93.
Ныне «правда» на Кубани стоит много мани-мани

февраль 2002

Клюки наголо!

Посреди бела дня в тихом городе Краснодаре толпа разъяренных старух устроила громкий шабаш под окнами редакции «Комсомольской правды» на Кубани, штурмуя последний бастион кубанской гласности
- «Комсомолке» позор! - кричала главная из старушек, размахивая клюкой, аки шашкою. - По-а-зор! - подхватывали почтенные бабушки, а также примкнувшие к ним несколько дедушек. Особо блистал среди протестующих главный секс-символ города Краснодара дед Саня, Александр Капитунов, в щеголеватой фуфайке и стильном галстуке. Дедуля известен миру по передаче «Моя семья» как половой гигант и рекордсмен Книги Гиннесса (в 77 лет - 8 раз в сутки!!). Опытные бабули с опаской держались от него поодаль. Об этом чуде природы мы после поразмышляем в откровенном интервью с дедом, а пока о предыстории митинга.

«Служить бы рад, прислуживаться тошно!»

Кубань - один из тишайших краев России, потому как здешние власти тратят шальные деньги на борьбу с прессой. Только за прошлый год краевая администрация выписала под эту статью 119 300 000 рублей. А на борьбу со стихийными бедствиями, к слову сказать, лишь 38 288 000 рублей. Посему, когда Сочи погрузился во мрак, снегопад и ужас, а потоп в Темрюке лишил крова до тысячи семей, местная пресса отчаянно воспевала образ губернатора Александра Ткачева. Расходы на борьбу с прессой здесь называются расходами «на информационное обслуживание». Сорок шесть краевых и городских газет подписались за вышеозначенную сумму нести в народ священную правду от губернатора и его окружения. «Комсомолка» на Кубани, к неудовольствию властей, обслуживать их отказалась.
- Я «Комсомолке» не раз предлагала, - вспоминает министр печати Краснодарского края Галина Червенчук, - давайте и с вами заключим договор на информационное обслуживание. Мы готовы платить не только за правду о губернаторе: где он находится и что делает, но и готовы оплачивать другие статьи, о борьбе с наркоманией, например, но ваши же не хотят!
И потому во дни апокалипсисов наша корреспондентка Светочка Турьялай - буревестница всех кубанских несчастий - отписала, не подумавши о последствиях, что губернатор в сей час испытаний отдыхает со свитой на горных курортах Австрии. Вот тут-то и началось! И газеты, и телеканалы принялись неистово верещать: «Комсомолка» выполняет чей-то заказ!» «КОМСОМОЛКА», КОМУ ПРОДАЛАСЬ?!» - кричали плакаты в руках пикетчиков.
На второй день осады редакции «Комсомолки» в Краснодаре случилось непредсказуемое. Гвардейская группа старух-погромщиц прорвала цепь охраны и оккупировала кабину лифта, чтобы подняться на восьмой «комсомольский» этаж да вразумить строптивое племя, по хребтам им клюкой! Но вместо четверых по инструкции в кабину набилось аж девять бабок, и техника обломалась, встала меж этажами. А какие в России сроки, чтобы найти дядю Федю и по новой запустить лифт... - не мне вам рассказывать. В жарких одеждах, плотно и потно прижатые друг к другу, бабушки скоро взмолились о помощи. К сему надо добавить, что накануне штурма бабушкам в качестве боевой пайки выдали по кулю гороха и по полкило чесночной колбасы... так сказать, для поднятия духа!
Воспоминания очевидцев тех жутких событий, по соображениям этики, автор вынужден оставить за кадром. Но после спасенные штурмовщицы во всем обвинили садистов-«комсомольцев». Они-де специально сломали технику и замуровали старух в газовой кабине!

