ТО ЧТО НЕ ВОСПРИНИМАЕТ МОЗГ АТКИНСОВ
СТРУКТУРЫ НЕПОДКОНТРОЛЬНЫЕ
СТАЛИНУ И ГИТЛЕРУ
АУ – Артиллерийское Управление, которое участвует в разработке норм боевого табельно¬го обеспечения совместно с Довольствующими Управлениями. АУ через систему Военных Представителей принимает изготовленное оружие. В систему АУ входит группа испытательных полигонов, включая НИполигоны, на которых в протокольном порядке проходят полигонные испытания образцы оружия.
Полигонные испытания — административная процедура. Результаты испытаний непосредственно влияют на рекомендации о приеме образца к изготовлению (к производству) и на вооружение. Это не тождественные понятия. Оборонным производством, по отраслям управляют соответствующие Наркоматы. Так в 1936 году, был сформирован НКОП. Наркомат Оборонной Промышленности, в который входило Главное Управление Вооружения (с 39 года – Наркомат Вооружения). В этом Управлении, ученым консультантом по автоматическому оружию был Федоров. Кроме того, Федоров бессменный и постоянный член всех постоянных и временных комиссий, рассматривавших проекты новых образцов вооружения и модернизацию действующих образцов.
Ну, а тот самый Кулик, который победил «кровавого тирана» в превосходстве трехлинейки над автоматом, был ни больше ни меньше как начальник ГАУ – Главного Ар¬тиллерийского Управления, ГАУ это основной орган, и аппарат Начальника Вооруже¬ния РККА СССР. Начальник ГАУ, как правило, Заместитель Наркома Обороны. До1937 года Тухачевский. ГАУ – главный заказчик вооружения, и распределитель бюджетных средств, которые в числе прочего идут на исследования, и сравнительные испытания, и проектирования. В его составе (прошу простить за повторение) Артком ГАУ, в котором действуют как рабочие органы, постоянные комиссии, решающие конкретные вопросы по всем видам вооружения. В том числе и вопросы, связанные с разработкой и принятием на вооружение автоматического оружия, там, кстати, опять в числе прочих Федоров.
Сам Кулик не с неба свалился и не из окружения Сталина. С 1926 года Г. И. Кулик начальник АУ РККА. окончил академию им. Фрунзе. С 1932 по 37 год служба. С 1937 года Кулик маршал, — начальник АУ. С 1939 года — начальник ГАУ и заместитель Наркома Обороны, до августа 1941 года.
* * *
ГАУ, а не «официальные круги» решающее звено в утверждении ТТТ, которое обязано соблюдать любое КБ, получающее заказ на разработку определенного образца оружия и определенного типа и класса. ГАУ определяет боевую силу полевой армии.
Я уже писал, что почетным членом Арткома ГАУ был Федоров. А этот Артком утверждает ТТТ. Но, откуда они берутся? Да откуда берутся и кадры для самого ГАУ, – из военных академий. И на этих стрелковых кафедрах разрабатываются основные реко¬мендации, которые лягут в основу ТТТ, а также рекомендации по табельному обеспечению армии, и в этом комплексе как раз и включены типы вооружения, с учетом их тактического применения. На стрелковой кафедре начал свою плодотворную карьеру в будущем академик (До смерти враг СССР и сын Поподрилы) – Благонравов. С 1926 по 1946 год, он преподаватель академии им. Дзержинского. С 1938 года он профессор. В 1941 году доктор технических наук Благонравов уже генерал. В 1939 году выпущена его монография «Основы проектирования автоматического оружия». Они с Федоровым будут всю жизнь играть в унисон...
Где там Сталин господа? Ему в лучшем случае (надо же ублажить «тирана») прино¬сят заранее проработанные альтернативные варианты под рекомендательной подпи¬сью того же Кулика или Ворошилова (Нарком Обороны), которым подготовили документы Федоров с товарищи...
Болотин часто не задумывается над возможностью того, что кто-то будет вчитывать¬ся в его текст, и потому часто допускает самоубийственные проколы. Цитата: «Б.Л. Ванников («известный автор записок Наркома, в прошлом Нарком НКОП) писал: «В 1939 году, по ИНИЦИАТИВЕ НАРКОМАТА ОБОРОНЫ (усил. авт) обсуждался вопрос о прекращении производства пистолета-пулемета Дегтярева (ППД) и аннулировании соответствующих заказов оружейным заводам»...
