[494x699]
Большие города построены на век,
чтобы располагался, плакал и смеялся слабый человек
(Инна Волкова) Tequilajazzz
Веки открываются, как открывается занавес в театре, как открывается раковина двустворчатого моллюска. Медленно. Очень медленно. Расположенные под веками глаза пытаются поймать в фокус расплывающуюся картинку вновь появившегося мира. Картинка получается серой и однородной. Голова опущена и в поле зрения глаз попадают только серое асфальтовое полотно и носки ботинок. Тело сидит. Сидит на чем-то твердом и холодном. Вполне вероятно это бордюр. Именно так все и начинается.
Я поднимаю голову. Шея затекла, и каждое движение отзывается спазмами боли. Я обвожу взглядом окружающий мир. День. В центре неба серо-желтый бледный диск Солнца. Мрачные серые дома смотрят на меня бойницами окон, пожухлая газонная трава умирает под ногами. Старушка в грязной одежде и с пластиковым пакетом в руках ищет в мусорном баке пивные бутылки, по другой стороне улицы идут, обнявшись, парень и девушка. Мир в целом абсолютно нормален и прост, он такой, каким ему и положено быть. Но в этой простоте и тишине было что-то подозрительное, хищное. Через какое-то время я понимаю, что именно происходит не так. Тишина. Город не может быть тихим, но привычные звуки улиц отсутствуют. Становится не по себе. Я поднимаюсь и иду. Я не слышу своих шагов, не слышу шуршания одежды. Можно было бы подумать, что я просто потеряла способность слышать, но почему-то я знаю, что это не так. Я знаю, что мой слух в полном порядке, просто мир не производит звуков.
Мир теряет цвета. Серые пятна расползаются, поглощают все остальное. Я чувствую безысходность, обреченность, тоску. Это доминирующие эмоции в этом мире. Становится темнее, небо превращается в клубящуюся массу свинцовых облаков. Сквозь тишину ко мне прорывается звук. Крик.
Наверное, так бы кричала картина Эдварда Мунка, если бы имела звуковую дорожку. Звук сначала тихий, но даже в своей тишине наполненный отчаянием. Он не похож на человеческий голос, но определенно принадлежит чему-то живому. Огромному истерзанному зверю, которого я не могу увидеть, потому что он существует где-то за пределами поля моего зрения. На мое лицо падает первая тяжелая капля. Я стряхиваю ее рукой и, посмотрев на пальцы, понимаю, что с неба падает не вода, а какая-то темная маслянистая жидкость. Начинается дождь.
Дождь быстро перерастает в ливень. По моему лицу, по одежде, по рукам течет эта похожая на нефть, но не имеющая запаха жидкость. Черные облака разрывают молнии. Крик становится все громче и громче. Помимо отчаяния в нем теперь звучит ярость, всепоглощающий, всеразрушающий гнев. Словно где-то рвутся толстые цепи, слышен тяжелый звук лопающихся железных звеньев. Земля под моими ногами начинает вибрировать. На стенах домов появляются трещины, из рам вылетают стекла и осыпаются на асфальт зеркальными брызгами. Вырывая с корнями ветер уносит прочь деревья и уличные фонари. Железная арматура и куски бетона пролетают рядом с моей головой, но я уверена в своей безопасности. Я наблюдаю за этим без страха, даже с некоторой долей восхищения… я испытываю удовлетворение?
Чем громче становится крик, тем быстрее разрушается мир вокруг меня. От домов остались только развалины, асфальтовое полотно сорвано, а земля перепахана. Я стою среди развалин, черные струи дождя стекают по волосам и одежде. Крик не прекращается. В нем столько ярости и боли, ему мало уже вызванных разрушений, но разрушать уже нечего и это вызывает к жизни новую волну гнева. Разве не это мне всегда хотелось увидеть? Разве не это я так долго вынашивала внутри своей души? Внезапно все останавливается.
Земля под моими ногами начинает подниматься и опускаться, в медленном величественном ритме, словно дышит, огромными, спрятанными под слоем грунта легкими. Я сажусь на землю, потом ложусь и смотрю вверх. Дождь останавливается. Небо очищается и, поднимая голову, я вижу звезды. Они так близко и их так много. Отчетливо виден Млечный Путь. Мне становится спокойно и легко, так легко как еще никогда не было в жизни. Я лежу на еле теплой земле в черной жиже и улыбаюсь, хотя совершенно не осознаю причин своего состояния. Я начинаю смеяться, все громче и громче, пока мой смех не становится единственным звуком в этой Вселенной. На какой-то момент мне все становится ясным, но мысль выскальзывает из фокуса и все погружается в темноту, из которой и появилось в начале.
Наступает тишина…