Молодой растущий организм
Хочет йогурт, кофе и любви...

Это песня такая. Мне её Стас дал на лекции по матану. Картина маслом: заполненная поточная аудитория, на доске пределы функций и трёхэтажные математические шифровки, народ сидит загруженный и два хихикающих раздолбая на седьмом ряду слушают два наушника на двоих и подпевают ещё при этом (шёпотом!). Мо-ло-дой растущий органи-и-изм!..
Я теперь постоянно слушаю Наше Радио, которого в Ставрополе нет.
В веках, памяти людской и истории факультетской потихоньку остаюсь Рыжей.
- Эй, рыжая!
- Чего, кучерявый?
В общежитии весело, чёрт возьми, весело, но утомительно. Вечер, завтра семинары. Учимся? Учимся! Никого не пустим? Никого! Тук-тук, дайте флешку, а можно у вас посижу, спасибо. Тук-тук, привет, а давайте чаю попьём. Тук-тук, а чего вы тут сидите. Тук-тук, давайте под гитару попоём.
В общем и целом режим мы соблюдаем. Мы ложимся рано. То есть в четыре. Кто говорит, что четыре утра - это не рано, тот ничего не понимает в жизни.
В семь, соответственно, хочется всех убить. Слегка.
Мне красиво. Мне ежесекундно, мучительно, убийственно красиво. Листья очень жёлтые, а вечером, когда зажигаются фонари, смотреть на это невозможно совершенно.
При этом я столь же безумно, до воя и расцарапанных рук, тоскую по всему, от чего уехала. В Ставрополе сейчас тоже красиво. Да?
Завтра приедут родители и братик. Аааааа-ааааа-ааа-аа-а!
Учиться экономить деньги - очень забавное занятие.
Сегодня в столовой однокурсник подарил мне каштан. Просто так взял и подарил каштан. Коричневый и недокруглый, как все каштаны. У меня в Ставе была рыжая куртка, там в кармане всегда лежали два каштана, подобранные возле школы.
А в новой белой лежит жёлудь, утащенный с Воробьёвых гор во время клёвой прогулки с абитурским другом.
Город-сказка, город-мечта. Слушая наше дыханье. С тобой проводит ночи тридцать первая весна. Белая гвардия, белый снег. Я пью до дна, за тех, кто в море. Любой, имеющий в доме ружьё, приравнивается к Курту Кобейну. Гори, но не сжигай, иначе скучно жить.
Люби всех нас, Господи, тихо.
Люби всех нас, Господи, громко.