-Дорогой, спускайся, будешь сидеть там - простудишься. - Её голос донесся откудато снизу. Он молча заглянул за край крыши, туда, где надеялся увидеть её. Она стаяла на балконе, закутавшись в старое покрывало, желтые глаза странно поблескивали при свете луны, тревожный взгляд бережно бегал по его лицу, будто осматривая, все ли в порядке.
- Не волнуйся, все хорошо, я сейчас спущусь, сделай кофе - улыбнувшись про себя, он отодвинулся подальше от края, чтобы ветер случайно не выкинул его с плоской хорошо продуваемой площадки. Он взглянул на небо еще раз чтобы убедиться что все в порядке "Кажеться тихо" решил про себя и пошел к лесенке, ведущей на балкон, где его уже ждала она с двумя станкачиками кофе.
-Вот.. как ты любишь - она протянулв ему стаканчик от которого чуть подымался дым. Он молча принял его и сел в кресло, она присела рядом, укрыв их обоих пледом, глядя на тихие огоньки звезд они уснули, луна прошла полукргом и уже было собиралась уступить место рассвету,когда послышался неожиданный шум, чтото быстро с легким всполохом ударило в крышу. Он встрепенулся, встал из кресла, укрыл её пледом, Она нахмурила брови будто совсем еще маленький ребенок.
- Спи - прошептал он и стал подниматься наверх, на крыше он слегка приостановился на краю и медленно начал идти к средине площадки, что то живое билось там, подойдя ближе он разглядел маленькое сердце, оно светилось, и надрывно, невпопад билось, он взял его в руки и начал дышать на него, пытаясь согреть, но он лишь дернулось в последний раз и остыло.
- Это..это та звезда?- голос звучал взволнованно, чуть напуганно, её рука слегка коснулась, его плеча, звезда в его руках начал таять, и лекгим дождиком прокапала на черепицу, оставив на ней несколько десятков жемчужин.
- Да...она...она кажеться умерла... я ждал её..не думал что прилетит на рассвете... обычно они уже уходят спать...я..я теперь и не знаю..она умерла... - последнее годы он ловил звезды на крыше, иногда он могли заблудиться, тогда он ловил их и возвращал назад, за это они светили ему, они любили друг друга. Любили, но не так, как это делают люди, просто они знали что не могут жить друг без друга, они без него блуждали бесцельно, не понимая зачем нужны...и просто глупо светили, как пустые фонарики, а он без них не мог представить ни беззвездную ночь, ни день полный ожидания сумерек, а теперь погибла его подопечная... - Я предал их... нужно было дождаться когда они все уснут...
Дни тянулись бессмысленнной чередой, звезды перестали верить ему, и больше не светили... Он перестал есть и совсем не обращал внимания на неё. Лишь одна ночь принесла долгажданное спокойствие, он поднялся наверх и увидел там её, она сидела на краю крыши, на обнаженных плечах легкой мантией лежал лишь прозрачный платок.
- Что ты делаешь здесь? - он подошел к ней скинул с себя рубашку, обнял её и укрыл - Ты же замерзнешь, глупая, пошли в дом.
- Нет...не надо - легкий поцелуй коснулся его губ - Я люблю тебя. - произнесла она еле слышно.
Платок слетел с её худых плеч и улетел прочь, тая, она исчезла и понеслась вверх. Оставшись на крыше один он закурил, звезды отвернулись от него, только мимолетный блеск ослепил его на мгновение. Не желая того он случайно поднял голову вверх и увидел новую звезду

Настроение сейчас - nothingness.

когда мир стрижет твою голову наголо,
когда в пору учиться жить по новым правилам, заново,
когда нужно бежать, а не лежать,
ты понимаешь: не осталось сил, чтобы их выжать,
чтобы дать по газам и осмыслить настоящее.
человек - это животное, за любовь все стерпящее.

и поднимаешься на раз за искру огня,
загораешься, как сноп, от мысли: \"меня!\"
от надежды, что любовь с тобой говорит...
а это бред: ампутированное сердце болит.

