История возникновения «Красных Бригад», может оказаться небезынтересной для тех, кто следит за ситуацией в современной России. Когда становится очевидным не консолидация, а постоянное дробление левого оппозиционного движения на все более мелкие фракции. Когда в стране находят прибежище и почву фашистские и неонацистские идеи. И, наконец, когда спецслужбы явно встают на преступный путь нагнетания общественной напряженности, ради узаконивания своей бесконтрольной власти.

 

В качестве эпиграфа к описанию обстановки внутри Италии, накануне возникновения BR можно вспомнить ответ Тонино Пароли на вопрос об объективной необходимости и возможности революции, возникших к 70-м годам прошлого века:

- Об объективной возможности или действительности говорить трудно, потому что так же как имеет место объективная действительность, имеет место и субъективная. Они срослись между собою, и субъективность была к тому времени, несомненно, более доминирующей. Но также имел место объективный кризис капитала, когда изживали себя тейлоризм и фордизм, социальная система, не функционировавшая больше ни политически, ни экономически. Это означает, что появились условия, которые неизбежно принимали затем субъективное выражение. Представляли ли эти условия также действительно некую объективную возможность совершить революцию, трудно сказать. Если бы мы хотели найти ответ на это, нам следовало бы говорить и о структурировании, организации и технике, а также задаться вопросом, удастся ли нам организовать экономику и общество. Эти темы тоже носят объективный характер. Фактом стал всеобщий мировой кризис, вызванный реструктуризацией капитала. Могильщики капитализма, т. е. субъективность и бунт тех лет, были реальностью.

 

60-е годы в Италии, ознаменовались бурными процессами внутри рабочего движения. На фабриках и заводах образовывались и сменяли друг друга различные комитеты и коллективы, за пределами профсоюзов пробовались новые формы организации и борьбы. Эти процессы находили свое логичное продолжение в студенческих волнениях.

В конце 50-х годов распался союз итальянских Коммунистической и Социалистической партий из-за участия социалистов в правительстве «Левого Центра» под руководством Альдо Моро. К середине 60-х ИКП оказалась на политической обочине и утратила свою оппозиционную роль, поскольку правительство объявило некоторые из старых требований коммунистов задачей государства. Все это привело к тому, что руководство ИКП приняло решение поддержать центристскую правительственную коалицию.

Это вызвало недовольство значительной части партийной молодежи и их попытку предостеречь ИКП от социал-демократизации. Однако руководство партии упрямо придерживалось избранной стратегии и в ответ на критику, со стороны молодежной организации (FGCI) предпочло использовать авторитарные методы. FGCI заставили замолчать, а группа сплотившаяся вокруг «критиков» социал-демократического курса, оказалась исключена из КПИ. После этого, значительная часть молодых коммунистов вышла из партии и основала «Политический коллектив рабочих и студентов».

С другой стороны, среди активных членов рабочих коллективов предприятий, началась пропаганда построения нелегальной сети действий с тем, чтобы изменить традиционные формы борьбы. Однако среди групп не было единства в вопросе реализации этого стремления, что, под давлением профсоюзов, стремящихся превратить движение в свой инструмент, приводило ко все большему дроблению группировок на фракции. С одной стороны этот процесс делал затруднительными совместные действия, но с другой ускорил слияние ряда групп, обеспокоенных грозящим разгромом рабочего движения. В результате, в начале осени 1969 года, эти группы основали «Collecttivo Politico Metropolitano», чтобы наделить борьбу на предприятиях и вне их новым теоретическим и практическим фундаментом и преобразовать изолированные сражения в единую социальную борьбу.

Позже к Коллективу Politico Metropolitano присоединился Коллектив политических рабочих и студентов, основанный коммунистической молодежью порвавшей с КПИ. В результате слияния возникла внепарламентская группа «Пролетарская Левая».

