13.

ОКОЛЕВ ОТ ЛЮТОГО МОРОЗА,
Я ПОДАЛСЯ В ЗНОЙНЫЙ КИСЛОВОДСК

Будучи человеком бездельным, подобно мэру, аль губернатору, решил я предаться курортной жизни, вдалеке от московской зимней стужи, дабы насладиться покоем и раздумьем о Вечности. С этой благостной целью и очутился в городе Кисловодске.
Зам главврача кисловодских курортов Лебедева Вера Антоновна, приятной души и наружности женщина, видно, расценив мою склонность к писательству, как диагноз, предложила отдохнуть за бесплатно (из уважения к прессе) в неврологическом санатории имени Г.К. Орджоникидзе, в шикарной палате с коврами, видеодвойкой и холодильником.
Раньше здесь на халяву чинили здоровье актеры, писатели, партийные активисты. Ныне же большинство писателей умирают в народных больницах, не в силах оплатить санаторские палаты по цене 15 000 - 20 000 рублей* за три недели. Потому-то из 500 санаторских коек заняты только лишь 25 - богатыми неврастениками - владельцами палаток да водочными воротилами. Это не разрешимая для меня загадка российского бизнеса, которую я называю про себя синдромом вокзального таксиста. Наш таксист будет стоять полдня в ожидании очень щедрого ездока, в то время как мог бы заработать куда больше, покрутившись за нормальные деньги.
--------------------
*15 000 рублей после деноминации с января 1998 года равнялись примерно $ 2 500.

Кисловодск ни какой-нибудь не пригодный для жизни Ленинск-Кузнецкий, откуда который месяц уже идут на меня жалобы в Кремль и в редакцию о якобы некачественном освещении мною сего населенного пункта. Кисловодск специально создан Всевышним для исцеления россиян. Но из-за жадности здешних курортоводов россияне вынуждены отдыхать за дешево за границей. А теплый зеленый город с бесплатным нарзаном позабыт, позаброшен, и тысячи кисловодских медиков едва ныне сводят, извините за вульгарное выражение - концы с концами.
В медицине у нас много необъяснимого. В какой бы российский город я ни забрел, - везде натыкаюсь на объявления: «Известный целитель и экстрасенс высшей международной категории (такой-то) лечит от всех болезней..., снимает..., наставляет..., привораживает... , ну и т. д. Кисловодск не исключение: «Русская Ванга - СЕРГЕЕВА Александра Яковлевна - экстрасенс международного класса. Предсказывает прошлое и будущее, удлиняет конечности...»
Ух, ты! Ну ладно бы там в Чите или каком-нибудь Ленинск-Кузнецке, куда может приехать кто попало и объявить себя врачевателем, но чтобы в культурном городе Кисловодске, где тысячи своих медицинских светил изнывают от безработицы...? Тут надо действительно либо быть Мастером, либо несусветным нахалом. И пошел я знакомиться с Вангой-2. Александра Яковлевна принимала в дешевеньком номерке пансионата с щемящим названием - "Родина".
- Вижу, вы ко мне, вы - журналист, - с ходу сказала прорицательница.
От этой угадки я вовсе не ошалел, так как еще утром представился ее дочери, пока «русская Ванга» отсутствовала.
- Что еще вы обо мне скажете?
- Давайте я предскажу ваше будущее, - запросто предложила провидица.
- Нет-нет, только прошлое, - попросил я.
Эта задача почему-то оказалась для нее куда сложнее, чем сказ о будущем?
- Тогда нам надо пообщаться часа два, пока моя аура не войдет в поле вашей ауры, - объяснила экстрасенс высшей международной категории.
Здесь же сидела местная дама, и Александра Яковлевна заочно лечила от менингита ее внучку.
- Все болезни от мозга, - объяснила целительница, - а потому я убираю у больного из мозгов пораженные тела и перекачиваю на их место частицы мозга от здорового родственника.
При этом целительница вскрыла черепную коробку у пациентки-бабушки и стала перекачивать ее серое вещество внучке. Но не пугайтесь, - трепанация проходила без ножа и зубила, как-то там посредством тончайших мыслительных материй.
- Чувствуете, как ваше вещество перетекает в голову внучки?! - вопрошала экстрасенс пациентку.
И та, поеживаясь от страха, признавалась ей:
- Да, как бы что-то в голове под черепом зашевелилось.
Экстрасенс победно поглядывала на меня, довольная успехом.
За дверью собралась очередь на трепанацию черепов, а я тем временем изучал статьи о Сергеевой из разных газет: «...Чудо, сотворенное Сергеевой на Международном конгрессе целителей в Болгарии, снятое на пленку, не поддается никакому объяснению! Прямо на сцену Сергеевой привезли в инвалидной коляске ребенка, пораженного детским церебральным параличом. Сама Сергеева вспоминает: «Он был таким беспомощным, что больше всего на свете мне захотелось ему помочь. И я, призвав на помощь Бога и все свои силы, начала работать...». Зал затих, а скоро взорвался овациями - ребенок встал из коляски и, уверенно ступая, пошел по залу...».
Не работай я сам в газете, наверное, пал бы пред ней на оба колена!
Прошло два часа.
- Не пора ли соединить наши ауры? - напомнил я Александре Яковлевне.
- Вы любите розы, - вдруг сказала мне ясновидящая, чем очень-таки удивила. И с какого рожна мне любить эти розы?
- Скорей кактусы, - честно признался я.
- У вас много женщин.
- Только в мечтах, - ответил я без тени улыбки.
Пациентка с трепанацией черепа неловко хмыкнула, Александра Яковлевна недоуменно почесала щеку, пронзая рентгеновским взглядом мою половую чакру.
- Вы когда в церкви последний раз исповедовались? – задала вопрос.
- Ну, вы спросили!
- О! Так вы и не исповедовались?! - нашлась экстрасенс. - То-то я смотрю какая у вас слабая аура! Нормальная от шести до девяти мегагерц, а у вас только – три, даже две с половиной! Поэтому я не могу попасть в вашу ауру.
Увы! В свое время со мной также без толку пытались совокупиться полями и Кашпировский, и Джуна, и еще масса экстрасенсов. Наверное, потому отношусь я к экстрасенсорной бригаде довольно цинично, если не сказать хуже.