Мне всегда казалось, что чувствами другого человека как раз играть НАДО.
Если мы в данном случае говорим о любви, а не про взаимоотношения с соседкой Марфой Васильевной. С соседкой Марфой Васильевной, конечно, играть НЕ НАДО. Просто отвечай четко и желательно громко (ибо она старушка и глуховата) на ее маразматические вопросы.
А в любви... Ну конечно там игра чувствами. А как же иначе.

Только эта игра часто смертельная. Ну или, если угодно, кровавая.
Сами подумайте, что мы обычно делаем в самом начале любви? Когда она наиболее ярко выражена. Мы постоянно проверяем другого человека... То есть играем с ним. Потому что боимся.
Играем почти в казаков-разбойников. Прячемся от него. Ищем его.
И все время пытаемся проверить: как далеко мы можем зайти на его территорию. Словно постоянно прорываясь сквозь эгоизм другого --насколько он еще позволит в себя зайти. Вот так и пляшем: шаг вперед, шаг назад. А нас в лоб, то по лбу: по погладят, то ощерятся. [550x434]

А потом - когда любовь уже идет настоящая - разве мы не играем чувствами другого?
Сами вспомните, сколько раз вы говорили: "мы расстаемся"? Человеку, которого вы любите. Разве это не игра? Только тут надо добавить: игра с куском дурного мяса вместо сердца. А вдруг действительно ответит: "да, расстаемся".
И конечно мы САМИ во всем виноваты.
Потому что если проиграли в эту игру - то значит играли бездарно.
Не всерьез.

Так нам и надо.

- Остается еще 30 минут. Может, сходим – покурим?
- Нет.
- Ему-то все равно, он все равно под наркозом.
- Блин! Я что не ясно выразился? Везде написано, что нельзя курить перед операцией, а ты мне свое тычешь!
- Да все-все, только не кипятись! Я просто спросил.
- Иди уже, я здесь посижу – подумать надо.
- Ладно, о`кей!
- В ординаторской стало тихо. В коридоре неспешно плыли тени, как перевернутые страницы одной и той же истории болезни. Вроде бы нет ничего странного, но за каждой надписью очень много страданий и боли. Каждый штамп закрывает главу и утверждает диагноз. Очень много боли…и никто не знает чем лечить то, что глубже желудка.
Стрелки мерно шагали друг за другом, словно солнечные лучи по камням Стоунхенджа. Сверху играла торжественная музыка, словно на свадьбе. Мне предстояла сложнейшая операция на сердце у тридцатитрехлетнего мужчины страдающего врожденным пороком сердца – это <…> У него интересная форма течения заболевания – дико звучит, но мне иногда больше нравится смотреть, а не делать. Не потому что не достает теории. Просто в учебнике все выглядит возвышенно и красиво, а в твоих руках беззащитно и жалко. Поэтому в учебниках философии никогда не делают иллюстрации любви.
Тук-тук – стучали каблуки или сердце, звук собственных шагов превращался в истошный вопль отвращения. На эти плечи иногда слишком много взваливают, и там не хватает места ни демону, ни ангелу.
Табличка «Вход воспрещен – идет операция» еще не горела светло-зелеными лампочками, еще ничего не происходило.
- Перчатки.
- Перчатки.
- Тампон.
- Тампон.
- Скальпель.
- Скальпель. – Холодный…это чувствуется через перчатки и, несмотря на мою теплую кровь.
- Подержите вот так.
Руки ассистента дрожали, ему было очень страшно за жизнь незнакомого человека. Почему? Он представлял себя в такой же ситуации, когда приходится доверять кому-то.
- Не бойтесь, все под контролем, - сказал я ассистенту; тот посмотрел на меня мне в глаза. Потом опять на разрез. Слова ничего не изменили – он продолжал бояться – не поверил.
- Горизонтальный надрез, а здесь, наоборот, по вертикали. Тут прижмите. Давление?
- Стабильное: 100:65.
- Низковато.

