Итак, я была в деревне. Я стояла на автовокзале и ждала неведомый автобус, который должен был подойти "во-он туда, а может быть и не туда", зевала и думала про зелёный чай. Ехала и украдкой разглядывала профиль сидящего рядом молодого человека, не потому что он мне понравился, а потому что показался безумно, неуловимо знакомым. Зашла в полутёмный дом, бросила бусы на трюмо и подумала: я дома.

Я сидела в позе лотоса под беззвёздным небом и рассказывала деду, почему я хочу уехать в Питер учиться. Он понимающе слушал и обещал быть на моей стороне.

Я залезала по шаткой лестнице на крышу. Возле дома рос раскидистый орешник и шумел листьями. Рядом сидел мерно урчащий кот, а над головой было серое небо в тяжёлых тучах. И я читала им Ахматову - коту, орешнику и небу.
Коту Ахматова нравилась, в благодарность он тёрся о мои ноги и мурлыкал.

Я ходила босиком по картофельным грядкам, искала спелую ежевику и поняла, что носить обувь в деревне - глупая трата времени.

Потом сидела в тёмном доме и поняла, что очень многого боюсь. Около полуночи выходила на крыльцо и жгла костерок из спичек, а ещё церковную свечку. Потому что других свечек не было. Кот следил за свечкой зелёными зоркими глазами и чесал за ухом.
Войдя в раж, я сожгла на импровизированном костре оба пустых коробка. Коробки чадили и давали много едкого дыма.

Потом уходила в дом, кот проскальзывал в дверь и независимо дрых под моей кроватью.
Кроме меня, его в дом никто не пускал.

Ездила на рыбалку с папой, его другом и младшим братом. И ещё с нами ездило белокурое ясноглазое существо с выгоревшими ресницами, болтливое, как все деревенские дети. Существо звали Вика, и Вике было шесть лет.
............................................................
я поняла, что смертельно устала