27.
ДЫМКА

«ЗА КОЗЛА ОТВЕТИШЬ ПАРТБИЛЕТОМ!»

Как-то на советской границе поймали французского репортера, выезжавшего из СССР на родину. В чемодане он вез русские сувениры, согласно «сопроводиловке», коряво исписанной чиновничьим почерком: 1 Б-ка. (балалайка) 2 Мат. (матрешки), 1 ЦК.
ЦК таможню очень насторожило, потому как словом «ЦК» величался Центральный Комитет Коммунистической партии. Вскрыли коробку, а там... глиняная дымковская игрушка под названием Цирковой Козел. Козлище был разукрашен красными звездами... Вызвали особистов, учинили французу тому допрос. Но перепуганный мусье сумел-таки доказать, что это мелкорогатое животное со зловещим названием ЦК он купил в обычном советском магазине, вовсе не ради вредительства и насмешки над ЦК КПСС. Француза отпустили за недостатком улик, а козлика ЦК, понятно, арестовали. И много из-за того козла погорело чиновников. Отсюда и пошло по Руси: «А за козла ты ответишь!». В итоге кировский обком партии принял постановление «Усилить идеологический контроль в деле производства Дымковской игрушки». В село Дымково зачастили комиссии, велели мастерам каждую игрушку лично подписывать....
Сколько раз случалось мне зреть дымковскую игрушку в приличных домах Берлина, Токио и даже в заэкваторной Джакарте, всегда удивлялся странной прихоти заморских ценителей - что находят они в этих крашеных глиняных безделушках? Да мало ли на Руси грязи, из которой чуть ли не в каждой деревне издревле лепят разных зверушек-погремушек? А нет ведь, ценителям подавай только Дымку!

