,
Ты всё равно никому это не покажешь, пусть тут лежит.
Никогда не смотри на звезды, не надо. Это вредно. Для рассудка. Да, я вижу, что тебе это нравится. Но ты поверь, просто поверь мне на слово, я знаю, о чем говорю...
Что? Не можешь отказаться? Можешь, но не хочешь... Хорошо. Тогда смотри на них только ночью. Почему? Тут все просто. Потому что ночью на угольном небе их рассыпаны миллионы. Одна ярче, другая чуть тусклее, но вроде тоже ничего, а эта, смотри-ка, светит так призывно, словно для одного тебя. И ты можешь гладить взглядом десятки, сотни, тысячи сразу, не останавливаясь ни на одной.
Но не дай бог тебе поднять взгляд, когда смеркается. Вечернее небо медленно окрасится сначала серым, потом тона станут гуще, краски станут темнее, ветер-пастух разгонит случайные, отбившиеся от стада облака и твои жадные, ищущие глаза окинут горизонт и вдруг случайно (да и случайно ли?) наткнутся на ее одинокий нетерпеливый свет. Вопьются в него. Гляделки, детская игра, кто-кого, помнишь такую, в детстве? Вижу, что помнишь... И вот, смотри, ты уже попал. Ты не сможешь отвести глаза.
Ты этого еще не знаешь, но взгляд звезды холоден. Безжизнен. Ты не дождешься от него тепла, даже не проси, ее лучи не дадут тебе достаточно света, и не мечтай, ее сияние не принесет тебе радости, даже и не надейся, ее слезы и улыбка предназначены не тебе, не обманывайся. И уж точно - до нее ты никогда не дотянешься, даже и не пытайся.
Говоришь, это не так страшно? Ничего, это еще только начало. Пройдет время и вскоре ты будешь видеть ее сияние в блеске снега, в пламени свечи, горящей в чьем-то ночном окне, в искорках твоей дешевой одноразовой зажигалки и сигаретном огоньке, будешь видеть ее отражение даже в грязной луже и искать ее свет в чьих-то глазах. Забыв самого себя и даже не подозревая о том, что под ее тусклым светом ты значишь не более чем та тень, которую ты отбрасываешь.
Это еще не все, не перебивай. Дай договорить до конца. Мне это сейчас нужно… Интересно, что будет дальше? Так вот... Потом ей надоест светить и она погаснет. Пропадет однажды, исчезнет, незаметно тебя покинув. Ты даже не заметишь, а она медленно растворится в светлеющем небе. И твое счастье, если она уйдет не прощаясь, пока ты еще спишь, а не погладит тебя по волосам и разрешит взглянуть на то, как ее мутный свет тает и смешивается со светом десятков таких же, уже мучительно неотличимых от нее. А после ты будешь ее вспоминать.
Будешь вспоминать, хоть и быть может, ее уже нет, той самой звезды. Потухла, сгорела, распалась, превратилась в безжизненный кусок материи, а может, и не было ее никогда? А ты все будешь всматриваться в небо цвета кем-то разлитых чернил, и искать блеск, сияние, свет, сполохи, которые когда-то неслись к тебе, прожигая насквозь темноту, полосуя бритвой луча гнилую черную ткань неба, расползающуюся у тебя на глазах. Кстати, точно к тебе ли, подумай? Да уже без разницы... Потому что ее самой - нет. Уж во всяком случае, для тебя - точно. А ты, наивный, об этом даже не подозреваешь. Вспоминаешь. И все еще во что-то веришь.
Есть лишь одна польза от этой глупой, жестокой и никчемной игры. Не сразу, но можно научиться. Смотреть. Не отводя глаза. И не бояться обжечься. Только помни, что для этого тебе сначала придется выгореть самому.
Поэтому никогда не смотри на звезды.
Я приходила к нему тогда, когда мне самой этого хотелось. Звонила в дверь. Просто молча смотрела ему в глаза. Потом раздевалась, и ложилась рядом. Я закрывала глаза, и мне казалось, что мы плывем.
Его объятия заставляли меня забыть обо всем другом. Сейчас были только Он и Я - наш союз идеален и красив до боли.
Его мягкие прохладные ладони скользят двумя волнами по моим щекам. Перебирают мои волосы. Первый его поцелуй всегда терпкий и горький. Он пахнет чем-то давно забытым, я никогда не могла понять чем именно. Аромат его тела пьянил меня.
