Терехов Н.И.
газета "Родные просторы" СПб №1 2002

Язык орнамента терялся с ухо­дом ведической культуры, оставляя подсознательный, но глубокий след в памяти народа, и, как нить Ариад­ны, тянулся неразрывно к наступив­шему Сегодня. Пришло время огля­нуться на великое прошлое, отсто­ять это величие и нести дальше, со­знавая участь своей избранности.

Орнамент, как явление в изобра­зительном творчестве, — самый материальный, самый устойчивый, самый наследуемый. Орнамент спо­собен соединить полюса времен, так как может прикоснуться к изделию, найденному на палеолитической стоянке, и может ощутить тепло еще неостывшей обожженной глиняной игрушки современного мастера с ор­наментом, аналогичным навершию периода неолита.

По сей день в селах Нечернозе­мья, Северных окраинах избы орна­ментированы по всем правилам в системе ведического мировоззре­ния. Однако "потребовалось около 60 лет, чтобы по достоинству оце­нить высокую степень прозорливо­сти М.М. Герасимова, который сде­лал столь важный шаг в направле­нии поиска доказательных интерпре­таций семантики образов каменно­го века". (В.Е.Ларичев. "Сотворе­ние Вселенной". "Солнце, Луна и Небесный дракон". РАН. Сиб. отде­ление. "Наука", Новосибирск, 1993.) Понадобилось 34 года для выхода в свет работы ученого В.Н. Дани-ленко "Космогония первобытного об­щества", не утратившей своей ак­туальности, материалами которой, без упоминания автора, пользова­лись в своих пуб­ликациях такие ученые, как ака­демик Б.А. Рыба­ков.

Время все ставит на свои места, но време­на делают люди на основе знаний — самого мощно­го и массового оружия. Орна­мент, как выражение символики, ис­пользуется в оккультных "науках", политизируется, становится знаме­нем идеологической борьбы, симво­лику орнамента запрещают, пресле­дуют или возносят. Недооценивать актуальность древнейшего памятни­ка культуры — значит не желать знать истории своего народа, не признавать нацию.

Расшифровка семантического значения каждого из узоров орна­мента открывает доподлинные стра­ницы истории задолго до создания письменности, и потому особенно ценен своей глубиной и достовер­ностью.

На сегодня, однако, нет специ­альной науки по изучению семан­тики орнамента. Нет его в школьной и вузовской программах. Орнамент несправедливо предлагают рас­сматривать лишь только как состав­ную часть предметного мира, уво­дя его в область декоративно-прикладного искусства, где искусствоз­нание отвело ему роль чисто эсте­тического значения.

Материалы, наработанные пред­ставителями таких наук, как архео­логия, этнография, лингвистика в раскрытии образа орнамента не ис­пользуются в широкой популяриза­ции, а тем более при создании учеб­ной литературы. Данное положение способствует оторванности народа от его истории, духовного наследия, культуры — ценнейшей связи с при­родой в понятии Родина!

Общеизвестно, что если не ис­пользуется достояние теми, кому оно принадлежит по праву, то его используют с успехом другие. Так случилось и с орнаментом.

Банальная история с широко употребляемым меандром заключа­ется в том, что принято считать его происхождение связанным с Древ­ней Грецией или Древним Египтом. Так ли все на самом деле?

Археологическая находка брас­лета палеолитической стоянки из Мезина (Украина) с ромбически-ков­ровым орнаментом имела также ярко выраженный рисунок меандра. В.И. Бибикова установила, что ром­бический узор присущ структуре мамонтовой кости, самому дентину бивней мамонта и хорошо виден на косых срезах кости простым глазом. Образование ромбически-меандро-вого узора она объясняет сдвигом нижней половины ромба в сторону на одно деление орнамента. (О про­исхождении мезинского палеолити­ческого орнамента. — "Советская археология", 1965, №3).

Данное открытие утверждает неоспоримость естественного про­исхождения узора меандра и привя­зывает его к определенному месту, а именно — месту обитания данно­го животного. Таким образом, ме­андр, как орнамент, уже в период древнекаменного века использова­ли народы восточной Европы задолго до образования культур Среди­земноморья.