Свистопляс по убиенным
Оказалось все не так просто. Родилась Дымка не попусту, - а в каждом ее глиняном кусочке скомкана великая историческая драма государства Российского. С далеких времен известна на Руси поговорка «Своя своих не познаша и побиша...». Это про вятичей. Хотя на Руси «своя своих биша» испокон веков и по день сегодняшний, но именно Вятка приняла на себя сей великий позор. А дело случилось так. Где-то на закате монголо-татарского ига Вятка все еще продолжала биться с казанцами, черемисами, вотяками. И вот опять дозорные донесли, что-де сбираются на Вятку вражьи полчища. Стали вятичи готовиться к битве, да послали за подмогой в соседнюю Вологду. И вышли на помощь им дружины с Великого Устюга. Ночь была темная, непроглядная. Устюжане подошли не от запада, откуда их ждали, а почему-то от северо-востока, наверное в том была их военная хитрость. Но по этой причине вятская разведка приняла их за татар. В общем-то традиционный русский бардак и неразбериха. Оно даже где-то комично, если б не было так грустно. Вятские дружины напали на своих спасителей из засады, аккурат под слободой Дымково. Народу полегло много с той и другой стороны, лишь к утру оба воинства разобрались - кто есть кто, и горечь их была неизмеримой. Убиенных похоронили в общей могиле, нахлебались воины браги, да устроили в слободе Дымково великую свистопляску, выдувая пар в глиняные свистули.
Тем временем враг действительно подошел к Вятке, но увидев с далеких холмов неистовость русских, услышав проклятущий свист, благоразумно отступил восвояси. Отсюда опять же: «Бей своих, чтоб чужие боялись».
На месте братской могилы, согласно летописи, была построена деревянная часовенка и было решено каждый год на четвертую субботу после пасхи чтить память по убиенным свистопляской. Так дымковские глиняные свистульки стали внешне преображаться по форме и росписи в мотивы той исторической драмы. И если внимательно в них вчитаться, то можно увидеть так много черт русского характера: и дурь, и комическую гордыню, и простоту, и авось, и «а пошло все на...», и так далее и так далее...
Стоит село Дымково на пологом берегу, подступая к самой кромке реки Вятки, каждую весну терпит крупное наводнение. Но в этот редчайший год потопа не случилось, и потому народ хмур, недоволен. Пострадали от... ненаводнения. Таковы российские парадоксы. Во-первых, стихия полезна тем, что заносит в село много отличных бревен от лесосплава, во-вторых, с уходом воды в огородных ямах остается немало рыбы, речного ила - отличного удобрения. Но, главное, государство еще и платит за этот - и без того дар Божий - хорошую компенсацию от наводнения. «А ныне ни леса, ни рыбы, ни компенсации! Выживай как хош!».
Игрушкой в Дымкове давно уж никто не промышляет. В живых осталась последняя мастерица Александра Сергеевна Тихонова, женщина лет преклонных. Ныне она нешуточно захворала, и меня приняла ее дочь Татьяна. В этом доме давно привыкли к столичным да зарубежным гостям, потому на столе сразу появился дежурный торт с чаем. Пороптав, как и все в Дымкове, на отсутствие потопа, покручинясь о судьбе домашней ондатры, живущей в подполье с выводком «худо ондатре без наводнения», - рассказала Татьяна такую непростую мамину историю. Лет пятьдесят назад будущая гениальная мастерица Дымки Александра Тихонова работала колхозницей, да ни о какой мировой славе не помышляла. И вот однажды она здоровая, работящая женщина ни с того, ни с сего шибко загрустила, затосковала и скоро... сошла с ума.
Татьяна уходит в нерадостные детские воспоминания:
- Мама тогда пришла с работы какая-то вся разбитая, залезла на полати да как закричит совсем не своим голосом, будто дьявол в нее вселился: «Матерь Богородица даст нам хлеба! Даст нам соли!» - а потом разразилась припадочным хохотом. И снова чужие голоса: «Матерь Богородица даст нам хлеба!». Так вот несколько суток... Отвезли маму в больницу, три года она там провела, и было ей все хуже и хуже. А потом вот, спасибо, приехал толковый доктор Кауфман, осмотрел маму и говорит: «Мне все ясно, она прирожденная творческая натура и спасение ее в творческом ремесле. Душа, говорит, у нее по искусству страдает, а выхода не находит, потому так и буйствует. Купите ей кисти, купите ей краски». Серьезно он с мамой занялся. Так она стала потихоньку малевать, и сознание к ней вернулось. А как приехала домой, то целиком погрузилась в художество. (Татьяна показывает изумительные пейзажи, сделанные на тонких срезах березовых стволов). Вот однажды на огороде мы вырыли пару древних дымковских свистулек, наверно еще времен «свистопляски», долго мама размышляла над ними, а после стала сама робко пробовать делать Дымку. Не сразу то получалось, но дьявол ее уж больше не донимал. А покупали нашу Дымку всегда хорошо. Ну а когда мама лауреатом-то стала! В кино снялась... В общем всегда и на хлеб, и на масло, и на все прочее нам хватало. Игрушку мама сама носила на рынок, продавала дешево, по десяточке, зато быстро. А потом как стали разные гости высокие наезжать, мама всем так дарила. Они большие деньги выкладывают, а мама - нет! Как можно гостей обирать? Теперь вот только три Дымки всего и осталось в доме, - виновато разводит руками Татьяна и утирает слезу, понимая, что больше ни одной Дымки мама не сотворит. Годы. Мастерица встречает уж свою восемьдесят третью весну и..., по приговору врачей, последнюю.
- Зато, знаете, как она счастливо прожила на свете! Она же при этой работе на крыльях парила, в небе летала! - и лицо Татьяны опять светлеет. - А какие ей сны красивые снились...
Я покидал Дымково с грустью.
...Уходит из жизни последняя коренная мастерица, но сама Дымка не умерла. В центре Кирова в художественных мастерских новое поколение веселых и краснощеких девиц-мастериц продолжают творить это милое всему миру искусство. Созерцать их работу одно удовольствие: на крыльях парят, в небе летают! И сны им, конечно, красивые снятся...