2.
В ПРИАМУРЬЕ ОЗИМИ ЗЕЛЕНЫЕ,
КРУПНЫЙ СКОТ И ЖЕНЩИНЫ ЯДРЕНЫЕ...

Прикатив во град Благовещенск, я первым делом у народа спросил: чьи тутошние земли, и кто вами правит?
- Губернатор Белоногов лицетворяет власть! - Радостно отвечал народ.
К досаде моей, губернатор Белоногов укатил в Москву на федеральный бал, передав герб и печать своему первому вице-губернатору Шкурину Александру Ивановичу. Я велел доложить господину Шкурину о моем визите и отпустил кучера с его скрипучей «Тойотой». Долго ждать не пришлось. Александр Иванович и его заместители встретили меня очень радушно, как подобает встречать ревизоров и всяких там прочих стяжателей-вымогателей. На рабочем столе первого вице-губернатора было выразительно разбросано несколько номеров «Комсомольской правды».
Была составлена культурная программа для гостя - от похода в соевый ресторан до экскурсии в соседний Китай.
Вот это прием! Мне оставалось лишь более обнаглеть от собственного величия.
А соевый ресторан, доложу я вам, есть великое изобретение человечества! Хлеба, котлетки, колбаски, конфетки - всего 300 блюд - с добавлением сои - сущая блажь для истощенного Перестройкой желудка. И злака того питательного на землях амурских до жути много! Здешний люд соей не только харчится, но и гонит хворь всякую. Приамурские женщины по причине сои телами ядрены, лицами хороши, щеками румяны, сердцами ласковы. Видел телок (в смысле - коров), специально соей откормленных - размерами под слоних, молока цедят цистернами. А еще взращивают в Приамурье настоящий женьшень - корень жизненный. Председатель колхоза «Родина» Михаил Давыдович Мормоль в свои 76, спасибо женьшеню, выглядит чуть постарше Фили Киркорова, но столь же статен, высок и резв, взор орлиный.
- Была у меня торба болезней, включая сахарный диабет, стал женьшень принимать - все, как рукой сняло! - пояснял председатель.
- У вас тут все такие здоровые?
- Не-е, во всем колхозе только пять человек женьшень уважают, а остальные так... наплевательски, заболел и ладно...
- Зачем болеть, - удивляюсь, - если такое лекарство под ногами растет?!
- А так уж устроен наш человек, ему все равно... Молодой говорит, на что мне этот женьшень, я и так здоров. Старик рассуждает, мол, зачем мне лишние годы, все равно помирать когда-то...
- Слышал я, за границей корень женьшеня огромных деньжищ стоит?
- Возможно и стоит, а мы только в этом году сорок тысяч этих корней выбросили.
- Да вы что! В Москве по заморским гербалайфам народ с ума сходит, а тут...
- Так Москва далеко.
Мне надергали этого женьшеня прямо с грядок и велели жевать по пять грамм в день для поднятия тонуса. Корень я нашел вполне питательным и схрумкал за вечер грамм пятьдесят. Организм зарядился настолько, что морда наутро пылала зловещим пожаром, а глазищи блестели порочной страстью. На вошедшую в номер уборщицу я поглядел как-то так, что последняя с тихим повизгиваньем вышмыгнула за дверь. Но это будет потом. А пока мы с двумя замами губернатора ехали из женьшеневого колхоза в некое село Красное.

На высоком берегу Амура
Скотоводы с вилами стоят...
Я уж настроился было на хлеб-соль, реверансы. Сам заготовил ответную слащавую речь... . Но у местного председателя Алексея Марковича Бендика при встрече со мной почему-то вдруг приключился неистовый нервный припадок.
- А-а! Пресса, бля! Пресса приехала! Будь моя воля, бля, я бы всю прессу закрыл на ...! А журналистов по тюрьмам, бля! Смотрите, что вы со страной понаделали! Вот Китай, бля, от нас - ровно на полкилометра! Вон там пограничники наши пьяные спят, а границу мои колхозники охраняют! Вон тут пушки наши стоят беспризорные, никому на ... не нужные, бля, на ту сторону понацелены, без замков, правда, бля! А что мне замок?! Я щас пойду, бля, снаряд вставлю на…, рельс приварю, кувалдою уябу… и развяжу Третью мировую войну! ...! ...! ...!
