Я не думала, что это будет так. Так хорошо.
Третья столица за последние 4 месяца.
Плюс один стих корявенькими буковками в молескине в семь утра на верхней полке поезда направления Калининград-Харьков.
Плюс минские сны, минские люди и минские улицы.
Плюс обморочное состояние где-то на станции метро Нямига или как там она называется.
Много плюсов.
А я до сих пор не могу успокоиться. Я плачу так, как плакала на вокзале, как плакала в поезде в начале четвертого утра, как плакала в этом же поезде в двенадцать дня, слушая самую, наверное, любимую бумбоксовскую Eva напополам с моей женщиной К.
Мы много пели.
Я правда до сих пор плачу. Пишу и плачу. Плачу так, как плакала, поднимаясь по ступенькам собственного подъезда, так, как ставила сумку на пол в коридоре, так, как сидя в одних трусах, замерзшая, в мурашках, плакала, просматривая профайлы минских людей.
По сути ведь ничего не меняется, наверное. Я снова пахну маслом джонсонс и пью кофе на своей оранжево-голубой кухне. Но я закрываю глаза и у меня калейдоскопом проносятся минские картинки. Я помню каждую улицу и каждую, наверное, интонацию. Старый город, посольство Франции, Октябрьская, Союз онлайн в семь утра, потому что всё закрыто, белорусские рубли, которые мы называли фантиками и предлагали продавцам самим из пачки денег выбрать нужную сумму - так тяжело и бесполезно считать их, правда. Я помню Пушкинскую, где мы жили, минское метро, центральную улицу, площади, костелы, церкви, помню "Дрожжи" перед поездом, помню IBB, черт возьми, я правда всё помню.

И очень скучаю.