А ко мне на днях заявилась было какая-то дама и долго распиналась про то, что никак не может до нас дозвониться, и как это нехорошо, и вообще, мол, такое впечатление, что ваша жена просто не снимает трубку, а может, у вас там RADIUS стоит? Ну да, радиус, на обычном телефоне. Сам над этим долго смеялся, когда проснулся. 8-)

Но это было потом, а тогда вывел я эту даму из дому (во сне я жил не в многоэтажном. а в частном доме) во двор, чтобы проводить мимо соседских собак, особо предостерегая, чтобы она не махала руками перед вот этим вот сторожевым бобиком: да, пёс, конечно, на цепи, но цепь же может и лопнуть, а собачка... да вы сами посмотрите, что это за собачка! В следующих кадрах сна крупным планом -- рвущийся с цепи злобный здоровенный чёрный бобик, с огромными кривыми торчащими в разные стороны (!) из пасти жёлтыми зубищами, причём нижняя челюсть его раздваивалась, формой своей напоминая рога жука-оленя. Вывел я даму за ворота, смотрю -- а это уже и не дама вовсе, а некое подобие Дюймовочки, правда, скорее девочки-подростка, чем взрослой девушки. А за воротами -- огромный дуб, но какой-то странноватый, как будто выгоревший изнутри, и даже дупло, в которое заглядывает эта Дюймовочка, тоже обуглено по краям.

И тут я практически смотрю кино: меня больше нет в кадре, я просто зритель, наблюдающий за тем, что открывается взгляду девочки. А там, в недрах дуба -- стены разной степени закопчённости, разбросанные где попало старые вещи, и на всё это откуда-то сверху неторопливо идёт снег, как в руинах собора в "Андрее Рублёве". И вот я уже вижу освещённую жёлтым электрическим светом комнату, похожую на детсадовскую, с весёлыми рисунками на стенах, заставленную кроватками, на которых неподвижно лежат (спят?) дети под снежными одеялами. Одна девочка поднимается с кровати (как ей только не холодно в лёгком халатике и с босыми ногами в снегу...), замечает Дюймовочку и просит её: "Почитай нам, пожалуйста!" Та садится на стульчик возле кровати, разворачивает книжку и начинает читать вслух, а девочка снова ложится и больше не шевелится. "Да они же все замёрзшие!" -- прошибает меня ужасом, но тут я понимаю, что это всё -- просто кино, хоть и жутковатое, а перед глазами плывут титры, и всё заканчивается набором ссылок на другие части этого многосерийного фильма. Запомнилась звезда Давида и название "Убийцы" одной из серий, откуда я и сделал вывод, что там речь должна была идти о деле т.н. "врачей-вредителей", а фоном продолжала звучать печальная музыка. "Реквием," -- подумал я.
И проснулся.