В предыдущей главе мы увидели, что анархизм и марксизм выводят свою политику из философии, что философские основы анархизма и марксизма различны. Мы видели, что анархизм пытается совмещать субъективный идеализм с материализмом, и в результате получается дуализм (двойственность), индетерминизм (отрицание закономерного, причинно-следственного и обусловленного характера природных и социальных явлений). Марксизм же стоит на точке зрения диалектического материализма. Он рассматривает материю и определенные, однозначные законы её развития. Наиболее общие из этих законов - три закона диалектики (борьба и единство противоположностей, переход количественного в качественное, отрицание отрицания). Более конкретные - законы естественных наук (химии, физики, биологии) а также экономики, социологии и психологии.
Человеческое сознание рассматривается марксизмом как отражение (верное или фантастическое) материальных явлений, как свойство и атрибут высокоорганизованной материи (т.е. мозга). Сознание служит передаточным звеном, "трансмиссией" между условиями жизни, которые его формируют - и теми последствиями, которые сознанием вызываются. Подобно передаточному валу, сознание не определяет направление своего движения по произволу, а само определяется тысячами крупных и малых материальных влияний. Социальные и психологические влияния, действующие на сознание, также вырастают в конечном счете из материальных условий жизни общества или индивида. Воля человека не свободна от природных, биологических и социальных условий жизни. Бытие определяет сознание, материальное бытие было до возникновения сознания и будет существовать даже после гибели человечества. Материя существует объективно, независимо от нашего сознания, и более или менее верно отражена в наших ощущениях.
В естественных науках этот подход применялся задолго до Маркса. Такие ученые, как Паскаль или Менделеев, были людьми религиозными. Но когда ученый (даже религиозный или верящий в "свободу воли") делает в лаборатории эксперимент, то он в эти минуты является "стихийным материалистом", он не вводит в свои исследования коэффициент "влияния божества" или "влияния свободной воли". Практика, и в том числе развитие промышленности, требуют от ученого быть объективным, исходить из фактов, иначе его открытия будут неверными. Это не исключает "научной веры" при создании гипотез. Но гипотезы, если они научны, исходят из ранее накопленных фактов, подтверждаются или опровергаются практическим применением. "Проверка пудинга состоит в том, что его съедают".
Заслуга Маркса в том, что он применил материализм и диалектику не только к природе, но и к человеческому обществу. Так появился исторический материализм. Он учит, что люди творят свою историю не по случайности или произволу потусторонних сил, а на основе материальных, научных и культурных условий, унаследованных от прошлых поколений. Философия анархизма, будучи дуалистической, утверждает, что марксизм "переоценивает роль экономики в жизни общества и человека" в ущерб "свободной воле человека". Анархисты рассматривают экономику, политику, мораль, религию, культуру и т.п. - как равноценные факторы, из которых нельзя выделить основные и второстепенные. Они считают, что человек, благодаря "свободной воле", способен "выпрыгнуть" из тех условий развития, которые он унаследовал от прошлых поколений. "Скажем нет осознанной необходимости" - пишут они. Революцию они мыслят как такое "выпрыгивание", "скачок из царства необходимости в царство свободы" не на основе созревших для этого материальных и общественных условий, а на основе ничем не вызываемого, никакими закономерностями не регулируемого произвола "свободных личностей".
Правы ли в этом анархисты ? Например, возможно ли в феодальном обществе путем бунта Разина или Пугачева, добиться общества без классов и государства ? Марксизм утверждает, что нет. Почему ? Об этом образно написали Стругацкие в фантастической повести "Трудно быть богом". Вождь крестьянского мятежа обращается к пришельцу с другой (коммунистической) планеты, просит оружия. Тот отказывает ему, и так аргументирует свой отказ: "Ты еще, может быть, свалишь Орден, и волна крестьянского бунта забросит тебя на Арканарский трон, ты сравняешь с землей дворянские замки, утопишь баронов в проливе, и восставший народ воздаст тебе все почести, как великому освободителю, и ты будешь добр и мудр - единственный добрый и мудрый человек в твоем королевстве. И по доброте ты станешь раздавать земли своим сподвижникам, а на что сподвижникам земли без крепостных? И завертится колесо в обратную сторону. И хорошо еще будет, если ты успеешь умереть своей смертью и не увидишь появления новых графов и баронов из твоих вчерашних верных бойцов." Что же помешает бунтарю устроить общество без крепостных ? Помешает тот способ производства и тот низкий уровень развития техники, который и привел к возникновению на этих землях феодального строя. Общество с примитивной сохой, водяной мельницей, неразвитой наукой, отсутствием фабрик и т.п. - может дать только феодальные отношения крепостничества и феодально-религиозное сознание холопов, которые будут "вспарывать друг другу животы в жесточайшей борьбе за власть и за право владеть пулеметом после твоей неизбежно насильственной смерти", если у тебя чудом появится единственный на планете пулемет.