 

Все описанные события происходили на фоне «стратегии напряженности», осуществлявшейся сетью подпольных организация, состоявших из военных, агентов спецслужб и штатских лиц из правых кругов. Эта стратегия имела целью показать нестабильность системы и возбудить страх, чтобы тем самым обосновать свое требование создать «сильное государство».

В рамках этой «программы», 12 декабря 1969 года, в одном из миланских банков на Пьяцца Фонтана прогремел взрыв; результат – 17 убитых и 84 тяжело раненых. Бомбу взорвали неофашисты по заданию контрразведки СИД, однако розыски тех, кто осуществил этот удар, сконцентрировались на левых радикалах. Было объявлено чрезвычайное положение, репрессии против внепарламентских левых – ужесточены, а полномочия репрессивных органов – расширены.

Разве все это не напоминает российскую действительность последних лет? Если мы согласимся с таким выводом, то дальнейшее описание событий, перестает быть просто историей и становится ценнейшим опытом, демонстрирующим верные решения и предостерегающим от ошибок.

 

Как же итальянские левые прореагировали на репрессии, направленные на них реакционной государственной машиной?

Предлагаю снова выслушать Т. Пароли, на тот момент, члена упоминавшейся уже группы «Пролетарская Левая»:

- После инцидента на Пьяцца Фонтана мы некоторое время жили с ощущением бесперспективности. Летом 1970 года мы организовали в Реджо-Эмилиа конгресс, чтобы обсудить организационные формы, с которыми мы могли бы ответить на конфронтацию, которую нам навязывали власть имущие. После жарких споров было решено, "Пролетарскую левую" распустить и одновременно создать первичные ячейки вооруженной противоборствующей силы.

Идея «Красных Бригад» родилась...

 

В начале мы захватывали вещи, а не людей...

Первоначально полуподпольные BR должны были являться силой, действовавшей в заводской среде. Понятие вооруженной борьбы было в большей степени понятием вооруженной пропаганды и включало в себя серии показательных акций, направленных против начальников заводской администрации, управляющих, руководителей предприятий, против фашистов и т.д. это были акции устрашения, направленных на изменение существующих властных отношений, и ориентировались главным образом на большие фабрики с целью снискать одобрение масс. Главной целью было пробудить массовое сознание и борьба на этом этапе оставалась бескровной.

В октябре 1970 года со страниц журнала «Sinistra proletaria» объявляется о создании «Красных Бригад». Это заявление стало констатацией свершившегося: бригадисты уже ведут свою работу на заводах; в сентябре этого года, в качестве акции устрашения, они сжигают автомобиль чиновника фирмы «Сит-Сименс».

В ноябре снова горят машины и гремят взрывы на заводе «Пирелли». В декабре опять поджоги.

В январе 1971 года BR получают общенациональную известность, взорвав три грузовика в Лаинате. Весной того же года совершают первое похищение, захватив Идальго Маччиарини, крупного чиновника «Сит-Сименс». Однако это похищение было акцией показательной, почти театральной – после короткого допроса похитители выпустили Маччиарини с лозунгом вокруг шеи «Ударь одного, чтобы научить сотню» - они ждали, что их услышат. В декабре BR проводят экспроприацию – грабят три банка за один день, после чего затихают почти на год.

В ноябре 1972 года совершена серия ограблений, а спустя месяц BR сжигают шесть автомобилей в течение одного дня.

1973 год отмечен серией похищений. 12 февраля похитили Бруно Лабата, профсоюзного босса, которого нашли спустя четыре часа, прикованным к воротам фирмы «Фиат Мирафтори». Позже выкрали еще двух боссов.

18 апреля 1974 года BR захватили судью Марио Соси в Генуе – это был первый удар бригадистов нанесенный непосредственно по государству. Спустя пять дней его отпустят в обмен на восьмерых арестованных руководителей группировки «XXII Ottobre», а спустя еще два месяца совершат убийство прокурора Генуи Франческо Коко, препятствовавшего обмену Соси на террористов.