- Скальпель.
- Скальпель…
- Доктор, что вы делаете?! Кто-нибудь помогите, - громкий последний крик рвался в мое сознание, бился об его стенки, лез на них от непонимания, скользил по холодному светло-голубому, как само небо, кафелю и падал. Вниз. Такая вот порцеляция восприятия.
- Скорее! Кто-нибудь!
- Все поплыло перед глазами. Я помнил, что сердце моего пациента пробито насквозь моими собственными пальцами и государственным скальпелем; я знал, что меня тоже передергивает от страха, но я не почувствовал бы сейчас физической боли. Страх…нет, не за будущее…мне страшно от прочих смежных мыслей: если так получится, что я должен буду лечь на операционный стол, с какой стати я должен умирать? Я знаю, и все знают, что я лучший в своем роде врач, почему я должен доверять свою жизнь в руки человека от которого ушла жена, не перечислили зарплату, дети плохо учатся и совсем с ним не считаются.
Скальпель остался чист, а руки в крови…
И еще одно: Кому Он Может Ассистировать в этом мире? – хотя это просто.
Кому может доверять Бог?

"... - Слушайте, я устала, я больна, - не все ли равно? Ведь мы, вообще, всю жизнь выдумываем. Разве мы людей не выдумываем? Разве они в действительности все такие, какими нам представляются, или, вернее, мы себе представляем? Вот был у меня когда-то сон. Я пришла в дом к человеку, которого любила. И там встретили меня его мать и сестра, очень холодно встретили и все повторяли, что он занят, и не пускали меня к нему. И я решила уйти. И, уходя, увидела себя в зеркале и застонала. У меня оказалось толстое, затекшее лицо, крошечные косые глазки, а на голове шляпка со стеклярусом, как носили у нас когда-то старые мещанки, на плечах бурая пелеринка, на короткой шее гарусный замызганный шарфик.
- Боже мой! Отчего же я такая?
И тут я поняла. В этом доме меня видят такой. И теперь я знаю: не найдется двух людей на свете, которые видели бы третьего одинаково. "
(тэффи, "и времени не стало")

[359x269]

А.М.

Не знаю. Может и неформат для сообщества? Но ,  ведь суть в обоих стишках,- печальная, и фатальная!))))

 

 Н. Олейников.                                         Моё!!!

Читать далее...

Это цитата сообщения Pozd11 Оригинальное сообщение

Рисунки душевнобольных

Из альбома "Фрейд: новые иллюстрации".Произведения пациентов психиатрических клиник,представленные Центром творческой реабилитации душевнобольных на выставке "Мы тоже творим" в 1990 г

[600x600]
 

[600x600]
 

Смотреть ещё...

Настроение сейчас - любовь без кишок. шок-шок-шок.

сила жизни внутри меланхолии моей
разрывает желудок и высовывает из него улыбающуюся голову,
трещащую извилинам о радости, празднике и о том, что все нужно.
и скорей, скорей, скорей.

избитая треволнениями и нагрузкой на мышцу левее центра грудины,
меланхолия достает яркий халат, накидывает его на сгорбленную спину,
садится в кресло и кормит отросток себя из ложки:
любой несамостоятельной твари нужно есть, чтобы встать на собственные ножки.

у меланхолии в ушах
играет роскошный фьюнерал джаз.

она спокойна и бледна, как и положено едва родившей мамочке.
она купает силу жизни в удобной акриловой ванночке,
лелея надежду, что вырастит малыша
еще до того, как придется убить его, потому что ему снова нечем будет дышать.

меланхолия качается в ритме сакса, пиано, баса и хета,
шепотом напевая лалабай про дорогих ангелов из другого мира и света.
может, все будет чуть лучше
хотя бы в этот стотысячный раз....

только бы у безысходности в ушах
не заиграл манящий фьюнерал джаз.

