Тут вот в соседнем дневничке, курлыкали две гаги - гага канадская и гага московская. И докурлыкались до воспоминаний о том, что раньше были видеокассеты, а теперь стали диски. И получился у них такой нарратив:

Канадаская гага: У нас их тоже уже нет давно. ДВД экономически выгоднее: и для продавца - места меньше занимают, и для прокатчика - срок службы длинее. Да и для производителя - защитить его куда проще... Поэтому у нас одно время ДВД-плееры массово даром раздавали: купил телевизор, получи плеер в подарок, арендовал квартиру, получи плеер в подарок. Искусственно переводили спрос с кассет на диски, а потом благополучно их, кассеты, похоронили.

Ейная знакомая из Москвы: У нас сделали проще. Просто в один прекрасный момент пропали все кассеты. Я даже помню, как я искала один фильм, и обнаружила, что кассет уже вообще нет, нигде, хотя, когда я покупала фильм в прошлый раз, были и кассеты и диски - на выбор. А раз нет кассет, то, хочешь-не хочешь - а покупай плеер.

И вот ведь как интересно выходит.  И в Канаде капитализм и в Москве капитализм, и в Канаде все перешли на диски, и в Москве все перешли на диски.  То есть итог один. Но есть нюанс. Согласно канадскому нарративу, в Канаде сначала создавали спрос, раздавая плееры.  А в Москве просто убрали все видеокассеты. То есть, в Канаде уговаривали перейти на диски, создавая спрос массовой раздачей ДВД-плееров, а в Москве - просто поставили перед фактом: хочешь смотреть кино - обновляй телевизор, покупай плеер, и смотри на дисках. Фактически это было насилие. Оттого и осталось у московской гаги неприятное ощущение, что ее поимели, не спросив разрешения, а она ничего с этим поделать не может. И хотя она готова признать, что диски всяко удобней и показывают лучше, и что и телевизор все равно давно нужно было новый купить, но каждый раз, как сядет кино смотреть, все возникает у нее такое не хорошее чувство. Вроде как к ней применили насилие, и она подчинилась. Ну так, покряхтела немного, а что делать? Встала, отряхнулась, и перешла на новые носители. В конце –то концов, не в первый и не в последний раз.

И вот в этом я и вижу фундаментальную разницу двух культур. В одной  покупатель -  это человек, которого уговаривают и соблазняют подарками.  То есть просят у него любви. А во второй – просто трахнут, и как звать не спросят, а уж тем более что он там себе думает и хотел он или не хотел заниматься любовью. Собственно, это  и есть политика и власть в широком смысле этого слова. Потому что политика и власть к Путину и милиции вовсе не сводится. Властные отношения могут воспроизводиться даже и на уровне продавец/производитель – покупатель, причем воспроизводят они ту же модель, которая существует на уровне государство-человек..

И напомнила мне эта история одну книжку про сексуальный опыт русских и финских женщин (не завидуйте мне, что я ее читала, книжка очень скучная была). Из интересного там были только две истории одной русской и одной финской теток, да и то только если их сопоставить между собой ( и не так, как сделал автор этой книжки, а так, как делает автор этого поста, потому что сделать так у автора книжки ума не хватило. Между прочим). Начало у этих историй абсолютно  одинаковое – обе тетки в ранней молодости подверглись сексуальному насилию. И абсолютно одинаковые истории: очень молоденькая девушка из простой семьи и мужчина намного старше и более высокого социального статуса. Обе никому ничего не сказали, попереживали про себя, да и пошли дальше жить, как умели. И вот тут вот снова возникают нюансы. 

Потому что финская тетка дальше выстроила свою жизнь так, чтобы больше никакого никогда насилия не было, а как вспомнит тот случай, так сразу начинает зудеть, что она вот уже 40 лет не может понять: как этот мужик посмел с ней такое сделать? С ней! Такое! Ведь с ней такое нельзя! Он права не имел! И поэтому она его до сих пор ненавидит. А русская тетка и тогда не ненавидела, и потом не стала. Ну просто было ей обидно, ну что ж поделать?  Так жизнь устроена. И потом еще ее пару раз так же трахнули. И ей это не нравилось, но ведь и сама была виновата – один раз лишнего выпила, а второй раз уж и не помню что, но тоже как-то заслужила. И совсем нет у нее чувства, что с ней так нельзя. А даже и наоборот, прекрасно она отдает себе отчет в том, что с ней так можно. Ну раз сделали, значит, имели право. А не имели бы права, так и не сделали бы. А ее дело маленькое – поплакать маленечко, да и все. Потому что ну вот так вот оно в жизни бывает, так что ж теперь поделаешь.

Наверное, это и есть проявление того самого знаменитого  самое русского рабства, о котором некоторые так много говорили. А с другой-то стороны. Что ж, теперь и кино не смотреть? Тем более, что диски действительно удобнее, да и по новому телевизору интереснее. То есть, насилие-то, выходит, неразумной гаге еще и на пользу пошло.

И в связи со всем этим нельзя не вспомнить известной народной мудрости про барыню.