Алексея Марковича насилу угомонили. Поехали дальше.
- Вы спрашивали, каков из себя наш губернатор Белоногов, так вот он примерно такой же, - с гордостью пояснил один из сопровождающих.
- Да, нет, наш-то покруче будет! - заметил второй.
До чего же непредсказуемая страна Россия! Если в одном колхозе тебя - не ясно за что - ласкают и хлебосолят, то в соседнем запросто могут убить, опять же ни за что, ни про что, тля!
* * *
Начальник Благовещенского погранотряда полковник Сахаров Андрей Витальевич - воин доблестный, имеет наградной именной клинок такой длины, что даже самую толстобрюхую сволочь насквозь проткнуть можно.
- Лезет шпион-то? - спрашиваю.
- Да какой ныне шпион, контрабандисты балуют. Нелегалы опять же с Китая прут. В Россию их голод гонит.
- А наши на ту сторону убегают?
- Был тут один дурак. Жену погонял по пьянке, из ружья в сторону заставы пальнул и по льду в Китай убежал. «Я, - говорит китайцам, - убежденный марксист, пришел к вам, товарищи, коммунизм строить!». А им своих строителей девать некуда. Мужика пинком в зад и обратно. Полтора года кретину дали.
Приехали с полковником на заставу, перешли пропаханную контрольную полосу, спустились к реке Амур. Поплевали на воду и поглазели в бинокли на сопредельный китайский город Хэйхэ.
- А можно я на дозорную вышку залезу?
- Н,не, не советую, - ответил полковник Сахаров, - стара она, может рухнуть. Сложно сейчас с вооружением. Недокомплект. Китаец тем пользуется. Сидит на том берегу и следит, гад, за нашим катером. Как только катер отошел на безопасное для него расстояние, он тут же вжик на своей тарантайке к нашему берегу, мешок хлорки в воду как уякнет, - и деру! А вся рыба за ним... .
* * *
Китайский город Хэйхэ смотрится с нашего берега чуть ли не маленьким Токио. Изнутри же он оказался большой потемкинской деревней. Здания покрашены и блестящи только с российской стороны. А за блестящей витриной - трущобы, грязь, бедность, вонь. На фоне опрятного и просторного Благовещенска Хэйхэ выглядит жалким укором коммунистическому режиму. Пробовал на рынке потолковать с простыми китайцами, но те без лишних слов сразу пытаются что-то впарить страннику из своих китайских товаров. Всякий товар у китайца дешевле раз в семь от нашего, посему коробейники прут его из Хэйхэ аж до Москвы.
* * *
Отвесив поклон гостеприимному Благовещенску, осенившись крестным знамением, стал я двигаться далее на заход солнца. Аккурат через сто верст пути, достигнув города Белогорска, постучался дорожным посохом в часовую будку при штабе 35-й дальневосточной армии. Командующий армией генерал-лейтенант Нутрихин Анатолий Михайлович и его заместитель по воспитанию полковник Пьянзин Виктор Кузьмич притомленному страннику очень обрадовались, приказали денщикам баньку топить, да стол накрыть...
Откушав первую чарочку во здравие здешних воинов, да закусив грибочком солененьким, я впрямую спросил командующего Нутрихина:
- А что, Анатолий Михайлович, война с басурманами будет?
И ответил на то генерал-лейтенант, черны брови насупив, что по данным дозорных ОНИ тянут в последнее время к рубежам нашей Родины - разворованной обессиленной - дороги железные да шоссейные, а в чем смысл этих дорог - только гадать приходится...
35-я армия стережет дальневосточный рубеж аж на тысячи верст, но в Москве о ней давно позабыли, за последние шесть годов ни новой техники, ни запчастей не привозят. Зарплата командующего 2 500 000 и плюс 700 000 законной пенсии. Полковник же более 2 000 000 не получает.
- Мы, офицеры, живем за счет собственных огородов. Да и армия сама себя крестьянским трудом вскармливает.