 

[300x300]Слава лежал на диване и смотрел в своё окно. За ним на старом мощном вязе желтели листья. Время от времени они отрывались и медленно падали вниз. Точнее листья не желтели. Они становились оранжевыми.
А сегодня садился туман. В доме Славы было сухо и тепло. Камин и лакированные обитые сосной стены согревали душу. Вдоль Славиных стен стояли полки со старыми книгами. Слава здесь и жил. Совсем один. Он грелся у камина, иногда пил коньяк, иногда включал свой старый радиоприёмник, который всё равно почти ничего не ловил.
Иногда к Славе в гости заходил дождь. Они подолгу болтали на открытой веранде возле дома. Пили холодный чай, Слава курил. Дождь оказался приятным собеседником.
- Ты когда-нибудь любил? – спросил Слава.
Дождь смотрел вдаль на вершины гор.
- А я любил… было время, когда я хотел подарить ей всё. - Слава рассказывал медленно. Да и некуда было торопиться. – Я всегда был одинок и общение, простое общение с ней, только оно удерживало меня. Я бы просто сошёл с ума… или повесился. Человек не может быть совсем одинок.
Такой она и была. Была хорошим другом, была той, с кем я мог поговорить о чём угодно. Только с ней я не чувствовал себя одиноким.
Но потом мы поженились. – Дождь пил чай и смотрел на тучи, на горы, на мокрые листья. – Но, прожив с ней немного, - продолжал Слава,- я стал одиноким вновь. Приходил с работы, она вскакивала с дивана, крепко меня обнимала, заглядывала в глаза, надеясь увидеть в них взаимность, но была чужой. По вечерам я стал напиваться. Тогда я и остался совсем один, но сейчас я её не виню…
- А где она? – дождь перевёл взгляд на Славу. – С тобой?
Слава посмотрел на лужу у крыльца. В ней расплывались круги от крупных капель. Он затянулся сигаретой.
- Когда-то она и была со мной… да и сейчас лежит в погребе…

 

Читать далее...

 В одной непроходимой чаще, трудно досягаемой солнцу молился богу апостол Миша. Он слушал музыку ветра и листьев, кричал в отеветку животным, щебетал с птичками… Ночевал в своей землянке, спал на жёстких досках гроба, давил рыжих муравьёв… Днём он, любуясь на солнечных зайцев, обычно собирал грибы, ягоды, коренья, готовил настой из мухоморов, собирал дрова. Ночью он, пригубив настоя или вдохнув дыма изумрудной травы, смотрел на звёзды, составляя карты небесных линий, перерисовывая виденное на стены близлежащих пещер…
  В дождливые пасмурные дни апостол Миша пил горячие настои трав, глядя в своё маленькое окошечко. Он видел, как капли ударяют о сочные листья подорожника, как те в свою очередь кланяются вниз, и резво пружинят назад. У Миши тоже было несколько пружин… И так хорошо пахло мокрой пылью из маленького, не рушащего тепло окошечка… Кипящие настои прогревали грудь, апостол Михаил прибывал в гармонии мира и созерцании.
  В дождливые густые ночи апостол Миша, глядя изнизу в через своё крохотное окошечко на тёмные кроны колышущихся деревьев на сиреневых просветах луны… Иногда он гладил свою бороду… Познавал он бога, взирая на мир окружающий и чувствуя обступающий лес…
  У Апостола Миши были большие передние зубы. Это хорошо было заметно, когда он, ловя на себе гнид зубами, широко открывал губы и клацал зубами… Так шли дни, месяцы и годы. В глубоком созерцании и умиротворении. И не знал апостол Миша, что он просто мой сосед наркоман Коля, уже пять минут лежащий за мусоропроводом в передозе…

 

