30 июля 2006. Воскресенье.
Может ли литературный критик (даже очень-очень глубокий) быть объективным в своих суждениях насчет того или иного автора? Боюсь, нет. Критик – человек и в нем непременно возобладает личностное, субъективное, определяющими станут чувства, а не истинные достоинств или недостатки литературного произведения. Убеждает в этом исторический опыт.
Читал тут статью И.А. Гончарова, посвященную корифею литературной критической мысли – В.Г. Белинскому. Гончаров замечает (и я не мог не обратить внимание), что Белинский не всегда был объективен в разборе литературных произведений. Он, Белинский, иногда, влюбившись в автора, превозносил его творчество до небес, но, спустя несколько лет, охладевал к «таланту» и раскритиковывал того же автора в пух и прах.
Значит? В обоих случаях Белинским управляли эмоции.
В той же статье И.А. Гончаров пишет:
«Я уверен, что у Белинского крылось то убеждение, что художник, не прикоснувшийся собственным опытом низких, грубых слабостей и падений, оставаясь в строгих пределах чистых нравов, не будет иметь многих красок на своей палитре для живописания всех людских страстей и страстишек».
Идея Белинского не бесспорная. Но я все-таки больше склонен с ним согласиться. В основе слабых вещей (это бросается в глаза нынче) лежит отсутствие у авторов жизненного опыта; автор обязан знать и понимать предмет, который описывает.
Тут я часто вступаю в споры, находясь в Интернете, с мэтрами (они сами себя считают таковыми) современной литературы, которые уверяют, что, повествуя, скажем, о сталеваре, необязательно знать всю технологическую цепочку литейного дела. Я обычно отвечаю: да, «всю технологическую цепочку», может быть, можно и не знать, однако надо понимать, для чего сталевар добавляет в плавильную печь ферросплавы или, на худой конец, в чем отличие чугуна от стали.
Я говорил и продолжаю неустанно повторять, что сочинитель детективов обязан знать отличия между гражданским и уголовным кодексами; что не всякое дело расследует милиция, тем более на уровне дознавателя (вообще-то нынешние популярные «писатели» не понимают разницы между следователем и дознавателем, между прокурором и судьей).
Ну, а как можно описывать селянский труд, если не представляешь, где у хлеборобского комбайна мотовило, а где молотилка? А люди описывают. И получается – курам на смех.