Бешеные бабки
Это все немножко смешно, но еще больше - грустно. Потому как власть краевая выставила на посмешище не кого попало, а ветеранов фронта и тыла. Эти нищие, полуголодные пенсионеры согласны за куцую пайку митинговать где бы то ни было. Только в прошлом году означенная спецгруппа пенсионеров устраивала пикеты у разных там учреждений 26 раз. В городе этих лютых пикетчиков давно окрестили Бешеные Бабки.
А начиналось все так. Некий разорившийся предприниматель Биробигаев Марат Салихович, частый, но неудачливый кандидат в народные депутаты, организовал в Краснодаре Фонд Социальной Справедливости. Помощь малоимущим, пропаганда честного образа жизни, культа совести и классовая борьба с кровопийцами от власти. Кубанцы - люди щедрые, они охотно сдавали Фонду излишки пищи и даже денег. Практически все пожертвования (даже по словам бывших соратников Биробиргаева, нынешних недругов) доходили до бедных. В среде униженных и оскорбленных Биробиргаев сразу получил прозвище Кормилец. «Да мы за тебя, Кормилец, - ликовал народ, - всякого паразита сотрем в порошок яичный!» И первые легионы Биробиргаев повел на губернатора Ткачева. «Долой!» там, и все такое...
По закону справедливости наиболее активные старики получали усиленную пайку и потому даже в 50-градусную жару крик на площади стоял как на женском собрании ткацкой фабрики! А когда губернатор поднял цены на хлеб до 4 рублей, под окнами его администрации старики биробиргаевцы под мегафон Марата Салиховича устроили маленькую Аргентинку. Но в администрации тоже не дураки сидят, и главный по КБП (по Контрпропаганде и Борьбе с Прессой) однажды сказал: «Кто нам мешает, тот нам и поможет!» Скоро Биробиргаева вызвали в карательное учреждение и обвинили в избиении на улице двух граждан, недавно вернувшихся из мест не столь отдаленных. Свидетелями его жуткого преступления были три патрульных милиционера, которые пытались, но не сумели догнать пьяного Биробиргаева, но могут на суде все подтвердить... И хотя, по словам бывших лидеров Фонда, Биробиргаев - трезвенник и тех избиенных в глаза не видал, но перечить наговору он шибко не стал и политику Фонда резко пересмотрел. Буквально в тот самый день Биробиргаев вдруг осознал, что для народа Кубани не было, нет и не будет более справедливой власти, чем власть губернатора Ткачева! И враги губернатора стали личными врагами Фонда С. С. А избиенные тут же и отозвали свои заявления. «И когда нас послали гавкать на «Комсомолку» (прямая цитата заместителя Биробиргаева по воспитательной части секс-символа Краснодара Александра Капитунова, в прошлом опытного парторга), сам Биробиргаев дирижировал тем походом из-за кустов в сквере, а толпой управляли его жена и сестра жены».
Управлять пожилыми - дело нешуточное, и первая осада «Комсомолки» едва не провалилась с конфузом, поскольку часть пикетчиков отправилась по привычке «гавкать» на губернатора с универсальными лозунгами «РУКИ ПРОЧЬ ОТ КУБАНИ!», годящимися для любого пикета. Пока-то их развернули да разъяснили новую политику... «Пикетчиков собрать удалось немного, - продолжал Капитунов, - потому что у Фонда сейчас не лучший расклад, платить-то особо нечем. Ждем вот, пока с рынка опять начнут просроченные продукты выбрасывать...»

И полетели телеграммы...
Скоро в штабе КБП осознали, что одними пикетами «Комсомолку» не изведешь. Нужен масштаб! И полетели в Москву, в центральную редакцию «Комсомольской правды», пачки отчаянных телеграмм из Выселковского района Кубани - с малой родины губернатора Ткачева.

«ВОЗМУЩЕНЫ ЗАКАЗНЫМИ СТАТЬЯМИ НА ВСЕ ВАШИ ПАСКВИЛИ ОТВЕТИМ БОЙКОТОМ В ПОДПИСКЕ ГУБЕРНАТОРУ ВЕРИМ В ОБИДУ НЕ ДАДИМ... ПЕНСИОНЕРКА...» (Из уважения к ветеранам опустим фамилии.)

