Фердинанд Грау был художником. Однако он давно уже умер бы с голоду,
если бы не обрел своеобразной специализации. С фотографий умерших он писал
по заказу их скорбящих родственников на редкость верные портреты. Этим он
кормился и даже не плохо. Его пейзажи, которые действительно были
замечательны, никто не покупал. Все это обычно придавало его рассуждениям
несколько пессимистическую окраску.
-- На этот раз заказывал трактирщик, -- сказал он. -- Трактирщик, у
которого померла тетка, торговавшая уксусом и жирами. -- Его передернуло. --
Жутко!
-- Послушай, Фердинанд, -- вмешался Ленц. -- Ты не должен употреблять
таких резких выражений. Ведь тебя кормит одно из лучших человеческих
свойств: склонность к благоговению.
-- Чепуха, -- возразил Грау. -- Меня кормит сознание вины. Благоговение
к памяти умерших это не что иное, как сознание вины перед ними. Люди
стараются возместить то зло, которое они причинили покойникам при жизни. --
Он медленно провел рукой по разгоряченному лицу. -- Ты можешь себе
представить, сколько раз мой трактирщик желал своей тетке, чтобы она
подохла, -- зато теперь он заказывает ее портрет в самых нежных красках и
вешает его над диваном. Так ему больше по душе. Благоговение! Человек
вспоминает о своих скудных запасах доброты обычно когда уже слишком поздно.
И тогда он бывает очень растроган тем, каким благородным, оказывается, мог
бы он быть, и считает себя добродетельным. Добродетель, доброта,
благородство... -- Он отмахнулся своей огромной ручищей. -- Эти качества
всегда предпочитаешь находить у других, чтобы их же водить за нос.

Ремарк. Три товарища