Проснулась утром и поняла, что на работу все же не пойду. Черт с ними, с деньгами. Как-никак – воскресенье. Но после все же стало давить то, что предстоял еще долгий день, который надо было чем-то занять. На улице все серое, будто намечается дождь. Стала постепенно киснуть. Бродила по дому, потом взяла тетрадь и пошла в ванную. Набрала воды и легла с плеером, начала писать стихи. Они получались мрачными, грустными, но было необходимо выплеснуть из себя все эти чувства. Получилось вот что:

Расстреляй мое солнце снова,
Решетом его сделай красным.
Я уже ко всему готова,
Даже к черному смыслу слова
И к холодным глазам опасным.

Разруби мои крылья. Вольно!
Все, что хочешь, возьми – не жалко.
Пусть сегодня мне будет больно,
Пусть огнями прожжет и солью
Мою душу утех напрасность.

Все равно не с тобой на небо,
Как меня ни зови – не стану.
Только множишь немые бреды,
Только травишь, как прежде, вены.
Я молчу. Я молчу. Устала.
( к Ш.М.)


* * *
Остро!
Бегу по стеклу.
Рваным
Молчанием вен
Вырву
Из глаз пустоту.
Клетка!
Бездушие стен.

Метко!
В чужую игру,
Правил
Порвав переплет.
Утро…
В холодном поту…
Время
Меня не убьет.


* * *
Дети смеются…Дети…
В форточку плачет ветер,
Тянет меня за пальцы
В мутную даль умчаться.
Боль открывает двери,
Ждет, улыбаясь, бредит
Сердцем моим, душою.
Я же опять с тобою
В мире, в котором небо –
Словно прозрачный купол
Нас укрывает слепо.
Только вдвоем…Все глупо!
Пусто, темно и страшно!
Солнце не светит. Горько.
Скомкаю жизнь бумажкой
Вместе с мечтой… и только…


* * *
Из тишины растут мои цветы,
Из тишины они протянут стебли.
Шагну за край из гулкой пустоты
И упаду под самым первым светом
На чернозем холодною щекой.
Ударят в нос чужие ароматы.
И закопать себя своей рукой,
И не дышать, пока не ждут обратно.