Сам командующий Нутрихин родом из Вологодчины, а посему толк в сельском хозяйстве разумеет. Знает когда пахать, когда сеять, как отел принимать, и бойцов тому полезному ремеслу учит. У армии на вооружении свои коровники, свинарники, курятники, поля соевые, картофельные, огромные теплицы с огурцами, помидорами, да прочей зеленью.
- А что делать? С гражданки половина дистрофиков приходит, вот и откармливаем до нормального веса.
Солдат у Нутрихина и вправду нехилый. Проехав по ротам, я не встрел ни одного заморыша. В солдатской столовой воин не лопает, что дают, а из обилия разных блюд сам себе неспешно меню выбирает, флиртуя с молодыми толстозадыми поварихами. Потому тот солдат ларьки по ночам не грабит и с протянутой рукой не стоит, как то в Москве сплошь и рядом.
Сам генерал тоже покушать не дурак. Мэр Уссурийска наверное расплакался бы, увидев обильный генеральский стол из продуктов собственно взращенных.
И все же меня мучил вопрос: «А если вдруг захочет враг матерый нас сокрушить повсюду и везде?»
- Нам отступать некуда, - отрезал командующий, - позади тундра!
- И не на чем, - добавил полковник, - горючего нет.
С комом в горле мы подняли и осушили до дна - за Родину!
* * *
От Белогорска до Читы железная дорога меж сопок петляет так, словно черт ее пьяный прокладывал. Поезд извивается подобно гаду ползучему среди неистовых каменных причуд и причудищ. Природа в местах сих настолько дивная, что даже самая черствая душонка не сможет не восхититься высоким художественным талантом Создателя. Жилье на сотни верст почти не встречается, - лишь редкие будки угрюмых станционных смотрителей, да тюремные лагерьки, опутанные железной колючкой, проглядывают сквозь нечастый строй пожелтевших осенних берез. Крупная станция для скучающего путника - событие. На перронах неопрятные, болезного вида старухи торгуют нехитрой и опасной для благородных желудков пищей. Грубоватые мужики продают, иль меняют на водку шкуры таежного зверя. С водкой тут явно туго. Потому вагон-ресторан сразу же обступают местные кавказцы и скупают ящиками всякое пойло для спекуляции.
В поездах нынче немноголюдно. В своем купе я ехал один. В соседнем также одиноко маялась меланхоличная и смазливая личиком молодая особа Светлана. Проводницы услужливо приносили ей еду и «Кагор», выносили объедки. Днем Света убойно почивала, а к вечеру подбодрилась, стала стрелять у меня сигареты - «Не могу курить здешнюю гадость». Пожаловалась на собачий холод. Я предложил бороться с холодом вместе, но Светлана лишь досадно махнула рукой: «Я тут под колпаком».
И далее выяснилось, что Светланочка подмосквичка. Путешествует не по своей доброй воле из Москвы во Владивосток и обратно. Светланин друг - новый русский, который занимается не известно чем, но главное - Светочку очень любит, он даже готов на почве той любви развестись со своей старой мымрой и предложить девушке занять ее место. Беда лишь в том, что друга не устраивает Светочкин интеллект. Он все время задает ей дурацкие вопросы типа: столица Вьетнама? Или «...фамилия этого, как его, черта..., - нижней думы палаты спикера? А я, чо... спала с этим спикером что ли?!».
За правильный ответ (что бывает редко) друг дает Светочке деньги, за неправильный - сильно сердится. Недавно спросил: сколько километров от Москвы до Владивостока? «А я, чо, мерила что ли?» - ответила Света. «Ну, хотя бы примерно...» - умолял друг. «Примерно... миллион?» - пожала плечами девушка. Результатом того ответа и явилось это идиотское путешествие под неусыпным наблюдением невидимых телохранителей, которые, как обещал друг, будут тайно следить за нею весь путь.
- Ты, кстати, не знаешь: сколько до этого чертового Владивостока?
- Ровно полтора миллиона километров, - ответил я.
- Хе, подумаешь, немного ошиблась, - хмыкнула девушка, - записать надо, приеду, - спросит.
- А ты уверена, Света, что за тобой следят?
- А то торчала б я здесь в коридоре, давно бы к тебе перешла. Ты вон какой умный, все знаешь.