59.

ПО ЧУКОТКЕ Я СКИТАЛСЯ, АБРАМОВИЧА ВИДАЛ...

ВЕЧНЫЙ ВРАГ ПОГРАНИЧНИКА - СТРАННИК
Российскую Чукотку от американской Аляски отделяет Берингов пролив. Самое малое от нас до их берега - 86 километров. И зимой, замотавшись в белые простыни, можно легко уйти по льду от наших дозоров. Если не заметет буран, не слопают белые медведи, не поглотит полынья, то есть небольшой шанс угодить в штаты. Дабы пресечь отток россиян через пролив в Америку, на Чукотке объявлен особый пограничный режим и въезд на полуостров только по спецпропускам. Я, как всегда, не обзавелся бумагами, а потому, как всегда, был арестован прямо у трапа самолета в аэропорту Анадыря - столицы Чукотки. Затем меня, как возможного перебежчика, заставили написать биографию и объяснения - почто и с какими целями появился в запретной зоне? Потом под подписку о невыезде из Анадыря, отпустили, понимая, что и так никуда не денусь. Никаких дорог из Анадыря куда-либо нет вообще. А все авиарейсы, кроме московского, надолго отложены, нет горючего. В холодном аэропорту давно не мытый и безропотный люд сутками, а то и неделями толпится у московской кассы. Кому в Хабаровск, кому в Магадан - всем дорога через Москву. Даже в сам Анадырь из аэропорта можно попасть только вертолетом за 600 рублей. Но когда его подадут - никто не ведает. Известно лишь, что сегодня вертолета не будет и завтра навряд ли... Но тут подошел человек и шепнул мне, что через час-другой из столицы прилетит спецсамолет самого Романа Абрамовича и его уже поджидает спецвертолет. И если я смогу договориться с олигархом...
Человек показал дыру в заборе и почти за спасибо провел на аэродром.
Собачий холод под минус тридцать и прожигающий ветер сразу же принялись превращать меня в ледяную глыбу. Чтобы не окочуриться, бросил сумку в сугроб и принялся бегать по взлетно-посадочной полосе под голодным взглядом большой бродячей собаки. «Не дождешься, пес шелудивый!».
Через час встречать олигарха подкатило аэропортовское начальство и опять началось! «Вы там у себя, в Домодедово, тоже по взлетно-посадочной полосе гуляете?!» А нет бы предложить погреться в машине?! Проводили, изверги, на задворки.
Наконец-таки сел «ИЛ-62» и я увидел из-за укрытия, как по трапу в окружении здоровенных охранников вышел сам нашумевший Роман Абрамович. Тут уж я, не спеша, демонстрируя пустые ладони, чтобы не напугать охрану, пошел прямо к нему. Стражи сомкнулись вокруг олигарха, но дорогу не преградили, потому что, как признались потом, приняли меня из-за дикой бороды за священника.
- Я журналист из «Комсомольской правды», - едва удалось мне вымолвить окоченевшими губами, - у меня к вам дело, Роман Аркадьевич.
- Я никогда и никаких интервью не даю, - сухо ответил он.
Понимая олигархово отношение к СМИ, по ряду иных публикаций в его адрес, пришлось уточнить:
- Я не из «Комсомольца», а из «Комсомолки».
- А что, в этом есть какая-то разница? - удивился он и порядком удивил меня.
- Мне нужно на тот берег, на вертолет возьмете?
- А, это пожалуйста, - ответил Абрамович и дал своим на сей счет распоряжение.

