для "Дня Тыквенной Жути"

Традиции Старого Домового.

Домовой вылез из-под шкафа и отряхнул пыль с длинных ушей. Оглядев внимательным взглядом полутемную кухню, он нагнулся и вытащил из-за плинтуса огрызок восковой свечи. Согнувшийся, покрытый застывшими тяжелыми каплями воска, огрызок выглядел достаточно опытным и многое пережившим.
Кряхтя и посапывая, Домовой в несколько приемов залез на стул и втащил огрызок за собой.
- Охохо … - Вздохнул он. - Каждый год одно и то же. И каждый год никто и не почешется, знают, что я сам все сделаю…
Старый Домовой уже не с такой легкостью, как в былые времена, лазил по стульям, особенно если приходилось тащить за собой свечу. Сам он был росточком примерно в три четверти огрызка. С пушистыми большими ушами, закутанный в кусочек носового платка, он походил на ушибленную летучую мышь, хромал и кашлял, и никак не хотел уходить на пенсию.
Домовой уцепился за штору, тяжелыми складками свисавшую с карниза, и довольно ловко полез по ней вверх, цепляясь длинными пальцами ног и одной руки. Во второй он судорожно сжимал свечу.



Наконец он дополз до подоконника и сел на край, свесив ноги.
Полумрак кухни тем временем принимал все более чернильный оттенок, возможно из-за того, что луна, которая раньше давала хоть какой-то тусклый свет, наверное, устала бороться с ветром и непогодой и покорно скрылась в рваных клочьях туч.
Только тяжелое дыхание Домового и скрип веток по оконному стеклу нарушали пыльную тишину этого вечера.
Наконец Домовой отдышался, подхватил свою ношу и поплелся к дальнему углу подоконника, где темнел силуэт чего-то большого и круглого.
Когда до угла оставалось не более пятнадцати сантиметров (около двадцати шагов Домового) - круглый предмет вдруг зашевелился, вздрогнул всей своей массой и стряхнул пушистую мягкую пыль, покрывающую его ровным нетронутым слоем.
Теперь можно было даже в полумраке разглядеть, что это большая старая Тыква.
Моргнув пустыми глазницами, она подслеповато уставилась в темноту. Затем проскрипела противным голосом:
- Ну что? Явился наконец, старый черт? Я уж думала не придешь в этот раз. - Тыква притворялась недовольной, но ворчала она больше для того, чтобы не выдать свою радость.
Домовой подошел к ней вплотную и, протянув морщинистую руку, погладил темно-коричневый бок Тыквы.
- Когда это я не приходил? Каждый год прихожу... Пора бы уж тебе запомнить, что я держу слово.
Тыква немного смутилась и закашлялась.
- Ну вот еще не хватало! - Домовой огорченно нахмурил седые брови. - Ты чего это болеть вздумала, старая? Да еще сегодня...
- Это все та астма, что я пять лет назад подхватила … Да ты не волнуйся, я уже и не кашляю почти, так только, иногда… - Тыкве явно было неудобно.
Домовой скептически покачал головой, обошел тыкву и нащупал у нее в боку небольшое отверстие, вырезанное перочинным ножом, когда Тыква была еще совсем молодой и желтой.
Споткнувшись о выступающий край отверстия, Домовой влетел внутрь Тыквы головой вперед и упал вместе с огрызком свечи. А точнее прямо на него.
Тыква зашлась от смеха и закашлялась с новой силой, да так, что чуть не вылетели последние два зуба в полукруглом вырезе рта.
Домовой испуганно вытащил из-под себя свечу и лихорадочно ощупал ее. Затем с облегчением вздохнул:
- Ох, а я думал - сломалась, а она ведь последняя. Да хватит смеяться, старая перечница, нашла над чем...
Тыква с трудом заставила себя перестать хихикать. Не хотела обижать Домового.
А тот с кряхтением поднялся на ноги и начал устанавливать огрызок свечи в центре импровизированного подсвечника… Подсвечник был сооружен из бутылочной пробки, прилепленной куском пластилина к днищу Тыквы.
Наконец ему это удалось, свечка перестала заваливаться набок и казалась довольно устойчивой. Домовой достал из-под платка спичку и кусочек спичечного коробка, на котором еще оставалось немножко серы.
Чиркнул, прикрывая собой вспыхнувший огонек от сквозняка, и зажег свечу. Внутри Тыквы сразу стало очень тепло, Домовой как будто окунулся в горячую ванну. Он довольно потер руки и вылез из Тыквы. На этот раз уже не споткнулся, потому что темнота разгонялась дрожащим огоньком свечки.
Тыква улыбалась почти беззубым ртом и вся светилась изнутри. Даже глаза у нее засияли и заискрились.
С теплой улыбкой она подмигнула Домовому.
- Ну, так-то получше! Даже кашель , кажется, прошел…
Домовой удовлетворенно посмотрел на пляшущие отсветы на стенах и сел на подоконник, привалившись спиной к Тыкве.
- Вот и я говорю … А старая Матильда вчера мне весь вечер на ухо бубнила, дескать, чего зажигать, все равно в доме никто не живет уже 4 года, кому это нужно... Я ей так и сказал «Слушай ты, старая Мышь, традиции уважать надо. До этого 20 лет зажигал и, и тыквы всегда были. Еще мой дед зажигал в День Всех Святых свечку в тыкве, и прадед тоже. И я буду каждый год зажигать, так надо потому что».
Тыква тихонько вздохнула.
В доме на Хэллоуин не было слышно ни голосов, ни смеха, в кухне не витал заманчивый запах готовящегося ужина. Но старый Домовой и беззубая Тыква год от года все смотрели в окно и вспоминали прошедшие годы.
Нечистая сила, пролетая мимо окна, видела на темном стекле дрожащий отсвет огонька и не совала свой любопытный нос в заброшенный дом.

[COLOR=blue]