Но ведь это те самые военные специалисты, которым, по словам Болотина, не давали принимать самостоятельных решений! И которые, по словам того же Болотина, после Испанской войны, учитывая опыт применения автоматов, говорили о необходимости начать срочно выпускать автоматы. Да хрен с ней с Испанской войной! А Финская война? Думаете из этого Наркомата, или из ГАУ поступит хоть одна инициативная записка? Ошибаетесь! Когда финские автоматчики с Суоми в руках начнут выкашивать российскую пехоту, не руководители Российского ВПК, а из аппарата Военного Совета, в декабре 1939 года, вышло указание: "Начать развертывание производства ППД...  И уже 6 января 1940 года Комитет Обороны принял постановление о принятии на вооружении РККА автоматов». А кто там в Военном Совете и Комитете Обороны? Да вот те самые ни в чем не разбирающиеся люди из окружения Сталина... И еще обратите внимание, что в постановлении, говорится о том, что автомат принимается на вооружение, то есть до того, его и так уж кое-как делали поштучно, но за все годы, так и не поступило ни одной рекомендации от военных специалистов принять на вооружение этот вид оружия...
Гнусность ситуации в том, что опыт первой мировой войны, был как раз очень хо¬рошо изучен, и, прежде всего, странами-победителями, которые включили в Версаль¬ский договор строжайший запрет на вооружение и без того наемной стотысячной армии Германии автоматическим оружием и, прежде всего, автоматами. Автоматы изменили характер полевого сражения. Сейчас иногда в кадрах старой кинохроники можно увидеть атакующие цепи солдат с длиннющими штыками на длиннющих винтовках. Но, это хроника первых лет войны, когда «штык молодец» завершал бой. Но когда гер¬манские солдаты, вооруженные автоматами Шмайсера, начали косить пехоту Антанты, укладывая штабеля трупов рядом со своими окопами, не доводя дело до штыкового боя, изменилась вся тактика полевых сражений. Она складывалась столетиями, но Шмайсер закончил период войн, когда прямой контакт штык-в-штык был естественной формой последнего этапа сражения. Автомат убил поединок героев и мастеров фехто¬вания... Штык умер как важнейшее пехотное оружие. Возможности автоматов, как ору¬жие ближнего боя, было признано всеми... Германии было запрещено производить автоматы, которые шли на вооружение частей пограничной стражи, и частично поли¬ции, со стволами длиннее 200 мм. Парабеллумы Люгера запрещалось делать со ствола¬ми длиннее 89 мм. Так как в 1915 году, в Люгеры со стволами длиной 280 мм стали вставлять круглые магазины, прикреплять приклад, и этим превратили пистолет в бое¬вое чудище. При этом не забывайте, что пулеметов в германской армии хватало. Авто¬матам сразу же определили свое место, – горизонт ближнего боя – когда пулеметы, сто¬явшие на дальних позициях, уже не могли стрелять из опасения поражения своей же пехоты.
Автоматы де, не получили распространения... Томпсоны закупались даже для армии Китая. В Англии их только до 1941 года изготовили по лицензии для армии свыше 30 000 штук. В 1925 году, Югославия и Чехословакия приобрели совместно патенты Томпсона. Изготовление было налажено на заводах Шкода. Не было страны, если не считать африканских колоний, где бы не производились автоматы.
А как все было в России? Из книги Болотина:
"14 июня 1930 года по инициативе Уборевича была назначена комиссия для испыта¬ния автоматических пистолетов и автоматов. Рассматривались автоматы Токарева под 7,62-мм патрон Нагана и автоматы Токарева, Дегтярева и Коровина под 9х25-мм патрон Маузера. «Комиссия пришла к выводу, что большинство представленных на испытании автоматов не отвечают своему назначению»..."

      Крайне интересно было узнать, а каково было назначение этого оружия? Кто его определял, и как оно должно было вписаться в концепцию полевого сражения, если таковое вообще имелось. Ведь нельзя же «назначение» оружия просто выдумать без представления о реальном бое, о возможном противнике и током оружии, которым этот противник будет вооружен.