Это не значит, что Спартак, Томас Мюнцер, Стенька Разин и Емельян Пугачев заслуживают осуждения. Наоборот, тот факт, что наряду с рабовладельцами, баронами, королями и епископами появляются такие люди, что в их головах под влиянием условий жизни возникают идеалы свободы, равенства и справедливости - это свидетельство, что рабовладельческий и феодальный строй проникнуты противоречиями, не вечны, развиваются и рано или поздно погибнут под напором восставших масс, когда для этого созреют материальные условия. Но - не раньше. И вот это понимание отличает марксистов от анархистов.
"Незрелому состоянию производства, незрелым классовым отношениям соответствовали и незрелые теории... Чтобы превратить социализм в науку, необходимо было прежде всего поставить его на реальную почву... Выяснилось, что вся прежняя история, за исключением первобытного состояния, была историей борьбы классов, что эти борющиеся друг с другом классы являются в каждый данный момент продуктом отношений производства и обмена, словом - экономических отношений своей эпохи; следовательно, выяснилось, что экономическая структура общества каждой данной эпохи составляет ту реальную основу, которой и объясняется в конечном счете вся надстройка, состоящая из правовых и политических учреждений, равно как и из религиозных, философских и иных воззрений каждого данного исторического периода." - писал Энгельс в работе "Развитие социализма от утопии к науке". Почему экономика - это основа (базис), а политика, мораль, религия, законы, обычаи - это вещи второстепенные (надстройка), которые зависят от базиса ?
Вот ряд иллюстраций. Первобытные люди при стычках убивали пленных или даже их съедали. Позже пленных стали обращать в рабство. Произошло ли "смягчение нравов" благодаря "свободной воле" дикарей ? Нет. Рост производительности труда, совершенствование орудий и приемов земледелия привел к возникновению излишков, которыми можно было кормить пленных. Это сделало возможным их эксплуатацию, использование как "людского скота", и это для победителей было выгоднее, чем работать самим. Такие материальные изменения потребовали морального оправдания. Тогда и появился запрет (или нежелание) убивать пленных. Изменение экономического бытия изменило сознание.
Древний Рим не мог по "свободной воле" населения ввести, например, всеобщее избирательное право. Избирать имели право только "граждане", т.е. рабовладельцы. Если бы такое право появилось у рабов, то они проголосовали бы за уничтожение рабовладения, и Рим бы рухнул. Если бы восстание рабов уничтожило рабовладельцев, то на территории бывшей Римской Империи появились бы вскоре новые рабовладельцы, т.к. производство в ту пору было организованно на труде рабов (машин и фабрик не было), кто использовал этот труд - тот богател, кто не использовал - разорялся и попадал в зависимость к рабовладельцу. Восстания крепостных в Китае приводили лишь к созданию новых династий, пока производительные силы не развились до качественно нового уровня. К изменениям в законах привело изменение в экономике, в производительных силах. Бытие изменилось и поменяло сознание людей.
Например, биржа - это часть экономики капитализма. Спекуляция на бирже - это не преступление, а профессия (брокер). Она приветствуется обществом, считается престижной, "крутой". Допустим, капитализм сменится другой экономической организацией (например, описанным в романе Урсулы Ле Гуин анархическим обществом). Мы видим, что герои романа употребляют слово "спекулянт" как синоним преступления и аморальности. Изменилась экономика - изменились право и мораль.
Конечно, это не значит, что все члены рабовладельческого общества привержены идеалам рабства (иначе не было бы Спартака), все члены феодального - идеям монархизма и религии (не было бы бунтарей и еретиков). На людей влияет микросреда и их классовое положение. Каждый строй развивается, и некоторые люди приходят к передовым идеям раньше остальных, стоят впереди, в авангарде идейного прогресса (как бы анархисты не издевались над понятием "авангард" - все же есть разница между Яном Гусом и старушкой, подбросившей дровишек в костер, на котором его сжигали). Но в целом идеи общества - это идеи господствующего класса, а определяются они экономическим строением общества. Организовать в Древней Греции движение "За свободный интернет" или провести в средневековой Европе сексуальную революцию не представляется возможным. Бытие определяет сознание.
"Если можно содействовать капиталистическому развитию в его отдельных этапах связанных цепью объективной необходимости," - пишет Троцкий - " то можно, очевидно, содействовать и смене одних хозяйственных форм другими, если новые формы действительно заложены в динамику экономического развития. Можно содействовать и можно противодействовать, -- это уж зависит от тех социальных интересов, которым служит "свободная воля". Но такое реалистическое истолкование взаимоотношений между человеческой волей и объективной необходимостью становится у господ идеалистов поперек горла. И немудрено. Личность со своим психическим аппаратом оказывается, под этим углом зрения, естественным звеном в цепи необходимости, и из мира действительности никак не открывается сквозной дыры, ни вверх, ни вниз. А без сквозняка вечности какая же радость?.."
