честно, мне странно думать, что поэты вдумываются в каждую согласную, выпрыгнувшую из под авторучки. Ну просто тогда бы наша кладезь литературы должна была бы обеднеть процентов, эдак, на сорок :) я, конечно, преувеличиваю, но мне не кажется, что писатели на самом деле думают столько, сколько об этом думают филологи :) Не в тему, но помнится солист Муммий Тролль - Лагутенко ответил на вопрос "А почему ваша песня называется терапевт" - Пусть историки разбираются! :D Мне моя учительница по русскому и литературе сама этот пример привела, когда мы с ней Пророка Лермонтова анализировали:)

Ответ на комментарий Бурчание_Из_Угла # хахаха, прошу прощения за плагиат, не заметила, что только что тоже самое написали(

Ответ на комментарий Слоненятко_в_штатском # Конечно, чушь эти ребусы.

Смотря кто анализирует текст. Если это самый обычный читатель - потребитель, то ему конечно плевать на это все, он руководствуется критериями "захватило-не захватило", "нравится-не нравится" и не более того. Для литературоведов каждая деталь в тексте действительно говорит многое. И даже просто любители копать глубже и анализировать подмечают всю эту, казалось бы, мелочь. Это же просто интересно - с любительской токи зрения. А если в слышали о понятии "интертекст", то все, считаете, пропали) P.S. Учусь на редактора, на современном литературном процессе все разбираем до косточек. Зеленые занавески - это все конечно утрировано и стереотипно, но каждая сцена в книге важна и связана с остальными сценами, точно так же как не бывает лишних персонажей, каждый выполняет какую-то функцию в построении идеи произведения. К слову, редактор текст рассматривает вообще в диком компостере из взглядов автора и читателя. Надо быть и тем, и тем, и еще редактором, который будет уравновешивать две эти позиции и доводить книгу до идеала. В общем, дебри дебрями, а о вкусах не спорт. от литанализа тащусь, например)

По-моему, писатель просто передает то, что чувствует и это у него получается само собой, просто он живет своим произведением когда работает над ним. Иногда анализ в произведения какого либо отрывка, который не несет особой смысловой нагрузки, является ужасно лишним, глупым и вообще непонятно откуда взятым. Например: чемодан у героя был красный, потому что он чувствует себя неуверенно. Откуда это известно?! Том об этом даже не говорится и у меня возникают сомнения на счет того, что этим красным чемоданом автор хотел что-то показать. С точно таким же успехом он мог сделать чемодан синим, белым, желтым, буро-малиновым и т.д., но нет, надо на этот чемодан обратить наше внимание. Но иногда тяжелые произведения нуждаются в анализе, так и просят сами разобраться в них.

Мне кажется, про звуки - это уже перебор. Просто случайно получилось. Не в каждом же стихотворении такое встречается. На мой взгляд, автор просто пишет так, как он чувствует, а про хотел сказать - это уже выдумка ученого читателя.

Мне кажется, про звуки - это уже перебор. Просто случайно получилось. Не в каждом же стихотворении такое встречается. На мой взгляд, автор просто пишет так, как он чувствует, он хочет сказать то,что написано, а про хотел сказать о чем-то большем - это уже выдумка ученого читателя. В большинстве случаев, по крайней мере.

... Автор хотел сказать своим произведением, что ему глубоко противны учителя литературы и прочие словесники, которые заставляют школьников штудировать его произведения и писать сочинения о том, что «автор хотел сказать...» Автор также в гробу видал литературных критиков, искусствоведов, библиографов и остальных вторичных паразитов, которые слетаются на его произведения, как мухи на плафон. Особенно автору омерзителен тот картавый хрен в телевизоре, который учинил цикл передач про автора. Пока автор был жив, он таких эстетствующих кастратов шваброй сношал.

А мне кажется, что у писателей это получается само собой. Автор представляет в голове картину, начинает ее описывать, и вот звуки на бумаге появляются уже сами собой.

Ответ на комментарий Rusalka-ia #

Исходное сообщение Rusalka-ia И вообще, не портят ли нам восприятие этими обязательными школьными разборами "от сих до сих" с указанием размера, рифмовки, перечнем героев и мыслей автора?