Но, есть ряд критических замечаний: «Пистолет-пулемет Токарева имел чрезвычай¬но высокий темп автоматической стрельбы, более 1000 в/мин, тогда как ПО СИСТЕ¬МЕ ВООРУЖЕНИЯ ТРЕБУЕТСЯ 500 в/мин, (ус. авт).
Вот те на! – Мы-то все знаем, что в тот период, автоматы вообще считались «полицейским» оружием, и это в лучшем случае. И получается, что с одной стороны, автомат вроде бы, никуда еще не вписан, еще не принят табельный пистолет и табельный патрон для него, еще создаются авто¬матические винтовки с отходящими стволами, еще нет четкой концепции применения танков и их типов! Высшие кавалерийские училища готовят командные кадры, в пехоте отрабатывают приемы штыкового боя!. А уже есть неизвестная СИСТЕМА! По¬пробуем косвенно выяснить, что же требовали от автомата по «системе»? Это можно сделать, посмотрев какие позиции испытательных стрельб, проходили автоматы. Это – Стрельба на кучность с упора на 50 метров, на 100 метров (это пока в рамках разумного), но после идет дистанция 300 метров.
«Кроме того, на 200 и 300 метров автоматы испытывались автоматическим огнем». Достаточно. Подлость тех, кто организовывал эти испытания, понятна. Глаз человека имеет одну особенность. Восприятие размера привычных объектов наблюдения со-вместный продукт как самого глаза, так и мозга, где формируется представление о размерах. Если смотреть на человека в привычной обстановке, то мозг в любом случае, добавит недостающие или уже плохо видимые детали. Ведь он был с вами рядом, и вы знаете, что его размер почти (больше-меньше) равен вашему. И когда человек уходит, или двигается на вас, все равно, вы знаете, что он не уменьшился», и мысленно, все равно его рост был и будет, например, 170 см. Но, как только вы начинаете смотреть на человека соотнеся его габариты с пеньком мушки в прорези прицела, выяснится что его «прицельный» размер очень мал, и намного. Проверьте сами, смоделировав усло¬вия прицела, и держа рядом с визиром линейку. Человек на 100 метров будет 10-12-мм, на расстоянии 200 метров, будет где-то в среднем 5-7 мм. На 400 метров где-то около2- 4 мм. Вся система реального боя должна исходить из этой особенности зрения, когда просто глядя на человека сто¬ящего на 100 метров, он кажется рядом, но в прицел, его «прицельный» рост обретет труднопоражаемые размеры... Как ни странно, но после войны этот взгляд на поражае¬мое расстояние, стал общевойсковой нормой. Вспомните по этому случаю армейские стрельбы. Как выглядит мишень «в полный рост» на 200 метров? Это просто пенек, который в своих горизонтальных размерах, еле выходил на ширину мушки... Да и какая там автоматическая стрельба? Пистолетными пулями! Короткая очередь, при которой первые пару пуль, метров на 15 еще впишутся в какую-то «точку». Не случайно то, что на современном табельном оружии ставят инерционные накопители-прерыватели, позволяющие вести огонь прицельными фиксированными очередями... В самом названии «пистолет-пулемет» заложено такти¬ко-техническое определение этого оружия. Но ведь пистолет, как правило, никто и не думает применять дальше 50 метров. Возможности-то есть. Вспомните хоть Маузер, или Прабеллум с длинным стволом... Профессионал, из этих аппаратов, в удобной по¬зиции, конечно, сможет и на 200 метров использовать это оружие с достаточно убойной эффективностью. Но, вообще-то, реальная дистанция эффективного поражения, в обычной ситуации 40-60 метров. И не знать этого специалисты не могли.
Как скорее всего мог происходить процесс «запудривания мозгов» присутствующим представите¬лям управленческого аппарата. Если это бывшие военные, то все еще проще... Представьте себе бывшего кавалериста, для которого 200 метров просто не расстояние как впрочем и 300 метров. Или бывший пехотный офицер, который мыслит длиннющими стволами винтовок, и станковыми пулеметами, где ствол закреплен в жесткий луч при¬цельного горизонта. Но уже много лет они сами не ходят в атаки, и как страшный кошмар, ушел в подсознание тот факт, что любой бой заканчивался средневековым применением холодного оружия. Сабля против штыка или штык-на-штык...