ЗДЕСЬ ЛУЧШЕ ЖЕВАТЬ, ЧЕМ ГОВОРИТЬ
В гостинице Анадыря о смене Советской власти еще не знают, посему до сих пор гонят взашей: «Мест нет!». Пришлось устроиться в некой общаге, кишащей полчищами голодных тараканов. Едва я разложил на столе колбасу и консервы, как в дверь постучали.
- Роман Аркадьевич хотели бы пригласить вас на ужин, - сказал учтивый молодой человек и добавил, что он (не Абрамович, - водитель) подождет в машине.
В единственном городском ресторане был накрыт общий длинный-предлинный стол. Одну сторону целиком занимала свита Абрамовича, человек пятнадцать: охрана, его московские депутатские помощники, секретарши... По другую сторону на самом краю сидел один Абрамович. Тишина в ресторане стояла такая, будто только что повар скончался. Воспитанная московская публика не чавкала, не швыркала, не сопела. Сия обстановка привела меня в некое замешательство: сесть можно только на сторону Абрамовича, но куда? С противоположного краю? Посередине? Рядом?
Мое «Приятного аппетита!» прозвучало в той гробовой тиши этаким хамским громовым раскатом. В ответ Роман Аркадьевич почтенно кивнул, и публика вслед за ним повторила жест. Я сел через один стул от олигарха и поставил между ним и собой свою черную сумку. Роман Аркадьевич подозрительно покосился на сей предмет, то же проделали и другие. На столе было полно разных кушаний, но... ни грамма спиртного. Со словами «сухая ложка рот дерет» я плеснул себе минералки. Никто не оценил казарменного юмора, но напротив сидящие дамы о чем-то тихо защебетали явно в мой адрес.
- Меня зовут Николай, - скромно представился дамам.
- Ида.
- Лариса.
- Светлана, - тихо отрекомендовались они.
- Ида? Какое интересное имя, - удивился я.
- Обыкновенное еврейское имя, - отвечала она.
- Ида, вам положить рыбу?
- Я не ем рыбы, - прошептала Ида.
- Почему?
- Потому что я ее уважаю...
- Ух ты! За что ж вы ее уважаете?
- За то, что она молчит за столом, - ответила Ида, едва не вогнав меня во смущение.
- Роман Аркадьевич, - обратился я к своему соседу, - вы, говорят, собираетесь на своем самолете полетать по Чукотке, может, возьмете на борт?
- Это решаю не я, - серьезно ответил он, - вот если мои помощники сочтут возможным, тогда, конечно.
Я округлил глаза. Официантка принесла соседу горячее. Он взялся за нож и вилку... но в этот момент в зал вошел один из помощников в меховых заиндевелых одеждах и тихо доложил олигарху, что в Омолоне (чукотский поселок) дела совсем худы, население голодает.
- Что, и дети голодают? - еле слышно спросил Абрамович.
- Все голодают, - ответил пришелец.
Роман Аркадьевич, не тронув горячее, отложил приборы и сказал официантке, что он уже сыт.
На столе остались приличные запасы харчей и тарелки с крупной красной икрой.
Молодой человек отвез меня в общагу, и я спросил его ошеломленного: во сколько утром подыматься на завтрак?
* * *
В общественной умывальной противно журчала горячая вода. Пошел, перекрыл кран, но дежурная пояснила, что этого делать нельзя, на улице лютый холод. Потому краны во всех домах круглосуточно открыты, иначе все трубы замерзнут к чертовой матери...
- Этак на вас никакого топлива не напасешься! - возмутился я.
- Каждую зиму так, - отвечала дежурная.
Населения на Чукотке, по самым смелым подсчетам, осталось тысяч семьдесят. В этом году сюда завезли только угля на 600 миллионов рублей. То есть, по 8 500 рублей на человека. А сколько там всяких прочих дотационных ГСМ, стройматериалов и техники... но отдачи нам от Чукотки, равно как от Кавказа - даже не ноль, а огромный минус. И откуда взяться отдаче? Алмазных россыпей здесь пока не нашли, нефть оказалась негожей. Есть золотишко, но чтобы оно дало прибыль, к нему надо приставить людей породистых: не воров, умом крепких и на работу падких. А где их взять? Такие давно при деле, на материке не худо живут. Потому нам дешевле то золото в Африке покупать. И рыбозаводы держать здесь нелепо, вывозить рыбу дюже дорого. В общем, оленю ясно, что никакое из предприятий на Чукотке не может быть прибыльным, ну, разве что экстремальный туризм для богатых кретинов? Потому люди мыслящие рвут на себе волоса, пыжась понять: на кой черт сдалась она олигарху Абрамовичу эта убыточная Чукотка? Сколько раз я пытался задать Аркадьевичу этот жгучий вопрос, но в сей же миг его опытные помощники перебивали разговор другой темой.

