Проснулась я сегодня от боли в желудке даже раньше, чем прозвенел будильник у отца. Но проснулась не до конца, а дремала, не предпринимая никаких действий, пока спасительный звонок не издал мой собственный будильник. Тут же выяснилось, что желудок, бунтовавший, надо полагать, с голоду, легко усмирить, всего-навсего приняв вертикальное положение. А когда я села за комп и решила проверить Афишу, потому что выбирала сегодняшний сеанс ещё в пятницу или раньше, оказалось, что он не на 12, а на 14.20. Но – тем лучше: спокойно сделав все домашние дела, я вышла пораньше, пешком дошла до метро, доехала до Кунцевской и привычно пошла на переход на Филёвскую ветку. Сегодня ничего не объявляли, и народу было немного, так что я подумала было, а не ограничились ли ремонтные работы одним вчерашним днём, но решила: раз обещали два дня, значит два, не верится, чтобы у нас что-то раньше срока выполнялось. Только пересев на Киевской на кольцо и доехав через пол-окружности до Курской, я увидела, что переход на Арбатско-Покровскую действует, я поняла, что таки да, я прокатилась зря, да к тому же без журнала, не надеясь, что удастся присесть. Выйдя на поверхность, я отправилась в Атриум, зашла в магазин игрушек, поворошила ассортимент LPS и – о чудо – обнаружила там самую кавайную пару сахарный поссум/паучиха. Пришлось приобретать, пока они снова не пропали (ниже фотографии, заодно с подаренным мне мамой пандой, который слева от медведя – раньше забыла выложить).
[показать] [показать] [показать]
Затем я пошагала по Земляному валу до кинотеатра 35мм, там приобрела билет в Большой зал за 200 кровных и завернула в Джаббервоки, где до одури разглядывала книжные полки, вертя головой, как сова. Там лежали ещё никем не востребованные сокровища – комиксы Нила Геймана в твёрдых обложках от 800 рэ и выше, было, как обычно, немало красивых детских книжек, манили лапы почеркушки Леннона с авторскими рисунками – но дорогие, за ними придти бы как-нибудь потом. Зато я наконец приобрела книжку давно и многими рекомендуемого мне Иванова – «Золото бунта». Постепенно время было убито, в зал впустили, и не подумав проверять билеты (и зачем покупала, спрашивается?), и я устроилась на своём законном месте в середине шестого, кажется, ряда. За что люблю 35мм – так это за неизменные субтитры: всегда можно, не обращая на них особого внимания, слушать оригинальный английский язык фильма.
Казалось бы, «The Doors: When you’re strange» - просто познавательная «датская» документалка, исключающая любое авторское ИМХО в пику Оливеру Стоуну. Чёткий голос Джонни Деппа за кадром читает краткую биографию легендарной группы: время действия – место действия – события, комментируя видеоряд. Фотографии, ранее неизвестные записи с концертов и репетиций, фрагменты студенческого фильма Моррисона, любимые песни и стихи и ни грамма современности – конечно, прекрасное зрелище для неравнодушных, стоящее того, чтобы на информацию, известную наизусть и даже полнее, чем в фильме, не обращать большого внимания. Но должно быть ещё что-то, кроме классической истории о том, как несколько симпатичных парней-профанов, собравшись вместе, оказались если не гениями, то хотя бы весьма одарёнными и неординарными людьми, верящими в свою звезду и готовыми преодолевать всё ради достижения цели, и как выдающаяся личность во главе коллектива привела его в топы чартов и покинула мир сей. И это что-то, точнее, кто-то, есть: харизмы Джима Моррисона в кадре настолько много, что основной темой фильма становится сам факт его существования, поданный с таким глубинным смыслом, что поневоле начинаешь верить, будто этому человеку было предопределено родиться для того, чтобы стать кумиром поколений. Интеллектуал и философ, эротичный до крайности, искренний до невинности, он был в первую очередь естественным, как все подлинные поэты – ни единой фальшивой ноты, ни единой маски, без комплексов, без условностей, без обязательств перед окружающим миром. Свободный человек, должный появиться в каждой несвободной эпохе – и вот ещё один плюс: шестидесятые во всех своих противоречиях предстают не фоном, но мощным катализатором творчества группы и неотделимой частью его содержания. The Doors манили в миры бессознательного, но не закрывали глаза на реальность, не призывали к протесту и насилию, но чутко отзывались на всё происходящее, выражая одинаково адекватно и боль и скорбь, и разгульное веселье и отказ от табу. Годы, отмеченные резнёй во Вьетнаме, убийствами копами демонстрантов, радикальным консерватизмом и обострённой борьбой за права человека, движениями, стремящимися к объединению и противопоставлению, попытками вырваться за пределы обыденного при помощи наркотиков, порождающими гениев и безумцев как вместе, так и по отдельности, - всё это умещается в жизнь, прогорающую быстро и ярко, как спичка. Невозможно вырваться, когда вокруг тебя двойное кольцо: снаружи – столкновения призывов к войне с призывами к миру, внутри – массовая истерика фанатов, требующих не искусства, заставляющего задуматься, а зрелища, помогающего забыться. Кого не уничтожит толпа, тот уничтожит себя сам, не выдержав напряжения, с молчаливого согласия своей паствы, жаждущей канонизировать свежую жертву. Брайан Джонс, Джимми Хендрикс, Дженис Джоплин – «клуб» умерших в возрасте 27 лет, но успевших больше, чем некоторые предшественники – за всю карьеру. Джим Моррисон последует за ними. Позже – ближе к концу века – будут ещё Башлачёв, Кобейн… Фигуру своего героя ДиЧилло превратил в одинокого титана без семьи, друзей, дорогих и близких, каковым Моррисон, наверное, и был, и остался. Goodbye, Jim, we miss you.
После фильма я перешла через дорогу в театр на Покровке, приобрела себе на январь билет на последнюю премьеру и потопала обратно к Курской, оттуда уже поехала по прямой до родной Молодёги. Теперь отдыхаю, потом буду отсыпаться, завтра – снова в инст. Не скучайте, вряд ли придётся долго ждать новых культурных событий)
[310x175]