Февраль. Достать чернил и плакать!
Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочущая слякоть
Весною черною горит.
Достать пролетку. За шесть гривен,
Чрез благовест, чрез клик колес,
Перенестись туда, где ливень
Еще шумней чернил и слез.
И если мы выживем… Я так хочу выжить, я так хочу не отпустить мечту. Мечту игры темно-зеленого шелка длинных рукавов; мечту, что прикоснулась тонкими длинными пальцами к той граненой ручке двери, прикоснулась и уже готова ее повернуть. Мечту… Я хочу воздуха, я так боюсь этого воздуха, что движется во мне. Я боюсь, я боюсь, надеюсь и знаю, что все будет… Я боюсь потерять бессмертие, я боюсь потерять свою вечность в тебе.
Зеленые шелковые рукава мечты, что кружится в танце сумерек. Я так остро ощущаю ее возможную невозможность, ее легкие шаги в сторону от меня. Я верю, знаю, но так боюсь потерять ее сейчас, в момент обретения, в момент, когда она касается белыми пальцами стеклянной граненой ручки двери в мою душу; в момент, когда я видела ее черные глаза на иссиня-сером лице. Я боюсь потерять тебя навсегда и сейчас. Потом, но не сейчас… Я не знаю, кого об том просить.
И если мы выживем, я готова отдать все за ту мечту, что стояла за дверью в комнату моих душ.
Где, как обугленные груши,
С деревьев тысячи грачей
Сорвутся в лужи и обрушат
Сухую грусть на дно очей.
Под ней проталины чернеют,
И ветер криками изрыт,
И чем случайней, тем вернее
Слагаются стихи навзрыд.
[Б.Пастернак “Февраль. Достать чернил и плакать…”]