После, оставив меня одну, он уходил курить. Свет не зажигал. Вспыхивал огонек зажигалки и он делал первую за ночь затяжку, обжигающую легкие. На одну сигарету уходит ровно три минуты его жизни.
Когда он возвращался, меня уже не было…. Я всегда уходила не прощаясь. Невежливо, но он не сердился. Просто ложился в измятую постель и пробовал заснуть.
А потом он ждал меня неделю, а я все не приходила
Есть в жизни моменты, когда память ловко хватает за локоть. Стою, как дура, прокачивая в уме цветные кадры старых слайдов своего прошлого. Может быть, даже чему-то улыбаюсь, вспоминая что-то, то, что лежит где-то далеко, внутри меня (причем так, чтобы проходящие мимо люди не видели, зачем им, им это не нужно...)
***
Москва плавилась под лучами солнца. Я, вместе со всеми этими людьми, сейчас нахожусь в микроволновке, в которой, кто-то включил мою кровь на режим разморозки. И иней тихо стекает жирными блестящими каплями, собираясь ручейками и, шипя, испаряясь, желая оставить на моей коже ожоги.
Садовое кольцо застыло, спаянное паяльником этого гордого солнца. Оно бесстрастно смотрит, как люди безнадежно пытаются его обмануть. Я чувствую, как звенят мои нервы.... Пробки… Асфальт пышет дрожащим раскаленным воздухом. И, вдруг, на него падает тяжелая капля.
Одна.
Другая.
Третья.
Люди оглядываются вокруг, не в силах понять в чем дело, а небо начинает ронять тысячи слез им на лицо. Светит солнце. Надо мной идет дождь.
Я бегу к троллейбусной остановке, чтобы спрятаться под крышей от этой сумасшедшей влаги. Сажусь на сиденье. У меня есть плеер и сигареты. И я жду, пока кончится дождь. Я жду.
Если бы на свете не существовало музыки, я бы, наверное, сошла с ума. Я бы сошла с ума, ночью, чувствуя, как что-то холодеет внутри меня и какая-то мысль настойчиво бьется в висок.
И еще, если бы не было на свете музыки, я бы никогда не запомнила нежность твоих рук, твоих губ и твоих глаз, что впились когда-то крючками, куда-то глубоко, да так, пожалуй, что уже и не достать, даже если захочешь.
Ведь я помню все.
***
До отъезда оставалось 2 часа. Ты смотрел на часы, а я сидела в твоей футболке и смотрела на фотографии. Там, на них, ты, еще с глупыми глазами и челкой на весь лоб, и тогда еще мы все носили школьную форму. А в руках у тебя букварь и поэтому мне смешно. Я не могла отличить твои фотографии от снимков твоего брата, и теперь уже становится смешно тебе. Как вас можно спутать? У него голубые глаза, а у тебя карие, и волосы у него цвета пшеницы, как у маленького принца.
Я курю тонкие сигареты, окурки которых ты потом соберешь в пакет, и швырнешь в окно. Я не пью виски и коньяк , как ты , и еще ты говоришь , что от меня пахнет чем-то настоящим, тем, к чему тебя всегда на самом деле тянуло.
Ты обожаешь жесткий секс. И раздевая меня, ты захлебываешься в эмоциях. Потом берешь меня наглым зверем, и лучшей наградой для тебя это жгучие следы моих ногтей на твоей обгорелой от солнца спине. Дыхание рвется из твоей глотки,пополам с рычанием. А потом ты целуешь меня…
После я голодная и стесняюсь тебе об этом сказать. Ты достаешь из холодильника мороженое.
Я ем его.
У меня накрылись встреча, танцы, испанский и всякая другая фигня, да и вообще, я зашла всего на минуту, забрать у тебя то, что ты мне должен, а потом, закурила и осталась. А – ты усталый, полупьяный, невыспавшийся, некрасивый, и именно поэтому ласков и нежен , как животное. И рядом со мной ты не фильтруешь слова. А меня не коробит от твоего лексикона.
Ты не размениваешься на деньги. У тебя, их достаточно. А я хочу, и поэтому меряю тебя в секундах, килобайтах и метрах. Ты не трахаешь мне мозги, одновременно распуская свои руки. На твоем компе меня интересует только пасьянс, и лишь только до того времени, как ты выйдешь из душа.