17 июня боевики BR совершают нападение на штаб-квартиру неофашистской партии Итальянское Социальное Действие, где расстреливают двух человек.

 

Хронологически этот период истории «Красных Бригад» можно обозначить 8 сентября 1974 года – в этот день по доносу был арестован один из организаторов и идейный вдохновитель BR Ринато Курчо. За этим последует реструктуризация – руководство разделится на «Стратегическое командование», в которое наравне с боевиками-нелегалами войдут и люди ведущую обычную жизнь, и «Исполнительное командование», которое будет непосредственно отвечать за проведение операций и координацию действий колонн.

 

Структурно BR была сетью, в которую входили пять колонн – Рим, Милан, Турин, Генуя, Венеция, служба разведки, информации и психологическая служба, изучавшая воздействие сообщений СМИ на людей. Каждая колонна, во главе со своим отдельным лидером, делилась на бригады, численностью от двух до пяти человек. Некоторые из бригад работали вспомогательно, занимаясь обеспечением явок, оружия, транспорта, документов; другие занимались собственно проведением акций. Таким образом, организация, разделенная на мелкие изолированные группы, была защищена от раскрытия – каждый боец знал только небольшую часть информации.

 

После реструктуризации, BR снова приступают к действию, но на этот раз активнее и куда радикальнее – настает очередь прямого вооруженного насилия.

18 февраля 1975 года Мара Кагол, жена Ринато Курчо, в сопровождении трех бригадистов вошла в тюрьму Казале Монфератто, чтобы освободить его.

Оказавшись на свободе, Курчо обосновал теоретически акции по похищению людей с целью выкупа – как этап борьбы за создание пролетарской власти и деятельности. Часто условием освобождения заложников было размещение на первых полосах газет сообщения о похищении с требованиями и «стратегическими резолюциями» BR.

15 мая BR впервые расстреляли в колени адвоката Массимо Де Каэролис. Такая тактика – стрельба только по ногам, впоследствии станет своеобразной визиткой боевиков: «Пусть эти свиньи в мундирах хромают так же, как хромает власть».

В 1975 году дело дошло до уличных перестрелок с полицией. Мара Кагол, возглавлявшая Туринскую колонну, была застрелена. Перед этим полиция схватила Альберто Франческини – одного из руководителей, которому предстояло создавать Римскую колонну. 18 января 1976 года повторно схвачен Ринато Курчо – спустя два года он будет осужден на длительный срок.

Что означала потеря этих личностей для развития организации? На этот вопрос ответит, упоминавшийся ранее в связи с «Политическим коллективом рабочих и студентов», Тонино Пароли, схваченный в том же 75-м и осужденный на 36 лет, 5 из которых он получил за освобождение из тюрьмы Р. Курчо.

- Аресты вначале были тяжелыми и привели нас в замешательство. Эти потери, без сомнения, означали пустоту, нехватку способности к интеллектуальному лидерству. Но мы думали, что революция не должна зависеть от двух-трех людей. К тому же для некоторых товарищей эти потери означали и возможность самостоятельно развиваться в дальнейшем. Многие из нас происходят из рабочего класса и не имели соответствующего образования, хоть мы и старались выровнять различия. И вот эти пробелы оказались устранены в относительно короткое время.

Вопрос звучал так: если бы не было упомянутых потерь, по какому пути пошла бы организация? Не знаю. Вероятно, мы все равно бы не победили - и независимо от того, были ли некоторые товарищи в тюрьме или же на свободе, они влияли на историю "Красных бригад" до самого конца.

 

В процессе обострения войны с государством, организация становится все более конспиративной и военизированной.

Все эти события приводят к тому, что BR постепенно дистанцируются от масс и основных направлений пролетарской борьбы, все более напоминают замкнутую на саму себя секту.