Позвольте с вами не согласиться. По-моему скромному мнению, такие разборы обязательны и необходимы. Но тут есть одно но, касательно звукописи. Лично мне трудновато бывает находить её в тексте и вообще, не всегда же она имеет место быть, хотя в стихах в отличие от прозы встречается довольно часто. К тому же как раз звукопись, как мне кажется, часто может возникать, не знаю, как сказать, сама что ли. То есть она бывает и случайно, но это зависит от того, кого читаешь, вот у Бальмонта звукопись, например, отнюдь не случайна, но всё равно у Заболоцкого стихи и мелодичнее и искренее. Но это кажется, уже оффтоп. В общем, я считаю, что все обязаны в школе проходить анализ стихов (размер, рифма, тропы, стилистические фигуры), причем особенно хорошо в это вникать должны будущие филологи. Ну а в остальном я с Вами согласна.

Исходное сообщение Rusalka-iaПоэтому я предпочитаю искать не посыл автора (тем более, если нет прямой необходимости), а значение прочитанного именно для меня.

Я думаю это вполне оправдывающий себя подход. Если вы не филолог и работа с текстом не является вашей основной профессиональной задачей, если вы вообще по профессии и по складу характера достаточно далеки от всего этого, то вы, как мне кажется, можете со спокойной совестью забыть все ученные в школе ямбы-хореи, метафоры-метонимии, бо оно вам не нужно и неинтересно, и просто наслаждаться красивым стихотворением.

Как профессиональный школяр скажу: такое есть. Очень даже есть. И раздражало просто дико. То, что автор хотел сказать - автор и сказал. Всё остальное - надумано лично нами. Теперь взгляну на проблему уже со стороны автора, ибо графоманечка не обошла и меня... Люди, не верьте учителям литературы! Авторы "говорят" что-то ну максимум процентов 5% от всего того, что пишут. От себя совсем лично: когда что-то пишется, особенно в стихах, то оно просто идёт изнутри. Начинаешь притягивать за уши "хочу сказать" - ломаешь всё. Поэтому забиваешь на "смысл" и просто говоришьговоришьговоришь... Ещё одна проблема - когда эти самые "дешифровщики" придают твоим словам совсем противоположный смысл тому, который ты вкладывал изначально. Тут становится совсем грустно. Поэтому, дорогие учителя литературы, если вы это читаете! Если в оригинале написано, что "занавески были синие", это значит, что занавески были именно синие, а не то, что автор пытается подчеркнуть эмоциональную атмосферу или что-тотамещёначтоувасиметодистовхватитфантазии!!! Спасибо за внимание!

На мой взгляд, роль мелочи - сделать произведение более живым, близким к нам, а не простым набором фактов.

С тех пор, как однажды, наткнулась на подобный анализ-разбор своего стихотворения в сети - очень смеялась и поняла: до абсурда можно довести что угодно. Что хотел сказать автор - знает лишь автор, а иногда он и вовсе ничего не хотел эдакого сказать, просто выплеснул то, что пришло, обратил в слова образы. И ВСЁ! Если автор хочет что-то важное сказать - он слишком образностью вуалировать не станет. Хотя... есть и извращенцы.

