы и ты сам. Таким образом, счастье ещё, что я унесла оттуда ноги с трояком, и тем паче что этот трояк не расстроил не только меня, но и моих родителей. Француженке я тоже написала на пять какую-то работку на местоимения, частично закрыв свой банан за предыдущую контру, и в итоге отмучилась и с этим предметом – и тоже с честно заслуженной государственной оценкой. А после уроков нас – то есть около десятка человек, не слинявших по домам – потащили на Китай-город в Политех на лекцию по химии про нефть, газ, уголь и перегонку и обработку оных. До музея нас дошло уже на пару человек меньше, и там я к вящему своему разочарованию узнала, что сувенирный магазинчик по будням не работает, и зря я приберегла денежные средства для возможной покупки чего-нибудь в коллекцию – если знала бы заранее, хрен ли бы я туда потащилась! Проводив нас до химического отдела и сдав на руки экскурсоводше, сопровождавшая нас химичка нас бросила, в итоге при переходе из одного зала в другой наш коллектив уменьшился ещё на пару-тройку человек. В первом зале нам просто рассказывали про нефть и дали понюхать из колб разные её сорта (вонь та ещё, так что ещё несколько колб – и мне поплохело бы), а во втором включали разные макеты всяческих заводских установок, пялиться на них было не то чтобы интересно, но занимательно, так что время лекции – около часа – пролетело быстро и незаметно, и мы пошли по домам. Вернее, все потянулись обратно к Китай-городу, а я – к Лубянке и вскоре была дома. Сегодня же я, как всегда, пробила первый урок физры, на втором – ОБЖ – мы писали зачёт, а физичка, добрая душа, от зачёта по своему предмету нас избавила, решив выставить семестровые по уже имеющимся оценкам. Весело было, когда вместо всеми ожидаемой зарубежной литературы стряслась ИОК – а я к зарубежке готовилась: перечитала вчера Науку любви, скопировала самые смешные цитаты и, только ночью вспомнив, что переустанавливала систему, решила, что лучше за пять минут переписать цитаты на бумажку, чем полчаса ставить дрова к принтеру, и переписала их с утра. На ИОК я не была всё полугодие (с самого первого урока, что был 8 сентября), но на второй половине пары возникло стойкое ощущение дежа вю: так же, как и на том первом уроке, училка грузила нас реальностью, пытаясь сделать из нас адептов Матрицы (каким боком Матрица, при всей моей к ней любви, относится к истории отечественной культуры?), так что я начала чувствовать себя в тоталитарной секте. И что самое страшное, что, похоже, при своём мнении об одной-единственной реальности и бесконечном множестве представлений о ней осталась только я одна, а все остальные благополучно подхватили теорию о бесконечном множестве реальностей, из чего следует, что ничто и никто не реальны на самом деле. На первой же половине пары училка задала нам вопрос, почему древние люди совершали жертвоприношения, и при этом решительно отказывала в праве на существование моей теории о том, что человек тем и отличался от остальных живых существ, что осознавал присутствие высших сил и всякие, с точки зрения животных, глупости, включая жертвоприношения и пляски вокруг костра, совершал именно поэтому. По её мнению, в далёкие-предалёкие времена хомосапиенс был ещё слишком туп, чтобы выдумать себе богов, и поскольку, как и все учителя, своё мнение она считала единственно верным, а всех остальных – несчастными заблуждающимися, её вскоре начало бесить, что я не желаю становиться на путь истинный и продолжаю требовать аргументов более веских, нежели то, что дарвинистская теория «научно доказана и миллионы людей в этом не сомневаются». В итоге и училка, и ученики начали на меня орать, чтобы я заткнулась и смирилась с невозможностью оспорить непреложные факты, первая даже пообещала поставить двойку за ещё одно упоминание богов, но так этого и не сделала, сколько я ни просила её это сделать. Однако при том, что в религиозном самосознании нашим предкам отказали все единодушно, правильного ответа на поставленный вопрос так никто и не выдвинул, и училка сама его озвучила – и я в тот момент познала высший бред, который когда-либо слыхала. Оказывается, у наших предков было конкретное мышление, «как у детей», когда мозг ещё настолько недоразвит, что человек не может обобщать идентичные предметы под одно понятие (не знаю, как училка, а я в детстве, если мне показали на одну собаку и сказали, что это собака, я, если увижу другую собаку, не подумаю, что это уже что-то другое, и тем паче я не хочу оскорблять своих прародителей обвинением в слабоумии). И, оказывается, в силу этого мышления и недостаточного для изучения окружающего мира интеллекте эти самые предки всю природу меряли по себе и, таким образом, в каждом звере видели себя и, убивая его, соответственно убивали себя (нехилый финт ушами, да?). Но – дальше больше: убивая себя путём убийства зверя, древний человек, оказывается, таким образом попадал в загробный мир, дабы пообщаться там с покойничками и набраться у них опыту. Помимо логичного вопроса «Как?!» назревает ещё два:
а) почему для попадания в загробный мир необходимо убить зверя именно на жертвоприношении, а не просто на охоте?