АБРАМОВИЧ НЕ ЛЮБИТ, КОГДА ДАМА
БЬЕТСЯ ГОЛОВОЙ О МЕБЕЛЬ
Вообще сам Абрамович есть большая загадка для науки. Вы б только послушали, как вел он против себя свою же предвыборную кампанию на встречах с разными трудовыми коллективами:
- Роман Аркадьевич, у вас есть на Чукотке предпринимательский интерес?
- Нет.
- Ну, хоть что-то вы можете нам обещать?
- Я, ничего.
- А хоть что-то вы хотите?
- Хочу, чтобы округ был не дотационный, а самодостаточный.
- А как?
- Мне нужен сбор данных по разным отраслям, чтобы понять, чем здесь можно заниматься.
- А как обеспечить работой коренное население?
- Это очень сложный вопрос, учитывая их ментальность.
- Если станете губернатором, крабы лежать на прилавках будут?
- Если положить, будут, но кто их купит по реальной цене?
- Все говорят, что мы очень богатые, но почему мы такие бедные?
- Кто говорит? Я этого богатства не видел. Все говорят, что я пришел забрать ваше богатство, а где оно? И вообще, главное богатство не то, что под землей лежит, а главное богатство здесь (при этом Абрамович постучал себя по голове, то ли имея ввиду собственные мозги, то ли чьи-то еще?)
- А наше золото?
- И кому его продавать, если оно не рентабельно?
Правда, в редких случаях Абрамович агитировал за себя.
- Роман Аркадьевич, к нам приезжают японцы, а у нас на предприятии нет касок. Чтобы красиво выглядеть, нужно триста штук касок. Вы нам купите?
- Куплю.
- А детей опять к морю вывозить будут?
- Будут.
- А вам сны тяжелые снятся?
- Да.
* * *
За несколько дней я слегка подружился с дамами Абрамовича. Особенно с Идой. Теперь женщины за столом вели себя уж куда раскованней. Их все более смачные шуточки выдавали в молодых дамах все большую тоску по оторванности от мужской нежности. Ида садилась рядом со мной и с ослепительным блеском в глазах могла подолгу рассказывать про... Абрамовича. Про то, какой он хороший семьянин и трепетный к чаяньям обездоленных.
- Раньше Роман Аркадьевич лично вел прием населения. Но после мы его отстранили, потому что Роман Аркадьевич всегда потом мучительно переживал такие встречи. Придет, например, некая истеричка, шуба песцовая, а как начнет по полу валяться, головою о мебель биться, денег просить! В таких случаях Роман Аркадьевич все отдавал, что имел при себе. Вот говорят, зачем ему убыточная Чукотка? Да просто он любит людей и хочет помочь им...
Иду хотелось поцеловать в изящную шейку, но суровый супружеский долг не позволял мне даже помыслить об этом.
- А весной и летом, - продолжала она, - мы вывозили чукотских детей на Черное море. В первые дни они ужасно едят! Едят! Едят!... А потом наедаются и начинают всему дивиться, цветущим яблоням, например: такая жара, а на дереве снег не тает? Вода в море синяя, а тело совсем не красит? А еще там рос огромный корявый эвкалипт, и одна маленькая девочка очень боялась его, далеко стороной обходила. Но когда уезжать, - осмелела, подошла и шепчет так: «Дерево-дерево, меня Маша зовут». Когда рассказываю о том Роману Аркадьевичу, он всегда с таким умилением слушает...

В ГОРОДЕ ЖЕЛТОГО ДЬЯВОЛА
Город Билибино ищите на северо-западе Чукотки за полярным кругом, справа от реки Колымы. У кого проблемы с жильем, поезжайте в Билибино. Здесь можно бесплатно занять любую квартиру, подъезд или целиком пятиэтажку. Надо только вставить стекла и вымести замерзшие испражнения.
В советские времена в этих непролазных чертовых дебрях геолог Билибин отыскал золото. Потому и построили град Билибино на 13, 5 тысяч человек, аэропорт и даже атомную электростанцию, первую в мире в заполярных широтах. Разумеется, экая заполярная махина не окупалась даже в те времена, когда в Билибино черпали золота до тридцати и более тонн в год.
В черную перестроечную годину все, кто мог, сбежали отсюда на материк. Остались тысяч 6-7, кому бежать некуда. По закону Рынка все они должны были умереть от голода и холода еще в начале 90-х. Над золотым городом уже вовсю кружили стаи черных воронов и полчища жирных полярных крыс подбирались сюда со всей тундры в предвкушении скорого пиршества. Но билибинцам повезло родиться в России, где закон Гуманизма даже превыше власти Рынка. Государство сжалилось и дало золотарям несусветные кредиты - подъемные. Львиную долю тех денег начальники из конторы «Золото Чукотки» в купе с окружными чиновниками пустили на «маркетинговые исследования» - так называется строительство квартир в Москве и дач в Подмосковье с гаражами для иномарок. Подъема, разумеется, не случилось. А иждивенцев билибинцев, как и прочую Чукотку, надо кормить! Вот и шлет сюда сердобольная Москва дотации за дотациями. А цены в Билибино - вроде как и деноминации здесь еще не было: кило капусты - 60 р. Лук - 60 р. Хлеб от 16 до 19 р. Яблоки 80-110 р. Свинина 180-200 р.