А я приведу вот такую цитату из учебника литературы 10-11 класса. Может. кто-то поймёт. Я раз пять прочитала. но смысл ускользает.. зачем так всё анализировать?! И мне кажется. что если у автора что-то получается с гласными и т.д.. то это не потому что он специально высчитывал. и интуитивно... Еще два отрывка — из коротких рассказов Бунина. «Убийца»: Дом с мезонином в Замоскворечье. Деревянный. Чистые стекла, окрашен хорошее синеватой краской. Перед ним толпа и большой автомобиль, казенный. В растворенные двери подъезда виден на лестнице вверх коврик, серый, с красной дорожкой. И вся толпа смотрит туда с восхищением, слышен певучий голос… «Обреченный дом»: С изумлением осматриваю этот давно знакомый мне дом: как же это никогда до сих пор не приходило мне в голову, что в таком доме непременно должно было совершиться убийство? Эти линючие стены, эта ржавая вывеска над витриной, это мрачное и загадочное выражение черных окон вверху… Разница в эмоциональной окраске этих отрывков задается прежде всего словами, содержащими прямые оценки: чистые стекла, окрашен хорошей синеватой краской, эти линючие стены, эта ржавая вывеска и т.д. Но и интонационная организация отрывков (как и обоих рассказов целиком) играет немаловажную роль. Для интонации отрывка из «Обреченного дома» важны, разумеется, риторический вопрос и риторическое восклицание (хотя заканчивается оно не восклицательным знаком, а многоточием), которых нет в отрывке из «Убийцы». В первом отрывке предложения короче, чем во втором: при почти равном объеме (42 и 45 слов) в первом отрывке шесть предложений, а во втором — два. Синтагмы в отрывке из «Убийцы» также несколько короче, чем в отрывке из «Обреченного дома», — это видно уже по знакам препинания (а они очень важны для интонационного построения текста). Соотношение безударных и ударных слогов в обоих отрывках одинаково: в первом из 93 слогов 33 ударных, во втором из 100 слогов 35 ударных. Но вот расположение ударных и безударных слогов, их чередование существенно различаются. Позиций между ударными слогами (а также перед ударными слогами и после ударных слогов в начале и в конце отрывков) в первом отрывке 32, во втором — 35. В первом отрывке в этих позициях в 16 случаях располагаются по 2 безударных слога, в 9 случаях — по одному безударному, в 5 случаях — по 3 безударных, в 1 случае — 4 безударных; в 2 случаях два ударных слога идут подряд. Во втором отрывке между ударными слогами в 10 случаях располагаются по 2 безударных, в 10 случаях — по одному безударному, в 6 случаях — по 3 безударных, в 3 случаях — по 4 безударных, в одном случае — 5 безударных (загамдочное выражемние), в 3 случаях идут по 2 ударных подряд, в одном случае —3 ударных подряд, хотя один из них и отделен паузой (знакомый мнем домм: камк же это). ТАКИМ ОБРАЗОМ,ЧЕРЕДОВАНИЕ УДАРНЫХ И БЕЗУДАРНЫХ СЛОГОВ в отрывке из «Убийцы» можно считать относительно равномерным, тогда как в отрывке из «Обреченного дома» налицо сдвиги то в сторону сближения ударных слогов, то, наоборот, в сторону их разрежения. Таким образом, есть некоторые основания сказать, что в первом отрывке ритм и интонация спокойные, уравновешенные, а во втором — намеренно неровные, отражающие волнение, эмоциональное напряжение рассказчика.

Вот такой кошмар...