Дело не в какой-то гуманности, какого-либо типа боя. Очередь в живот не более приятней чем штык в том же животе... Штыковое единоборство, разбивает бой на поединки. А это значит, что главное условие победы – это численный перевес. Не случайно же в военном жаргоне, долгое время бытовало определение сил противника вроде: «У них двести штыков и пятьдесят сабель (казаков, кавалеристов). Если у вас 100 штыков и те же 50 сабель, то надо драпать. Силы не равны. Или по традиции «брать на ура».
Вот с этой штыковой – скаковой психологией шли в бой командиры первого года войны. Представьте себе идущий в атаку полк, – ух, сила! И вдруг, когда казалось что Гансу каюк, раздается дружный треск автоматов этого Ганса и полк, на глазах исчезает в небытие. Если это «винтовочный» Ганс, то тогда у него будет МГ-34 на отделение. Ну, а результат будет тот же. Винтовка в обороне может иметь преимущество хотя бы потому, что у ней длинная прицельная линия. Если вы на те же 100 метров в прицеле автомата увели мушку в бок на 0,1 мм, то ваша пуля просвистит достаточно далеко от цели. То же смещение в прицеле винтовки не намного изменит точку попадания.     

         Но, тогда вам надо готовить солдат не просто к пальбе, а к целевой стрельбе. Если каждый пехотинец стреляет как спортсмен-разрядник, то атакующая пехота с автоматами будет уничтожена задолго до того, как она выйдет на дистанцию эффективного поражения. Но, тогда, винтовочную пехоту надо использовать только в обороне... Ну а если оснастить пехоту в массовом порядке простейшими оптическими прицелами, то автоматы и в самом деле не нужны. Даже в атаке, точная стрельба будет сразу же уничтожать любую цель. Будь то стрелок-пулеметчик, офицер, или просто пехотинец, который сдуру поднял голову над окопом. Хотя ладно, ну заставили вы спрятаться Ганса в окопы. Но ведь вы же подойдете к этим окопам и тогда что, опять штык-молодец? А Ганс опять, уже в упор, перестреляет вашу атакующую цепь. Все равно, даже при массовом оснащении винтовками с оптическими прицелами, атакующая цепь должна иметь комбинированное вооружение...
Короче, в те годы, автомат посчитали несерьезным оружием, потому что к нему, и это было великолепно продумано, предъявили несвойственные ему как виду оружия, чужие требования.
        В идеальном варианте, пехотинец должен быть вооружен тем, чем его вооружили в наше время. Это «автоматик райфл», — гибрид из точной винтовки, и ручного пулемета... И вот тут, надо бы вспомнить тот самый автомат Федорова. Как бы не относиться к его схеме, но этот класс оружия был как воздух необходим пехоте. Его патрон 6,5 мм был бы как раз тем перспективным промежуточным патроном, который бы определил и американский, и германский патрон, примененный в войне. Этот патрон и сейчас применяется в спортивных и охотничьих винтовках. Но ни автомат Федорова, ни другой автоматик райфл в армию не попадет, а автоматы не попадут вовремя в войска по¬тому, что их просто не будет.
По поводу боевой дистанции стрельбы, надо вспомнить один эпизод. Но еще раз скажу, что 40-60 метров, предельная дистанция хоть какой-то гарантированной массовой меткости. Суперменов, и людей со специальной подготовкой – я не рассматриваю. И вот на этой дистанции, автомат был бы в самый раз. Но это выяснилось уже во время войны. Трагическая эмпирика, прошибла даже академическую оборону...
У Болотина это так: «Когда окончательно определилось тактическое назначение автоматов как оружия ближнего боя, (а как же Шмайсеры 1918 года? А система 30-го?) встал вопрос об упрощении существующего прицела с переходом на две прицельные дистанции 100 и 200 метров... первые прицелы на 100-200 метров были изготовлены в декабре 1941 года.
Сколько было в Ставке автоматов в декабре 41-го года? Да, а что же происходило после конкурса в 1930 году? Вы надеюсь, еще не забыли, что писал Федоров в 1930 году в ТЭ? И это не прошло бесследно.