Если мы считаем (как многие анархисты) что государство - это монстр из преисподней, или просто "фикция и выдумка", то мы никогда не сможем понять, на какой экономической основе оно существует, интересы каких экономических классов и групп защищает, какими методами это делает, какими экономическими причинами вызваны его деспотичные действия, почему и для чьей выгоды ужесточаются законы, каковы исторические и экономические предпосылки уничтожения государства. Если мы считаем, что религия это просто "вредное заблуждение", то мы никогда не найдем материальных корней религии (бессилие человека перед природной и общественной стихией), и вместо уничтожения этих корней будем преследовать священников - а они будут возникать вновь. Если мы считаем, что патриархальная мораль не связана с экономической жизнью семьи - ячейки угнетательского буржуазного общества, то мы провозгласим декретом "свободную любовь" - а семьи продолжат существовать вместе с деспотизмом родителей, угнетением женщины и ребенка, ибо их порождает экономическая реальность рынка.
Применение анархистской идеи "свободной воли" по отношению к социальным системам и классам дает ложную перспективу, т.к. игнорирует материальную, экономическую обусловленность сознания людей. Вместо изучения общества и научно обоснованных проектов его революционного изменения анархисты выдвигают проекты, основанные только на "стремлении к свободе". Мотивы анархистов благородны, они такие же, что и у марксистов. Но метод исследования - ненаучен, а значит не может правильно описать ситуацию в обществе и помочь людям радикально изменить мир к лучшему.
***
Другое применение анархистами идеи "свободной воли" - это теория "революции повседневной жизни", когда "каждый сам себе диверсия". Конечно, любая революционная акция (пикет, митинг и вещи покруче) - это создание "освобожденной территории", на которой люди по-новому мыслят и ведут себя. Их мышление и поведение становится независимым, не подчиняется господствующим стандартам, порожденным капитализмом. Наличие и многочисленность таких протестующих идеалистов-одиночек - это важный индикатор общественного кризиса, накопления противоречий, способных привести к массовому социальному взрыву. Можно даже сказать словами Андреаса Баадера, что в этом случае "преступление - форма истинно революционного разрыва с обществом". Но возможно ли, распространив идеи анархизма в умах и в "свободной воле" многих людей, подвигнув их на такой индивидуальный, неорганизованный, стихийный "революционный разрыв", изменить к лучшему само общество? Троцкий приводит пример такой "контрповседневности" индивидуалиста: "Вот некоторые пробные шаги: отказаться платить по счетам прачке и булочнику, решив, что они созданы для того, чтобы обслуживать эмпирические потребности философа; войдя в ресторан, съесть блюдо, заказанное соседом; не заплатив, уйти и при этом наступить нервной даме на ногу; хорошо также уже заодно унести чужую палку с ценным набалдашником; разбить этой палкой во встречной витрине зеркальное стекло; не отвечать, разумеется, на приветы знакомых, в том числе и лиц начальствующих; при встрече с трамваем не сворачивать в сторону; наконец, после всех этих доказательств эгоцентризма явиться ночью в чужую квартиру, по возможности высокопоставленного лица, и улечься спать - ну, хотя бы только на рояли. В целях облегчения почтенному профессору его задачи мы совершенно сознательно ограничиваем предлагаемую программу действиями, по возможности, скромными. И тем не менее мы очень опасаемся, что г. профессор не доведет благополучно своей программы до конца. Уже прачка и булочник красноречиво напомнят ему о связи личности с общественностью. А дальнейшие демонстрации эгоцентризма тем более до добра не доведут: ночевать придется во всяком случае не на высокопоставленной рояли, а в полицейском участке. И эта бессонная ночь (на борьбу с эгоцентризмом "общественность" двинет всех насекомых каталажки), несомненно, будет одной из самых плодотворных в духовной жизни нашего идеалиста."
Это не означает, разумеется, что в неких конкретных условиях, когда массы пассивны и революционное сознание - достояние одиночек, невозможны или реакционны отчаянные акты сопротивления, в духе Софьи Перовской или Александра Ульянова. Они оправданы, если вставлены в общую перспективу создания массового социально-революционного движения, служат задаче прорвать завесу молчания и лжи СМИ, донести идеи революционеров до масс, воспрепятствовать наиболее вредным, деспотичным и антинародным властвующим деятелям. Но ведь это не догма, это тактика борьбы малочисленных интеллигентских и молодежных групп в конкретных условиях диктатуры и реакции. Строить же на стихийном бунте одиночек всю стратегию изменения общества - по мнению марксистов, совершенно невозможно. Сталин был прав - "краеугольный камень анархизма - личность, краеугольным же камнем марксизма является масса". То, что Сталин затем стал угнетателем, никак не вытекает из этого его высказывания и не отменяет правильности этих слов.
Анархисты же, базируясь в области философии на дуализме, индетерминизме и субъективном идеализме, переносят эти порочные методы и на социальную философию. В результате они не могут подсказать людям материальные условия и методы подлинного освобождения. Борьба анархистов прогрессивна, она расшатывает, дезорганизует буржуазное государство, вносит страх в ряды реакционеров и т.д. Но для окончательной победы, на мой взгляд, необходима более четкая и верная социальная философия. Я пришел к выводу, что её может дать марксизм, рассматривающий экономические изменения и борьбу классов как двигатель общественного прогресса, и тем превращающий социализм из утопии в науку.