На мой взгляд, в любом деле важно найти золотую середину и читателю не стоит злоупотреблять поиском подтекстов, считая писателя каким-то коварным шпионом, составляющим сплошную мудреную шифровку, но не стоит и думать, что автор пишет всё просто так, вообще не думая над деталями, - это всё равно как считать, что актер бездумно мечется по сцене, а режиссер просто прыгает с камерой. Есть просто зелененькие занавесочки и, как в том старом анекдоте про психоанализ, просто бананы, а есть и ружья на стене, повешенные совершенно целенаправленно; и вопрос лишь в том, как бы выяснить, где что и какую роль играет. Автор, впихивающий в произведение какую-либо деталь и не знающий, к чему она там, - это такой же нонсенс, как актер, не имеющий обоснования своим жестам, и режиссер, выстраивающий кадр наобум или заставляющий героя разгуливать с топором, когда это никому не нужно. Хотя тут, полагаю, всё зависит от добросовестного отношения к делу: кто-то и когда фанфик пишет, каждое слово обдумывает, а кто-то и роман может накатать по принципу "а чо, надо думать, что говоришь?". Что касается пресловутых зелененьких занавесочек, то с ними всё тоже не совсем просто, ведь хороший автор не создает декорации методом тыка - они обычно тоже работают на авторскую идею, как и все персонажи, и между героями и внешней атмосферой существует известная связь (а уж если ещё вспомнить о феномене трансляции, имеющем место в творчестве, и о том, что в хорошей книге больше истин, чем хотел вложить в нее автор...). Это как у Чехова, скажем, который "оттачивал свой реализм до символа", - высший уровень драматурга. Аудитории осталось только расшифровать эти символы, не подменяя мировоззрение автора своим, – так мало и так безумно много. Но если автор не собирается глаголом жечь сердца людей, а так, графоманит без особой полезной цели, осмысления творчества и понимания своей ответственности, тогда конечно, можно вешать любые занавесочки, всучивать герою любых мертвых зверушек и создавать атмосферу любыми звуками и запахами - оставим тушки чаек, звуки рвущейся струны и запахи серы символисту Чехову. Проблема лишь в том, что рукописи не горят - со всеми из этого вытекающими. Что же касается нахождения ответа на загадку всех времён и народов "что хотел сказать автор", тут, несомненно, в очередной раз работает известный принцип "по образу и подобию своему". Как говорил Гете, каждый писатель, до известной степени, изображает в своих сочинениях самого себя, часто даже вопреки своей воле, - то бишь к каждой авторской "шкатулке" любого вида всё-таки существует свой ключик, это факт. Вопрос в том, как его подобрать, не подменяя действительное содержимое своими желаниями. Следуя простой логике, узнать, что же действительно лежит в шкатулке, можно лишь в трех случаях: если мастер сам сказал, что туда положил, если ты видел, как это клали, или если получил от мастера ключ. То есть в большинстве случаев любая расшифровка творчпродукта ожидаемо утыкается банально в поиск ключа, и принцип "то, что я здесь увидел, здесь действительно есть" относительно литературы в частности и творчества в целом не всегда справедлив - как говорится, каждую книгу нужно уметь читать. Но где этот ключ искать? Тут, наверное, нужно вспомнить слова Лонгфелло: "Как только вы поняли характер самого писателя, понимание его творений не составит для вас никакого труда". Ключ к пониманию творения дает только творец и понимание творца - это, по-моему, вообще универсальный принцип мироздания. Другое дело, что часто очень сложно разграничивать свои ожидания и желания, и авторские данности (темы осознанного искажения и подгонки результатов анализа под заданную идеологию не касаюсь, это отдельная грустная песня), плюс ещё частая невнимательность вносит свою лепту, и в результате начинаются незаслуженные обвинения автора во всех смертных грехах - что у него-де всё непонятно, необоснованно, куча воды и вообще пущай этот бездарь накрывается простыней и ползет на кладбище. Тут сразу вспоминается вечно актуальный комментарий Горького касательно правильного отношения автора к критикам: "Рецензии никогда и никак не влияли. Современные особенно не способны влиять, ибо видишь, что рецензенты читают книги невнимательно, неумело и часто не понимают прочитанного. Это, конечно, относится не только к моим книгам, а является общим пороком рецензентов". И современных читателей в том числе. Собственно расхожий подход "у авторов нечего анализировать, их занавесочки всегда просто занавесочки, а поиск глубинного смысла - признак психического нездоровья читателя" и рождает зачастую аналогичный результат вида "читатель читал кого-то другого" (и не только читатель, конечно, зрителя это тоже касается). Один прочитает внимательно и вдумчиво, и увидит красивую стройную концепцию, яркие образы, очевидные символы и полезную мораль, другой прочтет по диагонали и завопит: "Фу, какая унылая книга! И вообще всё нелогично и непонятно!", а третий вообще застопорится на первой же опечатке и заявит, что такого бездарного автора грех читать "и ваще я морализаторство не терплю с детства". А четвертый вообще с чужих слов или данных "времен Очаковских и покоренья Крыма" выводы сделает, как в старом анекдоте: "- И чего люди находят в этом Паваротти? Хрипит, фальшивит! - А где ты его слышал? - Да мне Петя напел". Главное, что Васька слушает, да ест - автор, то бишь, слушает, да творит, "обиды не страшась, не требуя венца". Если хорошее творит, конечно, а не такое, чем потом можно будет осудиться. А поэзия - отдельная тема, на мой взгляд. Там действительно в большей степени присутствует принцип "выплеска эмоций" и просто-зелененьких-занавесочек обычно намного больше. А звукопись, по-моему, рождается как музыка, опять-таки отчасти в результате трансляции - если только, конечно, поэт не рифмует тупо, как Незнайка: "Галка - палка, книжка - шишка". И я лично, пылко любя в своё время литературу как предмет, никогда не любила анализ стихотворений - я их воспринимаю одной мыслью, одним образным рядом, и тропы и фигуры речи, работающие на него в наибольшей мере, мне важнее рифмы и метров; я легко прощу стихотворению кривую рифму за красивый образ. Хотя музыкальность и красивый слог - услада для ушей, конечно, и никогда не лишние. А формулировка "что хотел сказать автор" в устах читателя всё-таки не вполне корректна, потому как то, что автор хотел, доподлинно может знать только его собеседник, которому это открыли, телепат Вася и Господь Бог - и последний наиболее полно и точно.)) С другой стороны, если кто-то хорошо меня знает, ему, даже не выспрашивая меня по теме, не составит большого труда понять, что именно я хотела сказать той или иной деталью, которые, само собой, никогда не случайны, и даже не ошибиться - опять-таки работа "правила Лонгфелло", которое, впрочем, вообще универсально для любого творчества. В то же время истории известно достаточное количество примеров, когда выводы "автор хотел сказать то-то и то-то", наверное, должны были вызвать у несчастного автора поседение или заставить его перевернуться в гробу - вспомнить хоть ту же Катерину-луч-света-в-темном-царстве и "певца грядущей революции и женофоба" Чехова. Брр. Вот уж действительно "книга - это зеркало; и если в него смотрится обезьяна, из него не может выглянуть лик апостола". Творцу, конечно, приятно высказаться, но знать, что тебя услышали и поняли, всё-таки намного приятней.

