"Мы диковинные звери –
Нас не опознают двери.
Поломаем все пароли
Или не вернемся с поля.
Только вряд ли мы вернемся...
Дом кирпичный, чай на донце,
За окном проехал мусор –
И про это все спел Усов.
Будут звезды на погонах,
Звери добрые в загонах,
Процветание на долгие года,
Только нас уже не будет никогда..."
(А. Непомнящий, "Разговор с небослужителем")


Это, собственно, в прямой связи с постом тов. Ultraksyu о московской панк-группе "Соломенные Еноты". Вкратце о группе (с аннотации на рутрекере):
"СОЛОМЕННЫЕ ЕНОТЫ впервые появились на сцене весной 1992 года. "Отцы-основатели" группы Борис Усов и Борис Рудкин на тот момент выпускали самиздатовский журнал "Шумела Мышь", поэтому сразу попали в поле зрения московской рок-журналистики, а вместе и в третью "КонтрКультУр'у". "Наше стеклянное будущее",- было написано там под фотографией Усова... Благодаря ли этому, нет ли, но "Еноты" получили некую локальную известность, и, можно сказать, популярность. Конечно, в кругах того самого пресловутого "рок-андеграунда" (в котором после роспуска ГО и ИПВ явно не хватало сенсаций). На ранних концертах и записях царил форменный бедлам: представьте себе палату в сумасшедшем доме, в которой больным забыли выдать успокоительное... Представили? Ну так вот, вы все еще даже не приблизились к этому."

"В районе 1993 года группа играет оголтелый панк-рок, который явно переплевывает даже концерты "Гражданской обороны" 1989-90 года. Скрежет нестройной гитары через совковую примочку, ритм-секция худо-бедно пытается держать ритм на 4/4, естественно, ни одного рифа и ни одного соло, и под это вокалист выкрикивает свои стихи истерично, как фюрер на митинге политические лозунги. Сами тексты при этом являют собой своего рода разновидность "экзистенциального панка", с множеством образов разных одушевленных зверей, и впечатление такое, будто написано это все очкастым школьником, который не ходит на физкультуру, читает много книжек "не по возрасту" и частенько бывает чморим одноклассниками. Этакая классовая борьба, помноженная на экзистенциализм пубертатного периода. Даже в записи это звучит бесподобно. Группа дает концерты, записывает альбомы (по звуку не отличишь), периодически меняя состав... В итоге где-то к 94-95 году в рядах "Енотов" оказываются одновременно Арина, Борян ("Лисичкин хлеб"), Экзич (ну помните, "Леха Экзич -- бас XXI века"?) и Костя Мишин. Этот состав можно было бы назвать "золотым" для группы. Звучание, и так спонтанно двигавшееся в сторону мелодизма, под влиянием Мишина и Экзича становится похоже на мелодичный пост-панк. Кстати, это был хороший период для Усова-сочинителя. В таком составе СЕ записывают свои, возможно лучшие альбомы "Заснеженный дом" (1995) и "Колыбельная для погибающей цивилизации" (1996). Группа достаточно активно гастролирует, причем немыслимым единым блоком с "Огнем" и "Ожогом". Такие выступления состоялись, к примеру, в Ставрополе в 1994 году (у "Енотов" Леший на барабанах!) или в Актюбинске в 1995."

Взять хотя бы их альбом 1994 года "Недостоверные данные о счастье": по-моему, очень честная иллюстрация жизни в т.н. "святых 90-х", за попытку вернуть которые я бы с удовольствием отправлял таких желающих в их Мир Мечты, причём без возврата.
"на мордах улиц тишина
моя реальность ты одна
но для тебя мои вопросы не слышны
не важно что там впереди
здесь каждый прячет на груди
свой тайный шанс пожировать за счет страны
...
со всех сторон клубок огня
россия выбери меня
и будь как мудрая подруга мне верна
сжигай своих бумажных змей
я понял, что для всех людей
одна единственная истина -- стена
я вижу кровь на ускользающих причалах
я вижу в небе обесцвеченных ворон
любовь возможна на общественных началах
при абсолютном равнодушии сторон
неповторимая бандитская весна
неповторимая бандитская весна
неповторимая..."




А попутно, разглядывая творчество "Соломенных Енотов", наткнулся я на их побочный проект с женским вокалом "Утро над Вавилоном", выпустивший единственный альбом "Заповедник". Не правда ли, есть в этом голосе что-то знакомое? Да это же она, Алиса Селезнёва, гостья из будущего, успевшая умереть вместе с так и не наступившим Миром Полдня, а теперь вернувшаяся на Землю смертоносным вирусом сверхновой звездой, чтобы испепелить просравшее свой шанс человечество. Как было сказано в песне "Последняя пятилетка":
"Пусть забудет каждый, что хочет,
Ну, а я рекой киноленты
Уплыву, И однажды ночью
Век разрушенный станет легендой.

И не надо меня напрасно
Жечь вниманием объективов.
Мне не хочется быть прекрасной,
Если гибнет весь мир красивый.

Я последняя пятилетка,
Помогающая усталым.
Я последняя пятилетка,
Убегающая по шпалам.

И никто не скажет "здравствуй!",
И никто не крикнет "стой!".
Так раздели со мною холод
Остывающей планеты золотой..."

И ведь когда-то это всё уже было, была и попытка сделать этот мир лучше, когда однажды вспыхнула над этим миром сверхновая Вифлеемская звезда:
"Никто не выйдет на грань идеалов,
Сгущается мгла, а мгле все мало,
Стужа врывается в окна галактик
Вечной вселенской зимой.
И лунный кот безутешно завоет,
Никто никого уже не устроит,
Никто никого никогда не полюбит
Ради любви самой.
Земля, Земля, с высоты моего полета
Ты выглядишь жалкой, как богатство банкрота.

И что же мне делать, за что мне цепляться?
Бессмысленно верить и удивляться.
Разрываюсь на милллиарды осколков,
Через год исчезну совсем,
Чтоб где-нибудь на захудалой планете
Людишки ослепли от белого света,
Придумали мне несуразное имя -- например, Вифлеем.
Земля, Земля, с высоты своего полета
Я замираю, как последняя нота..."