Семантика ромбически-меандро-вого узора, изначально привязанная к гигантскому животному, вполне имела содержание сытости, благо­получия, жизнеутверждающего на­чала.

Значительное число находок пе­риода палеолита — женские фигур­ки из бивней мамонта — имели по­крытие ромбического узора, соот­ветственно, также естественного происхождения, и вполне имели право претендовать на место пра^ родительницы.

Дуалистическое представление предков о мире вещей и о своем ме­сте в этой среде было необходимым условием в развитии ранних форм верований. Напрашивается вывод, что естественная совместимость узора и "плоти" найденных фигур — прародительницы вполне могла слу­жить одухотворенности орнамента. Узор лег в основу символа — важ­нейшей составляющей для развития образного мышления. Подтвержде­нием тому служит дальнейшее ис­пользование орнамента на культо­вых предметах, обрядовой одежде, оформлении изб, предметов быта и т. д. Одушевление орнамента по­служило магической его сути, что воистину вошло и в плоть и созна­ние всех последующих поколений. Изобразительная сторона орнамен­та, ее ведическое начало не исче­зало из употребления и продолжает использоваться в самых различных областях культуры и искусства, на­уки и техники. "Необычайная устой­чивость обоих видов ромбовид­ного узора на про-тяжении многих тысячелетий зас­тавляет нас пред­полагать в нем ка­кой-то глубокий, общий для всего человечества смысл." (Б.А. Ры­баков. Происхож­дение и семанти­ка ромбического орнамента. - Сбор­ник трудов НИИХП, выпуск 5, изд. "Изобразительное искусство", Мос­ква. 1972.). Следуя данному выска­зыванию академика Б.А. Рыбакова, орнамент, сложившийся на террито­рии Русской равнины, принадлежит всему миру! Распространение его действительно отмечено повсеме­стно, но поступательно во време­ни. На прилегающих территориях Средиземноморья ромбически-меан-дровый узор использовался, начи­ная с периода энеолита, то есть на несколько тысячелетий позже, чем на территории Русской равнины). Нет необходимости более доказы­вать приоритетность родоначально-го происхождения ромбически-меан-дрового узора, есть необходимость в распространении знаний о приори­тетности цивилизации на территории Русской равнины и ее влияния на другие зарождавшиеся цивилиза­ции.

Семантическое наследие ромба претерпевало некоторое изменение во времени, но оставалась ее зна­чимость, как духовного, так и мате­риального начала.

Идиограмма плодородия, полу­чившая широкое развитие в период неолита, сочеталась с одной из высоко почитаемых богинь — Мако-шью, функциональная значимость которой приобретала образ Лады, покровительницы домашнего очага. Интересен употребляемый на по­ясах, одежде узор — составленный из знака свастики, вписанного в ромб, значение которого можно рас­сматривать как союз земли и неба (союз двух миров — души и тела).

Образное определение ромба заключено в значении оберега: на­конечник копья, ограда (с ромбичес­ким узором), навершие на древке знамени. Есть и другое выражение образа в значении предполагаемо­го благополучия: поле, рыболовная сеть, наконец, случайно или нет, знак отличия о высшем образовании.

Ритуально значимый признак из­делий связан с фактурой. Так, на­пример, пояс, обладающий защитной силой, был не тканый, а вязаный в ромбическую сеточку. Опоясывание сеткой под одеждой было распрост­ранено на большой территории Рос­сии и Белоруссии. Пояс особенно становился актуальным в перелом­ные периоды жизни.

Орнамент, выступая как закоди­рованная письменность, сохранил для нас обычаи народов, их нравы, суть бытия. Во с всем множестве их повествований нет места таким понятиям как безнравственность. Высокое, подлинно человеческое, присуще и прошлому и настоящему нашей Великой нации. Необходимо не просто сохранить богатство на­родной культуры, но пласт за плас­том поднимать и умножать достоя­ние одушевленного наследия.