Тексты бывают столь разными, что нельзя наотмашь бить по идее доискаться до смысла, вложенного автором - одно дело магическое "звукописание", другое - филигрань Набокова или зашифрованные послания Пушкина, которые нужно именно расшифровывать и интерпретировать. С т.н. "чистым" звукописанием тоже все не просто: Хлебников, Бурлюк и проч. были высоколобыми интеллектуалами, за звукописью которых стояли некие теоретические построения, не лишенные, кстати, смысла - по крайней мере современная фоносемантика это подтверждает. Иными словами, не нужно думать, что нечто сложилось так, как сложилось, и все тут. Узнать, почему именно так, а не иначе, и почему стихо (картина и проч.) производит именно определенное впечатление, доискиваться - долг творческого читателя, не желающего быть жвачной коровой. Путь к себе лежит через Другого. Наконец, у каждого творца и в каждом произведении - концентрат всей жизни, поэтому тот или иной творческий результат в известном смысле закономерен. Интерпретаторы и интерпретации нужны творческим и "потребляющим" личностям, да и самим произведениям, как воздух. Я бы лишь предложил читать предисловия и всяческие изыскания после ознакомления с самим произведением и самостоятельного, пусть чернового, анализа.

Ответ на комментарий Noviomagus # Хороший пост! Ты на филолога учишься? Я думаю, правда где-то между двух истин, как во всех спорных темах:) Учебники же, как правило, сильно все осложняют.

Ответ на комментарий dmitrii_emets # не филолог, хорошим манерам не обучен думаю, что учебники все сильно у п р о щ а ю т. хороши же они единственно тем, что их много. и читать их, равно как и приличные книги, стоит уже хотя бы потому, что ежели к т о - т о способен умно мыслить - преступление в наш век даже не понимать чужие мысли, если уж не способен на собственные. с уваж.