Черная тушь на моих ресницах и твой бесконечный взгляд. Попробуй, обыграй меня в гляделки. Ниочем? И не надо пытаться, нет.
Нам остается еще целых восемь минут, и ты уже звонишь по телефону.
Все, мне пора уходить.
***
Дождь кончается. Я бросаю в урну сигарету. Остывший асфальт нагревается вновь.
А у меня, внутри, остается ощущение чего-то такого, чего никогда и никому не передать словами. Того, что будет не у всех, но витает вокруг меня, чего-то такого, что этот кратковременный летний дождь совершенно не при чем..........................
Я лечу вперед, задыхаясь.
Мои бока вздымаются, ритмично вписываясь в драйв моего дыхания.
Шерсть смерзлась, холодными цельными кусками, и теперь я ношу на себе кусочки зимы. Я волчица. Одинокая волчица…
Я живу. Пока еще, я живу.
И я бегу. Размеренно, утаптывая насмерть лапами снежинки. Одна. Одна. Одна….
Я лечу в никуда. Хлопьями падает пена с оскаленной пасти, обнажая белизну клыков.
И я лечу в пустоту. Я голодна. Я устала. И я измотана бесцельной беготней.
Я хочу жить. Я просто, просто, просто хочу жить. Мне ничего от вас не нужно, слышите вы, нет ничего!!! Вы, коронованные сами собой цари природы, своевольно взяли себе право казнить и миловать. Вы, освященные вашим законом, выдумали баллистику и дактилоскопию, но вам недостаточно того, что вы убиваете друг друга. Подло, в спину. Чисто по человечески. Каленой сталью. Или пороховым выдохом. Вы трусы. Скоты. Твари.
Вы убийцы.
Мне бьют по лицу зеленые лапы.
И еще, рядом нет другого цвета, кроме красного, зеленого и белого.
Я чувствую запах. Запах разогретой стали, запах чужой крови, запах чужой радости и запах моей смерти.
И я бегу.
Мои легкие рвутся на куски, впитывая бронхами кислород. Я глотаю его, я режу его клыками, и я готова грызть его, лишь только для того, чтобы выжить.
Я знаю. Мне осталось чуть-чуть.
Красный цвет сужает мой рассудок до безумия.
Красное. Красное. Красное.
Почему смерть раскрашена в цвет моей крови?...
Мой путь сужен до определенного кем-то минимума, а я ограничена цветом отчаяния. Цветом раскрашенной ткани, который теснит мой рассудок, вминая меня в ничто.
И я устало ложусь на снег.
И пытаюсь наполнить себя холодом воздуха.
Я жду.
Еще немного, совсем чуть-чуть.
Скоро я услышу звук выстрела.
И я успокоюсь.
Навсегда.
Я не умею плакать. Такие как я, не роняют слезы на снег и не стонут от боли.
Я ненавижу вас.
Будьте вы прокляты, цари природы.
Стреляйте.
Я жду …
Ночь можно попробовать на вкус. Она налита в чашку и приправлена ломтиком лимона, она дымится, обжигает мне гортань и постепенно остывает.
Ночь можно услышать. Она ритмично бьет мне по перепонкам битами мп3 файлов из старых наушников-капелек, перебивая сон.
Ночь можно почувствовать. Когда я поеживаясь проветриваю комнату перед сном, она обволакивает меня складками теплого свитера, накинутого на плечи.
Ночь можно придумать самой. Она стекает черными струйками с моих пальцев на клавиатуру или ложится аккуратными строчками написанного.
Еще к ней можно протянуть руку и погладить. Она сидит у меня за спиной на спинке кресла, утробно урчит, тыкается холодным носом мне в затылок, словно проверяя, не заснула ли я еще, а когда ей становится скучно, выползает на подлокотник, изгибает черную с отливом спину и внимательно смотрит на указатель мыши, беспорядочно летающий по экрану монитора.
Ее даже можно увидеть. Для этого мне достаточно лишь взглянуть в зеркало. У нее знакомые и воспаленные от бесполезного недосыпа глаза…
Ревность…Говорят, что причина этому неуверенность в себе или в том, которого ты любишь.
Коротко и доступно. Наверно, каждый в отдельные моменты своей жизни испытывал то же самое. Да только чувствовал ли ты себя в этот момент неуверенным или слабым?