(с) Pozd11 - Поздняков Никита, Омск 

Фотографии Ноктюрн_без_катушек : Thomas Buchta

Томас Бухта (Thomas Buchta), или скромно "Господин Бухта" снимает в не совсем популярном и приемлемом обществом стиле - готичностью веет от любого портрета или образа. Однако, это только картинка - все манипуляции с фотографией происходят уже после съемки, "ни одна модель не пострадала", как пишет сам мэтр... но ведь Фотошоп давно стал неотъемлемой частью творческого процесса любого фотографа. Бухта стилизует свои фотографии в темную сторону - и, между прочим, его работы в фотошопе заслуживают более чем похвалы: они идейны (пусть и жестоки), четко следуют единому стилю и по-своему прекрасны. Естественно, если вы человек слабонервный, то дальше раздела "приколы" (fun) и "портрет" (и то с ограничениями) идти не стоит, но если вас, действительно интересует хотя бы один Фотошоп и просто фотоискусство, на фотографии стоит взглянуть... ну хотя бы для того, чтобы создать для себя целостную картину.
Между тем, не стоит так близко принимать к сердцу работу Бухты - для него это не стиль жизнь, а лишь способ самовыражения и зарабатывания денег, у него не "поехала крыша" на почве садо-мазо. Он и сам многое объясняет своими работами в разделе "Приколы" - к своей работе он относится скорее с юмором, нежели с маниакальным рвением... и никого убивать не собирается.
Кстати, Томас Бухта тесно работает с многими другими фотографами схожего стиля.
http://www.herrbuchta.com/

призрак_бабы_Любы

Память меня била по мокрым щекам,
Разбивала рассудок гнилая печаль,
Болезни и мудрость не по годам
Вводили меня в беспощадную даль.

Упала, лежала тряпкой на полу,
В надежду, любовь не способная верить.
Пришлось пустить свою душу ко дну,
Чтоб слабый разум на прочность проверить.

Бесцветные дни вытекали в недели,
Недели - в года, года – в пятилетки.
Собачьи глаза уже всем надоели.
А мне надоели марионетки.

А ты не такой? Я не ошиблась?
Собачьи глаза затуманили слезы.
В небесный паркет надежды зарылись,
Страхи мои поглотили грёзы.

Вопрос на вопросе. Любовь на игле
Страсти, немых интересов и взглядов,
Выползут чувства на лица извне
Силой глубоких душевных разрядов.

Впиваясь холодными пальцами
В мякоть прошлого своего сгнившего,
Стали минуты несчастья скитальцами
В массе мозга, от страсти погибшего.

Глаза цвета свежего чистого неба
Снятся в покоях слепых мечтаний,
Помни же, Счастье, где бы ты не был,
Ты затмеваешь моменты страданий.

Улыбки с небес спустились, скользя,
Играя на струнах попутного ветра,
Сорвали, мысли в нас теребя,
Горя лживого километры.

Эх, смертные.. чёт ваша любимая бабушка буханула немного больше, чем следовало..
Но вот что чётко и ясно помню – когда валялась в грёбаном сугробе, какой-то прохожий (видно совсем придурок какой-то) начал ко мне приставать со своими дурацикими вопросятами…
Мол, баба Люба, откуда берутся дети?
Вот скажите, нормальный он, а? Я ему говорю вали к гинекологу злыдень, не видишь призрак занят.
Короче, как потом выяснилось, придурком оказался мент и он очень разозлился.. и ваша бабушка встряла не по-детски..
Да… ведь знала же я что плохо будет.. ещё 31-го знала!!

Но на вопрос отвечаю, ибо я призрак хороший.
В общем, дети берутся двумя путями (если вы не совсем уж грязный извращенец).
Путь первый.
Дети, полученные таким методом однозначно направлены сюда из ада. Их можно с лёгкостью определить, если даже слегка внимательно присмотреться. Для них обычно характерна перемежающаяся хромота, злой прищур и зловонное дыхание.
При первом же подвернувшемся случае они обязательно поставят вам подножку или ещё чего укусят. Так что наблюдателю необходимо с собой носить предметы самозащиты.
Лучший способ защиты – обереги компании «баба Люба инкорпорейшн». Купите два оберега в январе и в подарок получите оберег для вашей любимой кошки!!
(ну, это так что б знали..)

Путь второй.
Дети этого пути отличаются по описанию от первых лишь тем, что у них нет злого прищура. В остальном всё тоже самое, но они намного более опасны.
Так что берегитесь детей, смертные!
[698x226]

Предновогодняя мысль, пришедшая в голову,-" Новый год, придёт, наступит, и хорошо, если не отдавит!"

