Если бы не папа, мой выпускной вечер полетел бы ко всем чертям благодаря маме, за что ей невероятное «спасибо».

В парикмахерскую надо было к 12. В 11.15 я начала гладить своё беленькое платьице, ибо хотела пойти в нём. Мама начала беситься и орать, что мы не успеем доехать до Ворошиловского за это время. Мне пришлось идти переодеваться. Она начала орать, хлопать дверьми… как всегда, обычный набор. И тут я сорвалась. Просто села и начала рыдать. Нет. Ну, честное слово, никаких сил это терпеть у меня больше нет. Вчера было абсолютно то же самое. Право, я уже не знаю. Куда от неё деваться. Ладно. Она зашла и начала добивать, мол, чего хнычешь. Если, мол, не будешь готова через 5 минут, я ухожу за продуктами. И она ушла… только раньше. У меня – истерика. Жизнь кончена. Половина двенадцатого, а у меня течёт тушь, опухли глаза и я сижу одна в своей комнате, уткнувшись лицом в подушку. Папа зашёл, начал упрашивать меня её догнать. Но я слишком гордая. Тем более, она так по-скотски поступила в мой праздник, и я ещё должна за ней бегать? Знаете, есть только одно слово на всё это. Но я не буду его назвать. Неприлично. Так вот, сказать бы «… вам» и показать нехороший жест. Ибо НЕТ БОЛЬШЕ СЛОВ И СИЛ. Папа взял меня в охапку и потащил в парикмахерскую, где 3 с половиной часа мне делали эту причёску…

Пришла. Мама заходит ко не в комнату, и как ни в чём не бывало спрашивает (таким миленьким тоненьким голосочком): «А что, волосы решили не забирать наверх?». Я промолчала. Так она выскочила, побежала бить посуду и хлопать дверьми.

Сейчас сидит с папой в своей комнате. Я с ней вообще больше не желаю разговаривать. И неужели она думает, что я пойду извиняться? Млять, зла не хватает.

Всё, пошла перекрашивать глаза. И одеваться…

Фу, настроение просто загажено до неузнаваемости.

Никогда ей этой дряни не прощу. Даже несмотря на то, что она моя мать. Более чем, раз она моя мама, должна бы понимать, что выпускной РАЗ в жизни бывает. Это вам не свадьба даже. А она так поступает. Характер, свой, млять, показывает. «Удачи».