«КАКАЯ ЖЕ ВЫ ПРАВДА ЕСЛИ ПЕЧАТАЕТЕ ЖЕЛТУЮ ЛОЖЬ НАМ ВИДНЕЕ РАБОТА ГУБЕРНАТОРА ПРЕКРАТИТЕ ЛИТЬ НА ЕГО ГРЯЗЬ НА ВСЕ НАПАДКИ ОТВЕТИМ БОЙКОТОМ ПОДПИСКИ НА КОМСОМОЛЬСКУЮ ПРАВДУ... ВЕТЕРАН ТРУДА ...»

И полетел я на Кубань умолять, уговаривать выселковских пенсионеров не объявлять нам бойкот. По неопытности своей я едва не лишил чувств первую же бойкотчицу.
- Здравствуйте, я из Москвы, явился, бабушка, по телеграмме вашей.
- Ой! Цэ ж стряслося?! С Мыколой цэ?! - схватилась она за штакетину.
- С Мыколой усэ путем! - успокаивал я несчастную.
После бабушка с трудом вспомнила, вроде бы отправляла телеграмму куда-то, может, даже и в «Комсомолку», которую она, конечно же, не читала и тем более не выписывает. Но ей сказали, что газета супротив Саньки, нашего губернатора, а Саньку она помнит еще во-от таким мальцом босоногим.
С другими бабушками я уже разговаривал деликатнее. «Сказали, надо там подписать, и я подписала...»

Путин на проводе
24 декабря 2001 года весь мир узнал о кубанском хуторе Казаче-Малеваном. В тот памятный день простая русская женщина Татьяна Дисюк явила всем народам и правительствам планеты Земля пример истинной демократии да уважения прав мелкого человека в России, указав по прямому телемосту самому президенту Путину на отдельные недостатки российской жизни. Она сказала примерно так:
«Господин президент, всего в шести-семи километрах от нашего хутора проложен газопровод. Вот. А мы, хуторяне, до сих пор без газа сидим, печки чадим. Когда же нам протянут газ, хотела я спросить у вас?»
«В конце января вы будете с газом!» - ответил Путин, не моргнувши глазом.
Западные газеты после писали: «Накануне телемоста президента Путина со своим народом иные аналитики утверждали, что россияне, задавленные нищетой, невежеством и коррупцией, устроят в прямом эфире грандиозный скандал, обличая местные и верховные власти. Но аналитики просчитались, люди хотя и жаловались на отдельные трудности, однако их тон беседы с президентом был очень корректным».
Вдоль дороги на Казаче-Малеваный вырыта глубокая канава. В ней, по уши утопая в грязи, трудятся бригады газовиков, всюду рокочет моторами техника.
- А, пресса! - огрызаются газовики. - Из-за вас тут страдаем! Сутками без продыху!
Далее выясняется:
- Когда эта баба спросила, мол, долго ли ждать нам газ, Путин должен был ей ответить по писанному, что газ проведут до конца года. Но то ли он оговорился, то ли бумагу ему не ту сунули, сказал «до конца января». (На красивую женщину загляделся. - Версия автора.) А слово не воробей! Вот нас в чумовом порядке сняли со всех объектов со всего края, там все закрыли, всех сюда бросили! На Новый год от семей оторвали! Нигде на свете за месяц в болотах таких трасс не прокладывали... дурдом! А на хуторе одна пьянь безработная, вот их бы заставить траншеи рыть!
На хуторе Казаче-Малеваном дворов 600, а населения около тысячи. Много одиноких пенсионеров. Но на окраине хутора, супротив магазина, сидели на деревянных чурках с десяток казаков молодого да среднего возраста и не спеша выпивали водку. Я спросил, где найти мне собеседницу Путина Татьяну Дисюк.
- Ха! Ха! - отвечали казаки. - Она отродясь у нас не жила! Ее специально из станицы Журавской на разговор привозили, а наших, ...ядь, близко не подпустили! Рота приехала по гражданке одетая и все в ментовских ботинках, народ изображали. Если бы нас подпустили, мы бы ему такое сказали! ...А так бы и сказали: работы нет, пенсии у стариков грошовые, скотину выращиваем, а ее крючки за копейки скупают!
- Какие еще крючки?
- Ну, азеры эти ..., носы крючком. Все хутора на них работают: и наш Казаче-Малеваный, и Мужиче-Малеваный, и просто Малеваный. Корову три года выращиваешь, корма, сено, силос... а крючок ее за пятнадцать тысяч купит, в Краснодаре за тридцать продаст. Во, бизнес!
- Зато вот газ к вам сейчас подведут, сразу жизнь полегчает! - радую казаков.
- Газ до хутора доведут, - поясняют они, - а чтобы в хаты его провести, нам надо по 30 000 выложить. А где старики живут одинокие, откуда им эти деньги взять?
Скоро явились для разговору казачки.
- В полеводческих бригадах работаем. Летом рублей по 500 выходит, а за декабрь 373 рубля получили.
- А зимой-то в полях какая работа?
- Как это какая? Мышей бьем!
Оказалось и впрямь есть такая женская специальность – забойщицы полевых мышей!