Стратегическое руководство BR распускает Массовый Фронт – это решение избавляет организацию от прямых социальных конфликтов. Они находились в непосредственной связи со стычками на фабриках, в школах и т.д. чтобы прояснить сказанное, можно снова обратиться к воспоминаниям Пароли:

- Мы оценивали социальный конфликт 1977 года как гражданскую войну. Такая интерпретация подразумевает прямое изменение образа действий... В 1973/74 гг. я не целился ни в одного христианского демократа не потому, что я считал его менее опасным врагом, чем считал последующее поколение 1978/79 гг., а потому, что этого не допускали критерии действия, заданные мне Массовым фронтом. Вот так ты, будучи герильеро, и становишься причастным к насилию, которое определяется силой конфликтов в обществе. Революционный процесс представляет собой динамику, располагающуюся в поле напряжения между разрушением и созиданием. В тот год взяла верх деструктивность. Военная концепция победила политическую.

Пик деятельности BR приходится на конец 70-х годов. Организацию в этот период возглавляет Марио Моретти – человек, которого впоследствии обвинят в том, что «верх взяла деструктивность». В этом наверняка есть доля правды, однако вот как описывает его товарищ:

-  Моретти был таким человеком, который всегда оказывал сопротивление. Как правило, у него были разногласия с Франческини и Курчо. Такой уж у него характер. Когда мы готовили похищение Сосси, он выразил сомнение, а когда мы хотели штурмовать тюрьму "Казале Монферрато", чтобы освободить Курчо, он был против...  Различные акции, сводившиеся к конфронтации с государством, его попросту не устраивали... Того, что он был ответственным за милитаризацию, я подтвердить не могу. Однако я убежден, что долгие годы, проведенные в подполье, налагают отпечаток на личность. Противостояние усиливалось, и закончилось это спиралью насилия. Вначале ты нападаешь на машину шефа, затем стреляешь ему в ногу, а потом и мочишь его...

Однако факт остается – BR переходят от «демонстрационных действий» к «постоянным акциям». С этого момента начинаются систематические атаки на представителей государственной власти. В ответ на компанию в СМИ, направленную против BR, боевики развязывают войну против СМИ. 10.06.1977 – ранен вице-директор журнала «Секоло XIX» Витторио Бруно. 11.06.1977 – убит директор «Джорнале Нуово» Индро Монтанелли. 12.07.1977 – ранен директор телепередачи «Ти-Джи-1» Эмилио Росси. Сентябрь 1977 - ранен редактор Туринского отделения газеты ИКП «Унита» Нино Ферреро. 16.11.1977 – убит вице-директор газеты «Стампа» Казаленьо.

 

16 марта 1978 года «Красные Бригады» осуществили похищение, которое прославило их на всю Европу и поставило в один ряд с такими организациями, как ИРА, РАФ и др.

Утром этого дня, бывший премьер Италии и лидер Христианской Демократической партии Альдо Моро и его телохранители, в двух машинах двигались по направлению к церкви Санта Чиара, где политический лидер начинал каждый свой день молитвой. Когда «Фиат-130», в котором находился Моро, оказался у одного из перекрестков, женщина за рулем белого автомобиля сдала задним ходом прямо перед ним. Стараясь избежать столкновения, водитель Моро резко затормозил, но все же врезался в белый автомобиль сзади справа. «Альфо-Ромео», в котором ехали телохранители Моро, налетел на машину премьера.

В этот момент женщина-водитель и пассажир-мужчина вышли и сразу открыли автоматный огонь по «Фиату» - водитель и телохранитель были мгновенно убиты. Одновременно несколько мужчин в авиационной униформе вышли из укрытия, стреляя из автоматов в «Альфо-Ромео». Лишь одному телохранителю из второй машины удалось достать оружие и выстрелить, но он тотчас был застрелен боевиком, специально поставленным для подобной случайности.