АБРАМОВИЧ ПОШЕЛ НА ЧУКОТКУ
ЗА ГРЕХИ НАШИ С ВАМИ СТРАДАТЬ?
Красивый был он, что ни говори,
Не заменимый в драке и застолье,
Но сквозь глаза светился изнутри
Какой-то неосознанною болью...
Игорь ЖДАНОВ.

В переполненном зале ДК в Билибино собрался практически весь город. Телевики установили камеры. Но Абрамович первым делом попросил камеры из зала убрать.
- Р,ром,ма! Я за тя голлосовал, а п,почему все плохо?! - рванулся к подмосткам нетрезвый, но опрятный очкарик, явно из интеллигенции. Его корректно оттеснили.
- А вы будете развивать у нас золотодобывающую промышленность? - прозвучал трезвый глас из народа.
- А зачем? У вас добывают золота четыре тонны в год. Это капля в море. Тогда как, например, в Хабаровском крае добывают семь тонн и оно там куда дешевле.
- Восстановят ли нам опять бесплатный проезд на материк? - спросил гражданин, явно не признающий законов Рынка.
- К сожалению, это не возможно.
- Роман Аркадьевич, почему в Билибино за сдачу крови дают сто семьдесят рублей, тогда как в Анадыре четыреста?!
- А вы полетайте сдавать в Анадырь.
* * *
Однажды за обедом я принялся рассказывать по якутскую Долину смерти, в подземных недрах которой сокрыты базы инопланетян, про немыслимых чудищ, с которыми сталкиваются там исследователи и охотники... Но циничная публика подняла хохоток, перебивая меня плоскими шуточками. Зато на лице Романа Аркадьевича не мелькнуло и тени усмешки. Он только тихо попросил уточнить, впервые нарушив табу молчания с прессой: где это место? И публика вмиг смущенно заткнулась. Я понял, что сия тема его не на шутку встревожила, но развивать ее в данной аудитории было б с его стороны нелепо.
Из сего можно заключить, что мозг Абрамовича достаточно развит и склонен к размышлениям о вещах серьезных во вселенском масштабе.
Я сменил тему, спросив олигарха:
- Не понимаю, Роман Аркадьевич, зачем вам мотаться самолетом по всей Чукотке, всюду отвечать на одни и те же вопросы, когда можно несколько раз посетить телестудию в Анадыре и в телефонном диалоге с электоратом все разом сказать на весь округ?
Он помыслил секунды четыре и спросил в свою очередь:
- А кто ж его смотрит это телевиденье?
Публика вновь засияла улыбками, облегченно вздохнув.
Мои наблюдения за повадками олигарха убедили меня во мнении, что Абрамовичем движут отнюдь не низменные чувства корысти, а нечто роковое, предназначенское. Не пьет, не курит, не сквернословит, с бабами вежлив, но строг, популярности избегает, одежды носит ветхозаветные, газет не читает, ТВ не смотрит... Вроде как все человеческое ему чуждо. А в глубине его печально задумчивых глаз искрится мощный поток сознания, гармоничный сознанию Космоса.
Не в этом ли есть разгадка великой тайны его похода на Чукотку? Возможно, что олигарху был знак или вещий сон? Помните: «Вам сны тяжелые снятся?» - «Да». Уж коли Бог создал такой суровый край, как Чукотка, значит Ему нужны на этой земле те, избранные, готовые здесь страдать за грехи наши тяжкие.
* * *
В тот день я познакомился с труппой билибинского народного театра и вернулся восвояси уже под утро на автопилоте. Уперся бровями в широкую грудь охранника, сторожащего покои Абрамовича.
- Роман Аркадьевич уже посылал за вами искать, - удивил меня стражник.
- Ах, как мы все переживали! - щебетали чуть позже женщины, особенно, что приятно - Ида. - Роман Аркадьевич велел вам оставить ужин (что тоже трогательно) и сказал, если к утру не вернетесь, то мы никуда не улетим, а будем искать вас по всему городу!
От таких слов мне стало вдруг очень стыдно за мои вчерашние антисемитские анекдоты в народном театре.
В тот же день мы распрощались с Романом Аркадьевичем в аэропорту города Певека. Без поцелуев, без слез, просто крепким мужским рукопожатием. Он со своими улетел в Москву. А я еще надолго остался в холодной унылой Чукотке и отчего-то с грустью глядел во след уходящему лайнеру...
Это потом он запятнает свою мораль покупкой иностранных футбольных клубов и целой эскадры яхт. А в те нелегкие дни наших скитаний по холодной Чукотке – может, отчасти благодаря компании вашего странника? - он выглядел даже очень приличным парнем.