А мы без тебя сходим с ума - я из бессознательного превращаюсь в тень, я одна прошу, точней, желательно, рюмку водки в стол и на краю по времени прыгать в самый пол, по самой темени. Гулко и шурша, колеса плавятся. Где болит душа, и кто не нравится? Быстро разбери и мусор вынеси. Мусор - в голове, погода - к примеси. Дождь и снег по волосам струится тропами. Пробирайся уже сам, и хватит толпами на косяк и в дверь-окно, взлетать торпедами. Мы тебя в веретено, прокрутим средами.
В понедельник не вставай - проспим до пятницы. Может скоро уже май, чего нам маяться да кричать как банный лист, сорвавшись с улицы. Успокойся, падай ниц, уж не простудимся.
Всё закончилось, ангел, всё утряслось,
И у девочки взгляд холоднее луны,
И пускай не совсем ожиданье сбылось,
И пускай о другом ей пророчили сны,
Всё закончилось! Ангел, смотри, первый снег
За окном заметает задумчивый парк,
И все чувства ее замерзают навек
В камне-сердце, небрежно зажатом в руках.
Всё закончилось, ангел! У девочки жизнь -
Предсказуемо-пусто , без мыслей и мечт,
И не манит в дорогу лазурная высь,
И игра лучших сказок не стоила свеч.
Всё прошло, милый ангел, теперь отдыхай.
Она больше в тебя не поверит, увы,
Ведь, к тебе обращалась с молитвою: "Дай!"
Об одном, а ты так и не дал ей Любви.
посвящается К.В.
на десятом меридиане где-то,
в направлении «на восток»,
мы лежим на узкой кровати вдетой
в ушко комнаты, поперек
столь скупого на звук и утварь дома,
а скорее избы без ног
где веков не жил никто испокон, а
уцелел, представь, потолок,
пара стульев выжженого выцвета
и буржуйка d’avant la guеrre
знай на радиусе в сто тысяч метров
Мне ненавистны серые вокзалы,
Унылые сигналы поездов,
Когда колёса, обгоняя шпалы,
Уносят нас из самых лучших снов.
Я презираю фразу "слишком мало",
Расчётливое время, звон монет,
Все вечера, что без тебя встречала,
И много-много несчастливых лет.
Я не люблю те дни, когда на пытку
Неблагосклонен к нам всевышний Бог,
Я не люблю, когда твою улыбку
Скрывает тень задумчивых тревог.
Когда ты отпускаешь мою руку,
И силуэт уже неразличим...
Я проклинаю чёртову разлуку! -
На то есть куча чёртовых причин...
Я потерять тебя боюсь,
Боюсь, как смерти лютой,
И дорожу - я всем клянусь! -
Я каждою минутой.
Согретая в твоих руках
(Счастливей нету птицы)-
Живу в обоих именах:
Журавль и синица.
Лишь за тебя теперь молюсь,
Лишь за тобой летаю,
Я потерять тебя боюсь,
Я знаю это, знаю!
И если, пролетая лес,
Мои отпустишь крылья,-
Ты сердце разорвёшь - с небес
Сорвусь я от бессилья.
Но ни за что не отрекусь!
И правду не скрываю:
Я так люблю и так боюсь,
Боюсь, что потеряю...
Frightful fit of melancholy,
The biggest eyes were opened just,
The floral vase awaked unholy
Ejecting crystal in the lust.
The room is full of lassitude,
Oh, this is sweet and honied syrup!
And such a tiny room with chirrup
Absorbed the light that can't elude.
A little cherry-cherry wine,
The May with sunlight for a while,
And snapping off in daintly style
The slender biscuit finger's line.
Восстала светлой памяти звезда,
Легко и точно подражая звуку:
Торопятся куда-то поезда,
Ты в первый раз берешь меня за руку...
Безмолвно мысли вдруг взлетают ввысь
И сходятся в единой точке света,
Я попрошу: "Мой милый, улыбнись", -
И стихну в ожидании ответа.
Не разведет ни время, ни мосты,
И миллиона слов не нужно даром:
Все твои мысли, чувства и мечты
Я узнаю по радиосигналам.
А в глазах у раненой птицы -
Только болью звенящий холод.
Одиночество острою спицей
Снова сердце ее прокололо.
Снова небо, зажатое в пальцах,
Об осколки мечты кровоточит,
И кружатся безумные в танце
Злые мысли о выпитой ночи.
А в глазах у раненой птицы
Лишь три слова: "Уже не верю!".
Замерзает хрусталь на ресницах.
Рвется ветер в открытые двери.
На губах горькой солью обида
И проклятием нежная тайна.
Птица ранена. Но не убита.
Силы есть. Она скоро взлетает.