Не понеся никаких потерь, бригадисты отвезли живого Моро к Виа Массими, где пересадили его в другую машину. Они смогли осуществить задуманное, благодаря тому, что их товарищи саботировали телефонные линии, и полиции удалось заблокировать дороги только спустя почти пятьдесят минут. Другие бойцы помогали в сдерживании уличного движения и прикрывали основную группу.

Два дня спустя, телефонным звонком полиции сообщили, где находится «коммюнике номер один». Моро посадили в «народную тюрьму», потому что он был «самый авторитарный лидер, бесспорный теоретик и стратег Христианско-Демократического режима, который тридцать лет угнетал итальянский народ».

В «коммюнике номер два», полученном через неделю, говорилось о том, что Моро будет подвергнут «пролетарскому правосудию».

Вскоре он сам обратился к партии в письме, с просьбой организовать обмен узников.

Премьер Джулио Андреотти занял позицию отказа от переговоров с BR, ссылаясь на то. Что «все более горькие обвинительные письма Моро должны быть рассматриваемы или как вынужденные пытками, или как стенания человека, разбитого психологическими и физическими пытками».

В «коммюнике номер восемь» BR дали фамилии узников, которых они хотят в обмен на Моро - тринадцать человек, один из которых Ренато Курчо.

Премьер-министр Андреотти в телевизионном выступлении вновь озвучил позицию правительства – переговоры недопустимы. В своем ответе – «девятом коммюнике» - BR оповещают своего соперника, что отказ от переговоров вынуждает их привести приговор в исполнение. Бригадисты не могли ждать – десятки тысяч карабинеров искали Моро по всей Италии и боевики опасались, что «народная тюрьма» будет обнаружена.

Моро казнили утром 9 мая. Позже красный «Фиат» с его телом был запаркован на Виа Каетани, в самом центре Рима – точно на полпути между штаб-квартирами Христианских Демократов и Коммунистической партии.

 

До сих пор до конца не выяснены многие обстоятельства в похищении и убийстве Моро. До своего похищения он неожиданно согласился на так называемый «исторический компромисс» и провел в правительство представителей ИКП. США выступили против такого союза. И несмотря на то, что по всей стране, используя наводки полученные от ЦРУ, итальянская полиция вскрывала одну структуру BR за другой, уже тогда возникло подозрение, что к «делу Моро» причастны американские спецслужбы. Косвенно это подтверждается тем обстоятельством, что, замкнувшись в себе и выстроив жестко иерархизированную структуру, BR подверглись опасности подпасть под влияние извне, чем ЦРУ и не применуло воспользоваться, взяв на крючок некоторых руководителей.

 

После смерти Моро вся Италия выступила против бригадистов. Философы, писатели, художники и прочие интеллектуалы солидаризировались со СМИ. Началась очередная компания, наполненная лицемерием, ложью, преувеличением и измышлениями, однако это не встречало никакой критики и печаталось без малейших протестов.

С другой стороны,  секретарь ИКП Берлингуэр требовал единства и жесткости от государства против "террористов". Партийная верхушка христианских демократов заявила, что будет придерживаться "линии крайней жесткости" и не пойдет ни на какие переговоры. Первым же официальным актом этой коалиции жесткости, состоявшей из ИКП и ХДП, стало новое ожесточение законов против террора.

Однако гораздо интересней узнать, какую реакцию вызвало похищение Моро в среде политизированных рабочих:

- Сомневаюсь, что кто-нибудь из нас считал, что эта акция поможет снискать симпатию рабочего класса. Однако мы видели в ней возможность освободить кое-каких товарищей... Партии, профсоюзы, пресса, всякого рода учреждения мобилизовались и сформировали Fronte della Fermezza (фронт жесткости). Даже рабочий класс, который раньше с нами солидаризировался и выражал нам сочувствие, повернулся против нас. Начальники остановили конвейеры и тем самым принудили рабочих к забастовкам против нас. ИКП заговорила о государственном перевороте. Своими раздутыми слухами пресса вызвала панику, но никак не симпатию к нам.