Проси, что хочешь!

Знаменитая Татьяна Дисюк, 1962 года рождения, двухдетная мать и супруга, живет и трудится на посту директора Дома культуры, с окладом в 1650 рублей, в станице Журавской. Это в семи километрах от Казаче-Малеваного.

- Вызвали нас накануне в район, объяснили все, так и так, с Путиным, говорят, на весь мир толковать будете! И можете, говорят, задать ему любые вопросы о наболевшем. Я, конечно, хотела спросить его насчет детских пособий для малоимущих. У нас ведь, чтобы в школу ребенка собрать, никаких зарплат не хватает. Порепетировали, значит, а после нас отобрали десять человек. Потом приехали сюда журналисты какие-то специальные из Москвы да из Краснодара и еще три дня репетировали, ну, чтобы там выглядеть как положено, с мыслей не сбиться. А я привыкла на сцене перед колхозниками выступать и даже ни капли не волновалась. Так, в результате отбора всех отсеяли, оставили только меня. А за день до телемоста сказали: про пособия, дескать, говорить ничего не надо, а скажешь Путину, что на хутор Казаче-Малеваный надо газ провести. Ну, раз про газ, так про газ... А теперь эти газовики убить меня рады. Как увидят: «А! Это из-за тебя нас сюда загнали!» А еще говорят, что за деньги на телемост и приезд журналистов можно было два раза трубу провести.

Резюме автора: и все ж таки демократия на Руси расцветает! Раньше бы с Татьяны Дисюк обязательно взяли подписку о неразглашении тайны подготовки к диалогу с президентом.

Историческая справка.

Когда-то по этим бедным местам Кубани проезжала Екатерина Вторая, и тогдашние власти, дабы пустить в глаза пыль царице, завезли сюда ярких красок да расписали радостным колоритом убогие хатки трех хуторов - Казачьего, Мужичьего и третьего без названия. «Ой! Какие малеванные!» - восклицала царица. Так и прилипло.
Судьба есть судьба, все в истории повторяется, и Казаче-Малеваный можно смело переиначить в Казаче-Газованый.