Если вы ещё не знаете, то под этот новый год потусторонние силы очень активизировались.. так что запасайтесь чесноком и кольями. ыыы...
короче, сегодня в этом сообществе совершился переврот, и теперь эта хата моя!
Я давно мечтала открыть своё туристическое агентство, но вот подумала, что раз уж я мёртвая, то почему бы не воспользоваться этим? М?
Значит так, у кого есть вопросы к призраку, оставляйте их сообщениями, я в комментариях буду отвечать на них.
Если хотите публиковаться типа, вот вам ссылка: www.nocturn.in. Можете это всё также кидать сюда.

зы: чёт дизайник у вас тут мрачноватый, нада поколдовать малось. ыыыы..

[467x699]
 

+1...

Забери меня, пожалуйста, к себе, 
Я один не выживу на свете. 
Все что нажил, я отдам тебе: 
Это сердце, душу, крылья эти. 
Ангел мой, я больше не смогу, 
Без тебя мне пусто имя Бога. 
Ангел мой… потеряна в снегу, 
В город твой ведущая дорога. 

Павел Евсюков

 

[показать]

Смотреть. Образы природы

 

     Если кому придёт в голову мысль спросить меня,-"А о чём это я "? То лучше не спрашивайте, я и сам не знаю...

Настроение сейчас - кАмок

Разруха не в клозетах, а в головах.
(Профессор Преображенский, Х/ф "Собачье сердце")

Всего лишь мысль. Одна. Потом еще одна,
В своей навязчивости превращаются в слова,
А вскоре и поступки имеют место быть,
Те, о которых все предпочитают не говорить.
Воры и убийцы, преступники и бляди,
Знали ли они, на свое отражение глядя,
Что разбить голову о батарею
Смогут себе, но и другому сумеют?
А совмещать полезное с приятным, чулками прикрываясь,
Им будет сперва странным, но совсем понятным?
Когда накопленные те же мысли плюс слова,
Руководят руками. А вот и первая чужая покатилась голова..
Или когда уже не действует запрет:
500 рублей за ночь. Еще 100 за минет.
Когда, оскально улыбаясь, без единого звука,
Отраженье таким вот тобой восхищается, сука.
Им было чуждо , страшно это новое обличие?
Или действительно они видят в этом приличие..
А начинается, наверняка, все с пачки сигарет
И излияний собеседнику «где истина?», иль того же «выхода нет»,
Или других подобных громких слов,
Когда не можешь выйти из своих внутренних оков.
Ну или кажется, что это так,
Но видишь ведь, что ты попал в судьбе своей впросак.
Всё можешь. Всё позволено тебе.
И всё ты можешь изменить в своей судьбе.
И ведь меняешь. Только вот другим путем.
Где ты погряз в своем одном «хочу».
А раз погряз и продолжаешь- стало быть, комфортно в нем.
Свобода слова, выбора свобода,
Свободомыслие- вот источник плода
Всех наших бед. Того, что называем «бремя»,
Есть выход. Можно все исправить- гильотине самое время.

Наверняка, вот так вот незаметно, законная нормальность,
Превращается в статейную аморальность.

[300x253]
дайте скальпель, рану надрежу, выпущу гной.
меня посадили в стакан, граненый такой

и накрыли рукой.
испейте за упокой.

я родила шестерых малышей размером с фалангу пальца,
рожала по очереди, мыла, кормила каждого мальца.

всем дала по имени.
как мне не хватало вымени!

родила седьмого и поняла, что что-то не так творила,
не долюбила, с непривычки неправильно холила..

всех уморила.
в фаянсе похоронила.

лежат семь бывших жизней в сиреневых вазах.
осталось две в запасе, не смытых еще в унитазах.

как их свету показать?
эгоизмом и их наказать?

философия здесь ни к чему.
убил? пожалуй в тюрьму.

да только не придет никто и не вступит в жар,
которым дышит мой ночной мелатониновый кошмар.