Столько ещё долгов, что поди успей,
Надо отдать, чтоб не путались под ногами.
Терпкая ночь и глухой перестук дверей.
Друг мой, спеши: мы снимаемся с якорей,
Будем гоняться в небе за журавлями.

Стану живой, смешной и хмельной на вкус,
Лёгкой, как пух, серебристой, как одуванчик.
Если б ты знал, как я радуюсь, как я злюсь,
Как я боюсь, что не вспомню, не дотянусь,
Как я боюсь потерять тебя, глупый мальчик.

Я не прошусь домой, не хочу назад.
Мысли мои неясны, тяжелы и колки,
В сердце усталый лёд, в голове гроза.
Знать бы, чьи судьбы меряю, чьи глаза
Смотрят внимательно из-под неровной чёлки?

Ты не молчи: говори мне, шепчи, пророчь,
Только, пожалуйста, правду – к чему лукавить?
Люди, блуждая в жизнях из ночи в ночь,
Лишь заглянув, убегают куда-то прочь,
Не написав ни строчки письма на память.

Мне оставляют эхо и след-пунктир,
Ищут тропу назад – «ты меня проводишь?».

Плащ мой дорожный вытерт почти до дыр.
Если меня не будет, ваш шумный мир
Станет чуть-чуть нормальнее, не находишь?