Каковы же были цели, помимо освобождения политзаключенных?

- Нападение на христианских демократов и освобождение заключенных товарищей – вот и вся наша цель.

На вопрос «Как ты рассматриваешь результат похищения Моро ретроспективно?», Т. Пароли, представитель «исторического ядра» BR, в то время политзаключенный, ответил так:

- Fronte della Fermezza инсценировал генеральную репетицию расстрела Моро. Он известил о приписанной "Красным бригадам" декларации, что приговор, т. е. расстрел Моро, приведен в исполнение, и труп бывшего премьер-министра надо искать в Лаго делла Дукесса (озеро Герцогини). При этом была проверена реакция оставшегося спокойным населения. Они желали смерти Моро, поскольку знали, что это будет означать и наш конец. А мы знали, что другого выхода нет, если дело не дойдет до обмена пленными. Мы не могли ни застрелить четверых телохранителей, ни дать уйти такой личности, как Моро, не выполнив наших требований. Это только подтвердило бы догадку о том, что мы всегда стреляем лишь в мелких рыбешек, но не в крупных рыб, и поэтому каждая дальнейшая акция была бы обречена на провал из-за того, что нам нельзя доверять. Такова логика войны, логика безвыходности. Fronte della Fermezza понял, что мы освободили бы Моро даже при малейшем согласии с нами властей. Значит, тем самым он спас бы нас от разгрома. Мы засвидетельствовали бы приток членов в нашу организацию и смогли бы подтвердить нашу гипотезу. Этого не мог позволить Fronte della Fermezza, и потому ему пришлось допустить расстрел Моро.

Этот конец сделал невозможным наше дальнейшее развитие.

Пропасть между BR и национальными структурами продолжала расти.

 

После казни Моро руководство «Красных Бригад» принимает решение атаковать государство постоянно и на всех уровнях. Этот период, стал периодом массовых акций – объектами нападений становятся учебные заведения, профсоюзы, партийные секции ИКП и ХДП, казармы, транспорт...

17 декабря 1981 года BR предпринимают еще одну крупную акцию – похищение американского генерала Доузера, заместителя командующего НАТО в Южной Европе. 27 января 1982 года налетом итальянских спец. войск генерал был освобожден, а пять бригадистов арестованы.

24 января, ранее арестованным боевикам суд вынес 32 пожизненных приговора и длительные сроки для остальных 63 заключенных. К 1985 году на свободе оставалось не более 300 бойцов, из которых активно действовала только треть.

В 1984 году BR раскалываются на две фракции, одна из которых отходит от вооруженной борьбы ввиду стабилизации общей ситуации в Италии. «Разоружившиеся» стали бороться за легализацию идей BR в не подпольной, легальной организации – Партии Коммунистического Возрождения (PRC). Вторая группа продолжала действовать до конца 80-х годов, когда BR (или действующие от их имени) провели несколько малозначительных «террористических» операций.

 

И, наконец, последнее. То, что происходит в Италии сейчас.

Известный российский социолог Александр Тарасов убежден, что не было никакого разгрома “Красных бригад”. То, что их террор стих, объясняется тем, что левое террористическое подполье в Италии перешло на легальную работу. Причастных к вооруженному левому подполью было арестовано свыше 6 тыс. человек, в то время, как только в “Красные бригады” входило не менее 25 тыс. человек (не все из них стреляли, многие обеспечивали явки, оружие, транспорт, документы, финансирование). Подавляющее большинство этих людей до сих пор неизвестно итальянским правоохранительным органам — и многие подозревают, что эти люди сегодня в Италии занимают важные посты, вплоть до министерских. Во всяком случае, именно с такими обвинениями выступила правая пресса — за известной итальянской террористкой Сильвией Баральдини, освобожденной из тюрьмы в США, был прислан правительственный самолет, а в аэропорту в Риме ее встречал министр юстиции Оливеро Дилиберто.