ну вот. последние створки брони захлопнулись, может так будет лучше. я не знаю когда я начал обрастать этой ледяной чешуей пофигизма и злобы, вероятно тогда когда человек которого я звал Братом оставил меня, или тогда когда стал подобно Грушницкому "презирать себя". не знаю.. я медленно залезал в этот панцирь, и вот сегодня он сомкнулся на груди. остался только шлем... и тогда.. тогда все.
Весь этот холод это форма защиты, не сближаться ни с кем чтобы не подставить под удар теплый комочек по имени сердце, может это поможет от новых усадок.
обоснование такое "проще не подпускать никого близко чем потом сожалеть о его потере".