Они говорят с тобой так,
Как будто тебя понимают,
Как будто им каждый твой шаг
Известен, и все они знают…
Но нет! Ни черта! И черта
От них, как от пуль, защищает.
Ведь слишком другая звезда
Твой путь не Земле освещает.




Молча вновь бродить по лужам.
Снова осень, снова дождь…
И тебя никто не ждет,
Никому ты вновь не нужен.
Или нужен, но не тем?
Или тем, кому не хочешь?
Или просто жизнь короче,
Чем всегда ее хотел?
Снова ветер в рукавах,
Снова холод там, под кожей,
Рядом с сердцем. Ты моложе,
Чем в груди твоя душа.
Ну и что? И что с того?
Никому уже нет дела.
Ты один. Озябшей тенью
Меж гробницами домов
Бродишь ты. И ждешь кого-то.
Смотришь, щуря правый, вдаль.
И когда придет февраль,
Ты уже не вспомнишь, кто ты…



Это снова твоя реальность,
Это солнце в осенней луже,
Жадно прожитая сверхдальность
За космической едкой стужей.
Это руки твои и губы,
Что разорваны в клочья ветром.
Это то, что все время губит,
То, что станет твоим запретом
И забросит тебя в пустыню
Отчужденья и эха в полночь.
Это то, от чего остынешь
И согреться уже не сможешь…
Это свобода.



Больно думать, больно верить…
Я хочу закрыть все двери
И сидеть во тьме беззвучно.
Но опять заводит сутки
Механизм какой-то силы.
Улыбаюсь всем так мило
Целый день, как клоун…Тошно…
Я однажды это брошу.
Не сейчас – сейчас не время.
Пусть пока вокруг все верят,
Что идет всё так, как надо,
Пусть за этим странным взглядом
Хитро прячется усталость.
А потом - тоска иль радость –
Всё одно…одни лишь страхи,
Нервы в ком и жизнь на плахе…



Все будто бы правильно, будто спокойно,
И вены полны остывающей кровью,
И сердце как будто стучит в барабаны,
Как будто еще уходить слишком рано,
Как будто я что-то еще не успела.
И мелом, давно раскрошившимся мелом
На стенах рисую какие-то знаки,
Сама не пойму, что же это все значит.
Сама не пойму, для кого я и с кем я,
Кому сочиняю все эти напевы.
Два шага во тьму – и немеют все пальцы,
А надо ведь было кого-то дождаться
И этими пальцами тронуть несмело…
А я не успела…А я не успела...