Болотин: «...Пистолеты-пулеметы, – отмечалось 14 декабря 1930 года на пленуме научно-технического комитета Артиллерийского Управ¬ления – применяются в настоящее время, главным образом, в полиции и в войсках внутренней охраны. Для боевых целей немцами и американцами они не признаются достаточно совершенными». Читатель знает мое мнение о происходивших событиях, и я убежден и пытаюсь доказать это, что перед войной претворялась в жизнь незримая программа по снижению боевого потенциала РККА. Каждая такая цитата, только подтверждают мою версию...
Ведь такое говорилось в Министерстве Обороны (если по современному) в 1930 году, явно для гражданской администрации, так как военспецы не могли не знать что Томпсон обр. 28 года, на период этого пленума, как раз и водился на вооружение американской армии, а в Германии производство автоматов для воору¬жения армии было просто запрещено в силу Версальского договора. В Германии только в 1935 году будет возрожден Генштаб, и будет введена обязательная воинская по¬винность. В США воинская повинность будет введена только с началом войны. Так что ссылка на эти по сути наемные армии мирного периода, скрывали вооружение автома¬тами, происходившее в других странах от Монголии до Парагвая, и лишали возможности для гражданского чело¬века перспективно сравнить общемировое применимое значение этого вида оружия. И уж ради чего, неизвестно, был определен чисто условный план экспериментального из¬готовления автоматов Дегтярева в кал 7,62мм, с темпом стрельбы 500 в/мин.
Про автоматы, сделанные под мощный патрон Маузера 9х25, никто не вспомнил в 1934 году, было изготовлено 44 штуки ППД. В 1935 году – 23 шт., 1937 год – 1291 шт., 1938 год – 1115 шт., 1939 год – 1700 шт.
В 1939 году, «военные ( Благонравов, Фёдоров и пр.. в Артакадемии, ГАУ и АУ) специалисты» вынесли решение, прекратить не только производство автоматов, но и их разработку...
Так что, когда Совет Обороны принял решение, — «восстановить производство пистолетов-пулеметов Дегтярева» это было благое пожелание, и не более того. Восстанавливать было нечего.
Книга Болотина уникальна тем, что в ней, буквально на одной странице, можно найти диаметрально противоположные оценки одной и той же ситуации. Не забывайте, что доктор наук Болотин, самый крупный и авторитетный специалист в СССР по исто¬рии вооружения советской армии. Поэтому, цитируя его, я как бы ссылаюсь на последнюю неоспоримую инстанцию, вроде мусульманина, который ссылаясь на Коран, пре¬кращает все споры...
Можно найти количество автоматов, которые были в действующей армии в конкретный период. На 1 января 1942 года – 55147 штук. Как вы помните, 11 января Сталин раздал последние находящиеся в резерве Ставки автоматы. Июль 1942 года в армии уже 298276 штук. И тут же, приводится цифра изготовленных автоматов: в 1941 году, изготовлено 98644 автомата. В 1942 году изготовлено 1499269 штук, и т.д. А в армии же по Болотину в 1944 году было 1427085 автоматов... Это что ж такое! Два года войны требуется для того, чтобы изготовленное оружие дошло до армии?! Так ведь до 45 года их еще наклепали под три миллиона. Но вернемся немного назад. Повторю цитату маршала Воронова: «В нашем распоряжении в этот момент (у нас это в Ставке Главкома) име¬лось всего 250 автоматов. Стоп ребята. Чтобы цифра изготовленного оружия попала в сводку, а это как раз конец года, автоматы должны быть учтены военпредом и склади¬рованы... Но как вы понимаете, оружие во время войны, не накапливается в пакгаузе, его отсылают в соответствующие заявкам и распоряжениям подразделения. В таком случае, возникает вопрос: «Где были еще 43000 автоматов?» Ведь уж заявки Ставки, которая в двух шагах от линии фронта вроде бы должны выполняться вне очереди... Да ведь одна эта цифра 43000 автоматов, где-то гуляющих в напряженнейший период войны, документальное подтверждение тотального вредительства.
Так где же были автоматы?

PS (С 2000 года, ни одна сволочь типа Жида Аткинсона не прочла полностью текст книги..)