Ответ на комментарий # Ха! Полагаю, сие есть минутная слабость АВТОРА! Без сомнений, интерпретации текстов бывают весьма далекими от "целей и задач" автора, только не надо думать, что всякий автор в состоянии предсказать результат, впечатление от его текста. Вкладываемые автором мысли ВСЕГДА БЕДНЕЕ САМОЙ ЖИЗНИ, а литературная дискуссия открывает новые горизонты смысла. Всякий нормальный автор весьма ревностно относится к критике, особенно профессиональной - хотя бы уже потому, что критики являются его популяризаторами, чего греха таить. Автор пишет для себя, он эгоистичен. Но все же - не в пустоту. Каюсь, имею опыт написания рецензий (2) на поэтические сборники. Так вот: на обсуждении свеженьких выпусков альманахов с моими рецами все обсуждение и велось вокруг них, а не вокруг оригинальных текстов (что, конечно, отчасти курьезно и жаль...). Обратите внимание: в общем-то, довольно скудный на мысли исходный пост, размещенный Вами, выглядит более симпатично в контексте развернувшейся здесь дискуссии. По поводу картавого хрена в телике забавно (почему-то подумалось о Хотиненко и долбаных гордонах). Г. Гачев вскользь брякнул, что все картавые - люди, не определившиеся с полом... То есть - все семиты (евреи и братья их арабы), немцы, французы и мн. др? Осторожнее, сударь...

Я думаю что важнее всего ощутить спысл и настроение всего произведения( неважно будь то стихи или проза) бессознательно с раннего детства я "скорочитаю" и поэтому с первого прочтения далеко не все могу уловить. Моя учитльница по литературе в данном контексте:) была безумно правильной: она требовала от каждого из нас собственных понятий и ощущений. А перед контрольной всегда зачитывала " эталонный" ответ для "тех которые не умеют думать";) по-моему это самый правильный путь

Альбер Камю намекает: «...Одна фраза из вашей критической статьи меня особенно поразила: «Я не принимаю в расчет...» Как просвещенный критик, знающий о том, что во всяком художественном произведении все заранее продумано, может не принимать в расчет единственный момент в изображении героя, когда тот говорит о себе и приоткрывает читателю часть своей тайны? И как вы не почувствовали, что этот финал еще и точка, где сходятся все линии, где описанное мною раздробленное существование обретает наконец единство...» *мимонечитатель*

Ну, смысл, безусловно, существует, но дело в том, что для каждого это может быть свой смысл. То, что хотел сказать автором может быть и не понято (особенно это касается некоторых произведений классики и особенно в стихотворной форме), если только автор специально не займется расшифровкой текста, помечая такие моменты сносками и читатель специально не будет обращать на них внимания. Но так же всё зависит не от всяких деталей, вроде звуков (если это достигается поэтом не умышленно и не заложено в саму структуру постройки стиха), а акцентируется именно суть того, что хотел сказать автор, а не как он хотел это сказать. Я сама поэт и не могу не согласиться с некоторыми комментариями по поводу того, что главное – вдохновение, а остальное – наносное. Хотя, если учесть то, что писатели, поэты и прочие люди творческих профессий осознанно или бессознательно подключаются к мировому источнику всех знаний (именно это и есть истинным вдохновением, когда слова сами появляются в голове), то подтекст может использоваться, причем глубокий и зашифрованный. Впрочем, может быть и такое, что автор и сам до конца не понимает двойного смысла фраз и символов. :) Хотя мне и не нравятся категоричные заявления вроде: «мои слова – истина, ибо только я знаю, что на самом деле хотел сказать автор…» И начинается трактовка катренов Нострадамуса. :) Только автор может сказать подобное о своих произведениях. Остальное – лишь попытка понять.

А как же муза, высший смысл, провидение, проведение духовных выскоих энергий и интеллектуальное творчество? Эх, я так и не пошла по лит. профилю. )) Поэзия -- особого рода искусство, кое с чем иногда под настроение можно сонатроиться и понять автора, но анатомирование (аутопсия, выпотрашивание) иногда не только вскрывает, какое же неправильное это произведение с т. зр. норм, сколько гасит смысл образов и идей самого стиха. Вот жаль никто не раздерибанивает образность итальянской/китайской/американской обуви. Литературоведения (наука ведь) и восприятие образности (доступно в приципе и человеку без какого-то образования), психологизм -- совсем разные области.

Ответ на комментарий salomea_decor # не знаю:) Когда человек занимается чем-то долго (машинами, куклами, книгами), приходит опыт, который нельзя описать словами... А остальное уже вторично.