он вышел на улицу и мгновенно закурил. свежий воздух действовал на него как-то странно, не вызывая особой эйфории. Видимо, за 17 часов сидения в душной клетке он настолько привык к бумажной пыли, сигаретному дыму и запаху отвратительного напитка, по глупому недоразумению названному "кофе", что теперь ему казалось что здесь, на улице, нестерпимо несёт какой-то отравой.

"Нет, ну блядь, ну каков пидорас, а?!" - возмущался он идя по давно нечищеному тротуару: "который месяц обещает премию. Дам мол, дам, ты только помоги вот. Вот это надо доделать, то доделать, этому помочь... Ещё бы хуй отсосать попросил, ссука! Да я бы мож и отсосал бы, только ведь не заплатит нихрена, сволочь. Эх, а диван-то надо менять... И Светка всё с Турцией со своей скачет, как дура, блин. Видите ли Маринка съездила со своим, а мы чем хуже?! У Маринки грудь третьего размера и сосёт она шикарно. Склеила себе олигарха, понятное дело, а я из кожи вон лезу чтоб на твою, с позволения сказать, фигуру, шубу накопить."

"Пивка бы щас наебнуть" - подумал он, проходя мимо летнего кафе, в котором наливали разбавленую водой и щедро сдобреную демидролом жидкость, называемую почему-то пивом: "Не, бля, ну нахуй, а то Светка унюхает... Таааааакое начнётся!!! Не, в пизду! Дома попью. Помню в прошлый раз попил. Неделю не давала. Давала... Ох, какая давала в соседнем отделе... Вот бы хоть одним глазком, хоть на полшышечки. Как юбку наденет, ох совсем деваться некуда. Вдул бы я ей, ох вдул бы... Надолго бы меня запомнила. Охала бы и кричала! Ой кричала бы. Светка так кричала однажды. Только вот не помню со мной ли. Таааак, прекрасно. Вот щас ты встал. Вот когда надо хуй от тебя чего добьёшься, а щас ты встал. На улице встал, да! А в автобус я как сяду теперь?" Но в автобус он всё же сел. Сел, и тихо, в полголоса, матеря окружающих поехал свои три остановки до дому.

Он вышел из автобуса, наступил в кучу дерьма и тут же вернулся с небес, где он засаживал секретарше из соседнего отдела, на землю и углубился в обмозговывание дел более насущных. "Тёща приехала ещё. Вот, сука, специально приехала чтобы тут у нас подохнуть! В своём Зажопинске подухать ей западло. Она, бля, интелигенция. Она, бля, в Москве родилась. А чтож у тебя квартиры в Москве нету тогда, а? Нехуй потому что было в эвакуации ебаться с кем попало! Скажи спасибо что твоей офицеришка контуженый тебя в Биробиджан не увёз. Сидит сейчас наверное на кухне Светку наставляет. Советы ей даёт. А может Навокого, или как там его, Набоцкого, читает, мымра старая. Убил бы. Как этот, Покойников у Пушкина, ебанул бы топором в жбан..."

Обдумывая подробности расчленения ничего не подозревающей тёщи, он ступил в пределы тёмной зассаной парадной. Под ногами хрустели осколки давно выбитой лампы, стены украшали надписи, набраные разными шрифтами на разных языках мира, но означавшие примерно одно и то же. Он прислушался. Сверху доносился непонятный, устрашающий рёв, обладавший при всём при этом чётким тактом. "Ааааа, это опять тот лысый хер. Не, казёл, ну ты в натуре доигрался. Башку бля бреет, на машине бля рассекает чёрной. Крутой блин. Мы в школе таких раньше в унитазах топили. А он ещё рамсит. Не, ну с меня хватит. Достал он меня, Ален Делон недоделаный. Светка, помню ещё из окна на него любовалась, шалава недоёбаная."

Проговаривая это почти вслух он стремительно двинулся вверх по лестнице к квартире за номером 666... "Щас я тебе устрою, бля... Ты щас у меня попляшешь. Не, ну слушал бы ещё нормальную музыку. Круга там или ещё что. Скотина, а!"

"Открывай, гнойный пидор! Щас я тебе башку откручу" - он стал барабанить в дверь. Дверь открылась и на пороге показалась чуть одутловатая, но в целов веслая и дружелюбная физиономия Сараева™. Судя, по музыке, играшей в квартире, было ясно, что там готовится человеческое жертвоприношение.

"Чего надо?!" - ответила физиономия.
"Я тебе, казёл, щас покажу, чего мне надо! Ты гнида, охуел вообще наху..."