Многих спасли милицейской дубинкой

В городе Темрюке кабинеты районной администрации осаждают так называемые «утопленники».
- Вчера раздавали пищу, одному мужику дали девять сырков, а нашей маме только один достался! - возмущается молодая женщина.
На маленьком утлом вертолетике 1976 года выпуска порхаем с главой администрации Иваном Василевским и нашим собкором по Краснодарскому краю Светочкой Турьялай, поэтессой земли кубанской, над затопленными полями и хатами.
- Вот останки хутора Закубанского, - указует глава на торчащие из-под воды печные трубы. - Там прописан 21 человек, а на деле оказалось больше 60. Выселяли насильно с милицейским отрядом, иначе бы они третьего января все утонули. Только одна потом пришла и сказала: «Спасибо!»
Сели на каком-то полуостровке, подъехали местные начальники.
- Почему насосная не работает, правый берег не осушается?! - спросил глава.
- Провода ночью воры срезали, - пояснили начальники.
Народ по затопленным берегам Кубани живет несколько обособленный. Летом 1969 года морское цунами, поднявшись высоко по реке, смыло здесь не одно селение и погубило сотни жизней. Уцелевшие, кто поумнее, стали строиться где повыше. Другие, так ничего не поняв, опять возвели жилища на берегах вопреки всяким запретам властей. Потому затопленные поселки на картах даже не значатся и называются просто - Хамстрой. От нынешнего потопа в Хамстрое выстояли крепкие дома в основном людей мастеровых и непьющих, лачуги других (303 единицы) смыло с лица планеты. Как им помочь - головная боль. Деньгами давать нельзя, пропьют. Выдать материалы: кирпич, доски, гвозди? Продадут и опять пропьют... Скорее всего, им отстроят добротные дома без права продажи по примеру города Ленска. Конечно, они туда квартирантов запустят, но это уже тупик, ничего не поделаешь! Государство у нас гуманное, и хамстроевцы это знают, потому многие из них срочно бросились в загс с заявлениями о бракоразводах, так как разведенным супругам положено сразу два дома. По этой причине разводы в городе Темрюке временно запрещены до особого распоряжения властей.
Разумеется, среди пострадавших немало людей благородных, им помочь легче.
В администрации Темрюка всерьез подумывают купить ледокол для очистки ледяных заторов на реке Кубани, если, конечно, краевая администрация деньги даст. Но это скорее навряд ли... Как уже было сказано, львиная доля краевого бюджета предназначена для борьбы с прессой. Вот, например, как отрабатывает свою долю газета «Кубань сегодня». «В хоре голосов недоброжелателей А. Н. Ткачева особенно выделяется голос газеты «Комсомольская правда» - Кубань», которая открыто призвала своих читателей к его замене...»
Далее газета уже менее энергично защищает от нашей «продажной прессы» краснодарского мэра Н. Приза. Почему менее? Потому что мэрия пожертвовала в этом году на подкормку газет только 25 000 000 рублей. А на борьбу со стихией мэрия наскребла по сусекам лишь 5 242 000. Посему город завален снегом и грязью, транспорт почти не ходит, недавно мужчину убило сосулькой, травмпункты забиты падшими на тротуарах, улицы кишат нищими, беспризорниками, бомжами, а гостиницы - проститутками.

Симона - девушка его мечты

(Чтение этой главы лицам до 30 лет, а также гражданам с надломленной психикой автор категорически не рекомендует)

