Ах, как я нынче была поэтична, божештымой.
Часов в восемь вечера из подъезда вывалился ненакрашенный и встрёпанный математик, бормочущий что-то про эр равно площадь делённая на полупериметр и надо было в пропорциях покопаться, авось что-то и получилось бы. Однако тихий, прохладный и пасмурный вечер сделал своё дело, и через несколько шагов я уже вполне пришла в себя и пошла гулять и за чипсами.
В плеере Флёр, которых я не слушала лет сто или двести уже. Нас друзья, убитые горем, со скалы развеют над морем. Мчатся по прериям дикие кони, дождю подставляю лицо и ладони. Милый, ты можешь спокойно спать, можешь выключить свет, ведь никого уже спасать больше не нужно, нет. В вечернем эфире вчера показали твой фильм о людях, попавших в шторм, о чувствах, лишённых глаз.
Я шаталась по району, под кроссовками пружинила влажная земля, трава радовала глаз буйной зелёностью, небо серело и вздыхало, а песочный вкус дешёвых чипсов почему-то идеально подходил ко всему этому.
А потом я нашла дивный неухоженный заросший дворик с качелями и одуванчиками, включила "Для того, кто умел верить", качалась, отталкиваясь ногой в кроссовке, и подпевала вслух, надеюсь, никто не слышал.
Давайте, у нас всегда будет такая погода?

***

В полусумерках так бесшумны и быстры кошки
И гроза не спеша собирается, но пока
В тупиковом дворе, где травой поросли дорожки,
Я сижу на качелях и слушаю облака.
Облака засыпают и ветер косматый рыщет,
Говорит, что сейчас в захолустной таверне пьёт
Тот, кто знает в лицо всех фальшивых портовых нищих
Вместе с тем, кто моря так легко переходит вброд,
И о той, что вплетает зелёную ленту в косы
И идёт ворожить, и звенит золотой браслет,
И осколки волны, налетающей на утёсы,
Собираются вновь через сотни холодных лет.
Про изнанку луны и про девочку у причала,
Про людей, приручивших драконов и диких сов.
Только все они ждут, со смирением ждут начала
Безымянной войны – без сражений и без врагов.
Оттого и живут, и слывут у людей богами,
И умеют теперь поворачивать реки вспять,
Потому что земля прогибается под ногами
И не держит уже, потому что нельзя отстать.
Ни саднящим глазам, ни разбитым своим коленям
Не давай отдохнуть, кто бы там ни кричал: постой!
Научился – лети, не умеешь – беги оленем,
Смертоносным клинком, чёрным волком, шальной стрелой.
Облака тяжелы и вот-вот изойдутся градом,
Ветер много историй услышал за целый год.
Я сижу на качелях, а мир примостился рядом,
Мы молчим, дышим небом и смотрим на горизонт.