У всех чувств есть причина. И все они являются лишь следствием. Презрение, злость, раздражение, грусть, страх, скорбь - все это реакция на происходящие в твоей жизни события. Мы презираем, жадность и трусость, злимся на упрямство, раздражаемся на глупость, грустим по прошлому, пугаемся неизвестного и оплакиваем тех, кого с нами больше нет. Мы даже любим не просто так. Ведь ты любишь именно его и только его, а не кого-то другого?
Так по какой причине возникает она?
Она уникальна сама по себе, потому что возникает из ниоткуда - ты придумываешь ее сам. И с этого момента она питается тобой. Твоими эмоциями. Твоими воспоминаниями. Возникнув на ровном месте, без видимой причины, она поселяется в твоем сердце и сжигает тебя изнутри. Доводит тебя до бешенства, вспыхивая бликами прошлого, искажая настоящее и рисуя картины твоего будущего.
Она не считается ни с законами, ни со здравым смыслом. Это как игра в одни ворота - ты никогда не выиграешь. Она опасна словно тяжелая болезнь, которая выматывает душу, поражая твое тело.
Это коктейль из мучительной нежности и сомнений, запоздалого страха потерять любовь и злости на себя самого от сознания того, что уже не в силах что-то изменить.
Даже теперь, когда ушла любовь, она останется с тобой надолго.
А тебе остается со страхом и болью сознавать, что на свете есть кто-то лучше тебя.
Но однажды исчезнет и она. И тебе опять будет невыносимо скучно и легко жить дальше. Но пока она с тобой и ты с радостью ненавидишь свою РЕВНОСТЬ - единственный осколок разбитой витрины любви, оставшийся с тобой.
Помнишь, подруга, как тебе было больно, когда он бросил тебя?
И только не говори мне, что тебе плевать на эти мелочи, что ты всю свою жизнь рулила и расставалась тогда, когда сама этого хотела.
Вспомни…
Как ты безуспешно пыталась вытравить его образ из себя. Но на этой стадии тебе не помогало даже спиртное. А когда ты напивалась, ты тянулась к мобильнику, чтобы позвонить ему или отправить смс. И только воспоминания о том, как он, смеясь, рассказывал тебе о невменяемых и истеричных звонках своих бывших подруг, удерживало тебя. Ведь ты хочешь казаться сильной, на правда ли?
Вспоминай дальше…
Тебя мучает желание встретиться с ним. Объясниться. Хотя объяснялись вы уже тысячу раз. Ты знаешь, где он живет, работает, все места, где он бывает. Но тот факт, что он, возможно, будет не один, превращает эти мысли в мечту. Ты не сможешь сдержаться, если он скажет тебе хоть слово, а за тяжкие телесные сажают в тюрьму.
Помнишь?
Ты смотришь на его фотографии. Он улыбается тебе. По крайней мере, ты так считала раньше. А вот то фото, когда он первый раз поехала отдыхать с друзьями. Без тебя. Вот и общая фотография.
А теперь ты, разбирая накопившийся в компе хлам, натыкаешься на его письма, лежащие в таком пыльном углу, что и не сразу найдешь. Ты вспоминаешь, что намеренно забросила их туда, чтобы случайно не наткнуться и не стереть. Попытка обмануть саму себя. Открываешь и читаешь...
Потом закрываешь и жмешь delete.
Все проходит.
И ты знаешь, что если переживешь это - переживешь все.
Ты видишь , как он едет в метро, осталось ему четыре остановки всего, плеер крутит диск и музыка мягко стучит в его ушах, а глаза с интересом бегают по лицам чужим, не задерживаясь ни на одном, потом его взгляд прыгает на рекламные проспекты, наклеенные на стене, и, наконец, встречается с заинтересованными глазами напротив, и он насмешливо кривится в улыбке…
А еще он любил лето, любил сочную зелень деревьев, любил скамейки в тени парка, сладкие алкогольные коктейли в барах, любил когда на тебя обращали внимание, любил долгие разговоры-монологи ни о чем, когда ты рассказывала ему, а он слушал, любил свою, оставшуюся там, далеко, смешную лохматую собаку, любил свою работу, интернет…
Он просто любил жизнь. А ты любила его, так, как не любила никого. Любила как жизнь.
Еще пара минут пешком от метро Кропоткинская, и вот парк, его любимое место ваших встреч, которое показала ему ты……..