И главное:
б) почему у древнего человека хватило интеллекта на представления о загробном мире, а на то, чтобы осознать или «выдумать» богов, уже не хватило? Или загробный мир – это одна из реальностей Матрицы, непреложная истина, а богов в ней быть не может?
В общем, после пары я встретила только одного человека, ещё не зомбированного Матрицей: ту девушку, с которой мы ходили на предыдущую олимпиаду, которая знала меня при том, что я не знала её. Но по тому, что при вопросе насчёт реальности она начала было мне бойко перечислять все девять миров по древнескандинавским представлениям, начиная с Мидгарда (правда, признавая, что все эти миры существуют в одной реальности, а не в разных), а потом сообщила, что едет сегодня на поляну в какое-то Орехово со товарищи мечами махать, я поняла, что она, видимо, тоже язычница и тоже ролевик, как и Наташа, а значит, Наташа могла ей сообщить обо мне, забыв мне сообщить о ней. По дороге к метро мы с ней успели обсудить, любят ли блэкеры шоколадки, а в поезд я села вместе с Юлей, так что на Арбатскую мы переходили уже вместе – при этом я, строча или читая smsку, чуть не налетела на какого-то парня, посреди людского потока раздававшего книжки, и он, когда я резко шарахнулась в сторону, чтобы мы оба не оказались на полу вместе с его книжками, елейно произнёс: «Не бойтесь» - я ржала, видимо, он решил, что это я от его еретической литературы шарахнулась. Пока же мы с Юлей ехали дальше, – ей надо было до Крылатского, – мне пришло сообщение от Ушастой о том, что у неё спиздили деньги и ей не на что ехать домой. Пришлось ей ждать, пока я не приеду и не выручу её, в жопу замёрзшую, одолжив денег. Правда, о деньгах я вспомнила уже только тогда, когда мы, встав в очередь на её автобус, успели потрепаться и послушать Эпи по её плееру, пока этот самый автобус не подъехал. Тут-то и выяснилось, что даже если я отдам ей все имеющиеся у меня при себе средства, всего одной десятки не хватит до 50-ти рублей! Благо неподалёку бродила по ярмарке и была мною замечена моя мама, я ей позвонила, она нас заметила, и резвым аллюром через газоны мы с мамой пересеклись, и она дополнила сумму необходимой десяткой, так что Ушастая смогла уехать, а мы пошли покупать на ярмарке новую шапку мне и подарки моему папе и Ушастой, а в Центр-Обуви – новые мне сапоги. Шапка и сапоги нужны были мне потому, что те, которые я носила уже много лет, показались моей маме уже старыми и холодными, при том, что мне самой было в них удобно и тепло, и без новых шапки и сапог она отказывалась отпускать меня завтра гулять, а купить себе такие сапоги и шапку, какие я бы хотела, мне бы не разрешили. Также моя мама уверена, что мне нужно новое пальто, при том, что у меня их уже почти полдюжины, а хожу я всё равно в одном, и что самое мерзкое – меняя хорошие, и не собирающиеся выходить из строя вещи на новые, мои родители не позволяют отдавать старые нищим, так как это «плохая примета», а могут только выкинуть их или отдать своим родственникам или знакомым, которые достаточно богаты для того, чтобы купить вещи получше наших. Ну да это уже лирическое отступление, а я тем временем с новыми шапкой и сапогами вернулась домой, чтобы там по аське узнать от Ушастой, что завтра празднование грядущего нг всей честной компанией отменяется и переносится на следующие выходные, так как человек пять быть завтра не смогут. Это не было бы таким удручающим фактом, если бы мы с Ушастой могли завтра просто погулять вдвоём, однако если она пойдёт гулять завтра, её не отпустят на празднование на следующие выходные, а у меня в следующие выходные театр, и я быть с ними не смогу. Таким образом, подарю подруге свой подарок я теперь только в новом 2009-м году, что, конечно, всё равно лучше, чем никогда – на каникулах-то я обязательно найду денёк выгулять Ушастую. Вот только что делать завтра, я теперь не знаю, но больно уж не хочется тупо дома сидеть, хоть и есть к чему готовиться: в понед ждут зачёты по инглишу и русишу, а во вторник – последний и самый страшный круг ада, то есть сессии: зачёт по истории. Зато знаю, что буду делать сегодня: стирать хаир, выкладывать фотки с Дашиного др да прочей ерундой страдать. На этом и прощаюсь)