Когда вышла из ванны, высушила и уложила волосы, выглянуло солнце. Я поняла, что такой хороший день впустую убить дома – просто кощунство. Взяла телефон и стала звонить тем, с кем была бы не прочь прогуляться. Но слишком поздно: воскресенье, полдень – все уже где-то были, куда-то ехали. Я не вписывалась ни в чьи планы, по крайней мере, до 6 вечера. Ну и ладно! Собралась и поехала бродить по городу одна. Дошла до метро, встала в очередь продлевать проездной. К молодому человеку передо мной подошел весьма пьяный мужчина и стал просить добавить ему мелочи на жетон. Он показывал ему ту мелочь, что у него была, и говорил, что ему просто не хватает. Молодой человек отказал. Мужчина все не успокаивался. С бараньей упрямостью пьяного человека он все просил и просил. Было видно, что молодой человек уже просто не находит себе места. Раз он отказал, он уже не дал бы денег, но и отвязаться от этого совсем не трезвого человека ему никак не удавалось. Я одернула пьяного мужчину за рукав и дала ему недостающую мелочь. Он долго разглядывал ее на своей ладони, потом посмотрел на меня.
- На жетон здесь достаточно. Вставайте в очередь и покупайте, - сказала я ему. Он сказал «спасибо» и встал в соседнюю очередь. Очередь была длиной, и он старательно пытался стоять в ней, но его то и дело клонило в разные стороны. После он все же подошел ко мне, стал смотреть прямо в лицо. Я долго избегала его взгляда, потом не выдержала и посмотрела также в упор.
- Привет! – сказал он.
- Добрый день,- улыбнулась я. Знала, что улыбаться нельзя, что это потянет за собой продолжение, но не могла сдержаться. Он был такой забавный!
- А ты христианка, да? – спросил он меня.
- С чего Вы так решили? Потому что я дала Вам денег?
- Не только. Просто это сразу видно и все.
- Ну если видно, пусть будет так.
Он стоял, смотрел, а потом сказал:
- Слушай, раз ты христианка, сделай доброе дело!
- Какое?
- Довези меня до жены.
Я рассмеялась. С одной стороны, хотелось ему помочь, но с другой…Что-то было в нем такое, что не вызывало доверия. Кто его знает, как он будет себя вести.
- Ну ты не понимаешь! Я же сейчас заблужусь! Я же стану сейчас такие вещи вытворять, что просто ну вообще…
К этому моменту подошла моя очередь к кассе.
- Покупайте жетон! – попыталась я пропустить его вперед себя.
- Не буду! Отвези меня к жене.
Я купила себе карточку, купила ему жетон, вложила его ему в руку и сказала: «Езжайте домой!». И пошла. Я ведь все-таки нехристь.
Доехала до Невского и решила, что буду просто болтаться по проспекту. Если удастся где-нибудь в кафе найти свободное место – посижу, попью кофе, и напечатаю в покете что-нибудь интересное. Но мест нигде не было. И я шла, шла. В наушниках играла Линда. Она так внезапно вспомнилась мне пару дней назад, и я купила ее диск. Странное чувство вызывали ее песни. Что-то почти забытое, но такое родное, что просто невозможно передать словами. Ее голос, ее мотив как нельзя лучше подходил моему нынешнему душевному состоянию. Свернула с Невского, стали попадаться кафе, где все же были пустые места. Но вывески вроде «Быстро и вкусно» меня пугали. Пугало именно слово БЫСТРО. Сразу представлялась какая-то забегаловка, а хотелось посидеть в красивом месте, не заботясь о том, что и сколько там стоит. После 2 часов таких скитаний, я все же решила пойти просто в парк, сесть там на скамеечку на солнце и погрузиться в свои мысли.
- И куда же Вы так быстро идете? – незнакомый голос.
Почему все знакомятся со мной именно такой фразой? Доля истины ту, конечно, есть. Мне всегда кажется, что если я быстрее буду идти, то ко мне никто не привяжется. Хм...Пожалуй, надо пересмотреть эту точку зрения.
Как Вас зовут, куда идете…Я даже не стала ломаться и отнекиваться. На самом деле, мне страшно хотелось с кем-нибудь поговорить. Просто так и желательно с тем, кого совершенно не знаю. Так что, наверно, это было даже и неплохо, что одинокая прогулка вдруг перестала быть одинокой.
Мы пошатались с ним по центру. Просто и мило болтали, хотя, на самом деле, болтал больше он. Это тоже было хорошо. Дошли до Дворцовой, и я позвонила Ванюшке. Она обещала, что после 6 сможет со мной встретиться. Так мы и встретились и стали гулять втроем. Новый знакомый уже явно мешал – слишком о многом хотелось с Ванюшкой поговорить, но некрасиво было попросить его нас оставить, а сам он не догадался. Долгие скитания в поисках все тех же свободных мест в кафе. В итоге, забрели в «Кофе-хауз», который я, на самом деле, вообще-то не люблю. Вот там было забавно. Так долго меня не обслуживали еще нигде. Ванюшка и Андрей психовали, а я смеялась. Но чувствовала, как постепенно снова наползает эта отвратительная тоска. Я начал бредить. Говорила много таких вещей. Которые звучали странно, но я все же забавила ребят своим поведением. Периодически я проваливалась в себя. Но потом, словно опомнившись, тут же бодро начинала чудить снова. Близился конец вечера, и это уже начинало меня угнетать. Ванюшка, в виду отсутствия средств, старательно говорила, что ничего есть и пить не будет. После долгих споров я взяла ей горячий шоколад, т.к. только тут была уверенна на все 100, что она это любит и хочет. Также долго ждали, пока принесут счет. Вредно решили не оставлять чаевые. Т.е. специально и с издевкой оставили им лишние 50 копеек. Просто действительно вывело то, как нас отшвыривали то одни, то другие официанты. Дошли до метро. Ванюшка бросила меня с ним вдвоем и уехала. Он попросил мой телефон, а я сказала, что вечер был замечательным, что было очень приятно провести с ним время, продолжений за этим не последует. Он не обиделся. Улыбнулись друг другу и попрощались. Замечательно, когда можно вот так вот просто поболтать и разойтись. Без лишнего, без глупостей.
Пришла домой и поняла, что снова погружаюсь в свое НЕЧТО. Но сейчас от этого не больно. Я развеялась – я ведь ходила в куртке нараспашку. Надо всегда ходить нараспашку, когда плохо, чтобы все это выдуло из тебя весенним ветром и разнесло по запыленным улицам. Странный день. Чувство незавершенности чего-то так и повисло в воздухе, но зато спасли замечательные слова – «Ты свет». Я свет. Это лучшее завершение дня. Так и лягу спать с глубоким осознанием того, что я – СВЕТ.