С половым монстром города Краснодара Александром Алексеевичем Капитуновым, дедом Саней, мы встретились в его доме на улице Длинной. Это почти в центре города. Настроение у него в эти дни не самое лучшее, недавно его (опять же по вине журналистов) покинула любимая девушка Сима Кабанова, двадцати одного года от роду, из хутора Н...ского.
- О! Несравненная Симона! - вздыхает по ней Александр Алексеевич и показывает мне пачку цветных фото любимой. Крупным планом две тощие ягодицы, раздвинутые словно для проктологического осмотра. Или гинекологический вариант: сидя, высоко задрав ноги, Симона раскрыла пальчиками другие свои секреты и томно закатила глазенки, всем существом страстно взываент к пороку. А вот другая девушка, третья, четвертая... все они распутно красивы и столь же откровенно наги.
В спальной комнате у Александра Алексеевича старая большая и пышная кровать, еще не остывшая от побывавшей здесь час назад медсестры из районной поликлиники. Кровать усилена специальными крепежами, скобами и болтами. Через нее, столь повидавшую на своем веку, прошли сотни и сотни жгучих красавиц, но всех их дед помнит поименно и пофамильно, назовет без запинки все дни рождения, адреса, телефоны. Память у старика крепчайшая, и «Принца Гамлета», и «Луку Мудищева» наизусть знает. Недаром всю жизнь служил на руководящих постах. Последнее место работы - зам. директора торгово-экономического колледжа. И если б не женщины, на которых он только официально женился 32 раза, теряя для фикции паспорта и жертвуя карьерой, то неизвестно еще, кто бы был ныне губернатором Краснодарского края!
Всех своих жен и женщин дед безумно любил, но драма в том, что ни одна из них не смогла выдержать заданных темпов. Благо, что вот сейчас, к 77 годам своей эпической жизни, дед малость остыл и теперь его потребности в женщинах не чаще, чем через 3 - 4 часа, да и продолжительность уж не та - от 15 до 30 минут.
- А раньше бывало, - веселеет старик, - помню, как в Польшу в 45-м вошли мы с немецкими-то трофеями, так за часы да за мыло всю Польшу пере...! А потом и Германию на...! У меня вон за Польшу даже медаль имеется! И за Германию не одна, - он гордо выносит парадный костюм, увешанный боевыми наградами.
В этот момент звонит телефон. Старик машет на него рукой:
- А, педерасты звонят, по тембру звонка узнаю, - и не снимает трубку.
Эта категория граждан, равно как и проститутки, деда не интригует. Он хочет такую возлюбленную, которая родила бы ему ребенка. Детей у Александра Алексеевича, понятно, много, но отношения с ними как-то не склеились, и вот сейчас, собираясь в мир иной, он хотел бы оставить свой дом наследнику. И в этом деле ему должна помочь девушка благородная, не старая и не хворая, а хозяйственная, скромная и интеллигентная, как Симона.
- Но обычно же как получается, - сетует Александр Алексеевич, - только я девушку всему обучу, только она войдет во вкус, так раз... и сбежала! Летом собрались уж было пожениться с одной молодой офицерской женой, с месяц она у меня жила, заявление в загс отнесли, а за день до бракосочетания приходит сюда ее бывший муж, пал вон тут на колени, нож в зубах зажал, руки к лампочке воздел и как запоет: «Вернись, вернись! Трусы нашлись!»
- Какие еще трусы?
- Ну образ у них такой, поэтический, и она ушла с ним. А с Симоной я осенью познакомился, она из бедной семьи. В колледж ее устроил (уж скольких я их в этот колледж устроил!), вроде бы обо всем договорились. Она сама здраво так рассудила. Рожу, говорит, обязательно, мама поможет, да и ты, пока жив, сколько поможешь, а схороню тебя, может, и замуж выйду. Так, выходи, говорю, только за хорошего человека.
Я уж и с директорами разными договорился, чтобы ее и ребенка нашего после смерти моей опекали. И что ты думаешь?! Приехали журналисты, показали нас с ней по краевому телевидению, через день ее мать нагрянула. «А-а-а!» - хай закатила, увезла девку, лишила семейного счастья. ...А в загробный мир я не верю! Так и передайте в Москве и попам, и философам, нету там ничего! А в ребенке вот вижу продолжение самого себя! И если мне природой дано, значит, надо и воплощать.
- А как же вы сейчас-то переживаете одиночество?
- Медсестра Танька приходит. Как позвоню, так и приходит.
- За деньги?
- Не-е! Просто любит она это дело! Ой, любит!
- И откуда ж у вас столько пороху? - пытаю я деда.
- Наверное, оттого, - поясняет он, - что я в жизни ни разу не выпил водки, никогда не курил, никогда не ел соленого и вообще соль не потребляю. Сахар и сладкое не пробовал с сорока годов. Но много ем меду. Каждый день мед, мед и мед.
- А, кроме секса, вам, умному человеку, с бабами интересно? Ну, я имею в виду там о мироздании поговорить, о бесконечности времени и пространства?
- Между прочим, я газеты выписываю, - слегка обиделся дед, - мы с Симоной на этой кровати, знаешь, сколько разных статей обсудили? О-о!
И я пожелал ему семейного счастья и долгих лет жизни. А побывавший на том разговоре молодой водитель «КП» Серега философски заметил: «Лучше уж к старости все растерять, чем вот так мучиться».

Автор сердечно благодарит неизвестного мне организатора шумных кампаний против «Комсомолки» на Кубани. Только благодаря его кипучей энергии состоялась моя командировка в Краснодар и вышла эта статья. Готов прилететь еще раз, поскольку за кадром осталось много невысказанного. Сдается автору, что скоро славой своей Краснодарский край затмит даже край Приморский.