Не учи ученого – изучай его
Отсутствие градоначальства и прочих увеселений едва не омрачило мое пребывание в Кисловодске. Но внезапно в поисках аномального я столкнулся здесь с таким уходящим из нашей жизни пережитком, как - наука. С тех пор, когда Россия встала на путь исправления и перехода к рынку, наука, как явление антирыночное, практически не оплачивается и тихо так дает дуба. Здесь же в тридцати километрах от Кисловодска вопреки здравому смыслу и призывам молодых реформаторов - долой нерентабельные предприятия! - до сих пор действует солнечная обсерватория с жуткими долгами перед государством.
Здешний директор радиоастрономической станции Чернышев Владимир Иванович устроил мне экскурс на эту еще не разграбленную обсерваторию. Разграбить ее непросто, так как стоит обсерватория на высокой-высокой вершине Шатджатмаз, и подобраться к ней можно только вездеходом по обледенелым серпантинам над страшной пропастью.
- А зачем, собственно, государство должно тратить деньги на такую никому не нужную причуду, как наблюдение за Солнцем и звездами, - спрашиваю Владимира Ивановича, - когда на эти средства можно построить, например, большой свинарник иль казино?
И зачал Владимир Иванович с жаром доказывать, что-де обсерватория куда важнее для России, чем тысяча свиноферм! Дескать, самолеты, ракеты чаще бы долетали до места, получай они вовремя информацию о солнечном состоянии. Если, дескать, внимательно приглядеться к Светилу, то запросто можно сказать, чего больше на следующий год в Сибири, аль на Урале родится: ржи или картошки, а что и не вырастет вовсе...
Чудно, конечно, но я так подозреваю: в Кремле у нас не идиоты сидят. Уж им-то наверняка виднее, нужны нам эти обсерватории, али нет.
И вот, наконец, продувая уши от перепада давления, поднялись мы на астрономическое плато. За долгие годы оторванности от мира астрономы-ученые порядком здесь одичали. Первый же научный сотрудник, завернутый в какие-то шкуры и пасший на окраине овец, при виде фотокамеры испугался, мгновенно скрылся, оставив блеющую отару. Вы не поверите, но... другие мужчины также не подпускали меня с фотокамерой ближе чем на тридцать шагов, прячась за примитивные постройки. «Идите к Гале! К Гале идите! Если Галя захочет...». Из сего следовало, что на Шатджатмаз свирепствует матриархат.
Ученая Галина Ким живет особняком от мужчин и распределяет обязанности в общине. В ее тесной холодной каморке есть нехитрая казарменная мебель, алюминиевая посуда и даже старый радиоприемник. Мужчины (6 человек) живут стадно - в одной хибаре, так легче бороться с холодом. В свободное от науки время промышляют охотой, собирательством, уходом за одомашненным скотом. Летом выращивают овощ.
Галина, скоро преодолев неприязнь к чужаку, повела меня в главный телескопический храм и стала горячо посвящать в свою туманную науку. По ее словам выходило, что Солнце не только всходит и заходит, - оно также руководит всем на Земле, и потому-де изучать светило крайне важно. А вопрос: платят за это деньги или нет - в космических масштабах значения не имеет.
Другой ученый Михаил Фатьянов к сему добавил:
- Если бы Галилео Галилей и Джордано Бруно думали о зарплате, то наука бы не ушла дальше изобретения велосипеда.
Напоследок Галина Ким и Михаил Фатьянов, облачась в самые лучшие свои платья, согласились сфотографироваться. И пусть это фото навсегда сохранится в архивах, дабы вы «уважаемые товарищи потомки, роясь в сегодняшнем окаменевшем дерьме, наших дней вороша потемки...» могли представить себе, какие люди с плато Шатджатмаз приближали для вас ваше светлое космическое будущее...
А для современника также скажу: встретишь высоко в горах снежного человека, не стреляй в него, - это скорей всего астроном российский.
Владимир Иванович достал узелок с обедом на двоих: три мандарина, два яйца, две булочки и горсть карамели:
- Жена вот что-то тут собрала.
За обедом он с наслаждением фантазировал, какие мировые симпозиумы можно здесь проводить, не отрывая пытливого ока от телескопа!
Потом в Кисловодске поведали мне о Владимире Ивановиче.
- Этого Чернышева весь город знает, как ненормального, хоть он и ученый с именем. В прошлом году он что учудил: есть тут у нас камерный хор, хороший хор, но обнищал совсем и с голодушки стал распадаться. Так Чернышев продал свою большую квартиру, и все деньги хору отдал... Сейчас сам с женой в какой-то там сараюхе живет...
Я так думаю, что эти ученые сами требуют скрупулезного изучения…