[375x500]
В колонках играет - тишина
Настроение сейчас - серое

В очередной раз убеждаюсь, насколько велика пропость между смыслом вкладываемым в это слово и реальным положением дел. Оно, как паук, привлекает нас узором, красотой, радужными переливами и светом; обещает подарить нечто неземное, прекрасное, вечное, равного чему еще не было, и... в итоге вляпываешься по самое небалуйся. Каждый человек проходит через эту ловушку для мух. Лишь с возрастом приходит печальное понимание того, что доверие, оказываемое кому-либо, пусть даже вроде как самому близкому тебе человеку, будет обязательно растоптано. И тем больнее это понимание ударит по тебе, чем сильнее вера в сказку о друзьях, в притчу о том, что разные люди, как грубо отесанные бревна, каждое со своими сучками и ветками, могут быть объеденены во что-то прочное и монолитное.

Нет, я ни в коем случае не хочу сказать, что между людьми невозможны теплые и доверительные отношения - да за ради бога. Сколько угодно мы можем танцевать на этом лезвии. Просто надо помнить, что чем больше веры, тем глубже будут раны. Тем неожиданнее окажется удар в спину. Чем больше ты облегчаешь душу перед кем-то, тем грязнее будет яма, куда тебя втопчут. Приятели - единственное слово, которое допустимо при неинтимном отношении людей. Люди с которыми приятно. Приятно общаться. Приятно делиться. Приятно молчать и тихо мерять сой жизненный путь. Они приходят случайно, сопровождают тебя какое-то время по твоему жизненному пути и дарят частичку тепла, прежде чем свернуть на очередном повороте и отправиться дальше в след за собственными тропинками.

Мы одиноки по своей сути. Каждый приходит к этому своими путями, но рано или поздно начинает осознавать, что обозначение "социального" не относится к индивидуму. В попытке прекратить боль от постороннего взгляда и слова мы закрываем двери доверия перед всеми, кто проходит рядом. И боимся, если кто-то останавливается перед нашими неумелыми баррикадами и тем более пытается достучаться.

Год от года мы растим в себе зверя. И в меру собственных возможностей учим его убивать. Убивать или калечить тех, кто пытается вторгнуться в наше внутреннее, сокровенное пространство. Мы одаряем зверя скорпионьим хвостом колкого слова, щитом злобы, когтями равнодушия и зубами ревности. Мы холим и лелеем зверя, не замечая, как становясь сильнее он начинает пожирть нас самих, незаметно отгрызая кусочки души. Когда же зверь доедает хозяина, то ему ничего не остается кроме как бродить потерянно и пытаться урвать хоть крошку души других людей. Среди толпы сверкают тоскливые голоддные глаза, жаждущие приблизиться, прикаснуться сокровенному и выгрызть кусок...

Друзей нет. И не может быть. А так хочется верить...