Антон тут рядом
Реж. - Любовь Аркус
Россия, 2012
Если послушать врачей в этом фильме, то в России нету ни аутизма, ни депрессии, ни невроза навязчивых состояний, а синдром дефицита внимания так и вообще происки проклятых капиталистов. То, что я с лета прошлого года принимаю лекарства, облегчающие последствия не менее трёх из перечисленных выше диагнозов, представляет собой пример классического двоемыслия в стиле "ебаца - стыдна, но детей ражадь - почётна".
Я знаю, что этот документальный фильм в достаточно малые сроки наделал много шуму, понаполучал всевозможных наград и спровоцировал кучу срачей как в интернете, так и за его пределами. Кто-то говорил, что это "настоящее кино", а кто-то считал, что за душой у него ни гроша и это только пиар Любви Аркус себя любимой. Пиар, не пиар, но нельзя всё же отрицать объективный факт: те вещи, что Любовь Аркус сама говорила в фильме, были весьма глубокими. Такими, для осознания которых стоит обычно совершать немало мыслительных усилий, не всегда приятных. Также, не стоит забывать, что если бы она со своими документальными потугами не забрела в жизнь Антона Харитонова, то так бы он и мотался по различным приютам без какой-либо надежды на заботу и понимание. А потом, после окончания съёмок фильма, она открыла центр помощи семьям с аутичными детьми. Вот уж самопиаристей некуда. =/
В очередной раз убеждаюсь, что у русского документального кино гораздо меньше шансов опозорить отечественную киноиндустрию перед западом, чем у игрового. Тут нет места гламурным декорациям. Есть два человека - один с камерой, другой - без - которые снимают всю подноготную так, как она и открывается перед обычным взглядом, со всеми её грязью, депрессом и безысходностью. Обшарпанные городские углы, забытые деревенские лагеря для умственно отсталых - будь там что угодно, документальная камера терпит всё, а затем, уже в кинотеатре, вываливает это на зрителя так же, как переевшая жертва голодовки вываливает содержимое своего желудка в унитаз. По ходу фильма мы видим, как жизни преображаются, заканчиваются, начинаются от новой отправной точки. Мы видим суровое безразличие системы психиатрической помощи в России и представляющих её врачей так, будто они изо всех сил пытаются завоевать кубок мира по дисциплине "Do not give a fuck as if your life depended on it". Мы видим унылые, безблагодатные рожи волонтёров в кэмпхилле "Светлана" - месте, что, по идее, должен развивать у людей с психоотклонениями потенциал и мотивацию к тому, чтобы быть полезными для общества, которое считает их уродами и недоделкамикоторое не всегда принимает их такими, какие они есть. Мы видим госпиталь, кишащий нянечками с менталитетом и телосложением совковых буфетчиц, жалующихся на своих подопечных, усугубляющих их желание отрешиться от мира. Любой аутист или аспергеровец, полежавший в такой палате (и в такой компании) хотя бы неделю, без сомнения, превратится в овощ, испускающий слюну из уголков рта, раскачивающийся на своей кровати вперёд и назад и обращающий чуть больше, чем никакого внимания на внешние раздражители.
Главная проблема медицины в России... Высоколобые психиатры могут сколько угодно строить теории и догадки, составлять курсы лечения, даже пытаться разбираться в возможных причинах болезни, но они никогда не скажут родителям или опекунам больного ребёнка, что внимание и любовь являются ключевыми мерами по исцелению. Личная привязанность. Гарантия того, что потерянному человеку всегда могут протянуть руку. Самоотверженное "Мне не всё равно". Таких вещей в пост-совдепии и мало, и о них забывают. Они уходят из повседневного обихода. Краем глаза (не так, чтобы совсем смело и открыто, но всё же!) нам показывают, до чего в итоге довёл Рассею этот фигляр ВВП.
Любовь и понимание. Осознание тех страшных, пугающих, некомфортных вещей, которые поглотят, разжуют и выплюнут тебя, после чего ты никогда снова не будешь тем, кем был раньше. Я надолго запомнила одну фразу из этого фильма - про толпы. О том, что в больших скоплениях народа так много людей, и так мало человека. Невыносимое, щемящее чувство сковало тогда что-то у меня в груди. Я подумала: "Где же тогда нахожусь я сама? Кто я - люди или человек?"
Я до сих пор не знаю. Вернее, догадываюсь. И от этой догадки мне как-то погано и больно.
Написала бы больше, но слёзы мешают. Видно плохо.