Среди миров в мерцании светил
Одной звезды я повторяю имя…
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что мне темно с другими.

И если мне на сердце тяжело,
Я у Нее одной ищу ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с ней не надо света!

Не грустно и не одиноко. Все в порядке, больше, чем когда-либо. Не скучаю, разумеется в меру разумного. Найти девушку приличную, умную и красивую, не сложно, это вполне реально. Вот только пустовато. Не пусто, как бывает от скуки или одиночества, нет. Просто пустовато. Не так, как бывает, когда лишаешься какойто привычки или просто чегото, к чему привык. А как, когда уходит чтото по-настоящему важное. Вот и становится пустовато, и я, безусловно, заполню это спиртом и никотином, хорошими фильмами и музыкой, но не будет этого чудесного ощущения спокойствия, которое дарила ты и которое так и не принес тебе я. А что еще нужно мужчине? Ты есть и я способен на все. Вот кажется нашелся способ подарить тебе спокойствие, которого ты так хотела. Ты по прежнему есть и я по прежнему способен на все, не научился тебя понимать и ты тоже, было бы так чудно еслибы я мог положить свои мысли тебе на блюде, без лишних слов и эмоций. Иногда хочу быть твоей собакой, он никогда не ляпнет лишнего, только тревожно повоет. Будут девушки, прекрасные, чудные, умные, красивые, оригиналные, будут любит и лелеять меня. Но всегда останется чтото не то, тот кусочек мира, который смог во всем, вовремя уравновесить меня, сделать полным, его не будет рядом, но он будет, останется главное. Было ужасно глупо не видеть то, что у меня есть все, но в этом один из моих главных минусов.

В бессильном отчаянии
Сжираемый скукой
Себя держать на расстоянии
Называть это мукой
Музыкой закрыть золотые ворота
Начиная забывать о чем ты
Света разводы масляной краской
На потолке оставят кусочки сказки
Нарисованые звезды закроют тенями
Я не буду смотреть в витражи с зеркалами
Я закрылся, смирился, убил свою светлую
Понимаю прекрасно, это не жертва же
Машинист не запомнил тени на станции
Они были стихами когда неясными
Без отчаяния прожиты годы осенние
Я запомню тебя, это не жертва же?

- Что это у него?
- Какой странный человек.


- Это Блюз и Кофе, бестолочи....

- Что он мелет?
- не знаю, но товар отличный..
- Да в самом деле, Высший сорт!
- Отличное качество. Чистейшая чушь!

А ты чешешь репу?

Зима.

Мой дом - постапокалиптический коротыш.

Несколько капель дождя, сухая крона листьев, слабый лучик солнца, шепотка ветра, несколько чайных ложек звука, мысли повкусу... а потом пустота...просто не помню.

Она не могла бы сказать, когда к ней пришла мысль о том, что ее
убивают. В последний месяц были какие-то странные признаки, неуловимые
подозрения, ощущения, глубокие, как океанское дно, где водятся скрытые от
людских глаз монстры, разбухшие, многорукие, злобные и неотразимые.
Комната плавала вокруг нее, источая бациллы истерии. Порой ей
попались на глаза какие-то блестящие инструменты. Она слышала голоса,
видела людей в белых стерильных масках.
- "Мое имя? - подумала она. - Как же меня зовут? Ах, да! Алиса
Лейбер. Жена Дэвида Лейбера."
Но от этого ей не стало легче. Она была одинока с этими белыми,
невнятно бормочущими людьми. И в ней была жуткая боль, и отвращение, и
смертельный ужас.
- "Меня убивают на их глазах. Эти доктора, эти сестры, они не
понимают, что со мной происходит. И Дэвид не знает. И никто не знает кроме
меня и него - убийцы, этого маленького убийцы. Я умираю, и ничего не могу
им сказать. Они посмеются надо мной, скажут, что это бред. Они увидят
убийцу, будут держать его на руках, и никогда не подумают, что он виноват
в моей смерти. И вот я, перед богом и людьми чиста в помыслах, но никто не
поверит мне, меня успокоят ложью, похоронят в незнании, меня будут
оплакивать, а моего убийцу - ласкать."
- "Где же Дэвид? - подумала она. - Наверное в приемной, курит
сигарету за сигаретой и прислушивается к тиканью часов".
Пот брызнул из всего ее тела и с ним предсмертный крик:
- Ну же! Ну! Убей меня! Но я не хочу умирать! Не хочу-у!
И пустота. Вакуум. Внезапно боль схлынула. Изнеможение и мрак. Все
кончилось. О, господи! Она погружалась в черное ничто, все дальше,
дальше...
Шаги. Мягкие приближающиеся шаги. Где-то далеко глухой голос сказал:
- Она спит. Не беспокойте ее.
Запах твида, табака, одеколона "Лютеция". Над ней склонился Дэвид. А
позади него специфический запах доктора Джефферса. Она не стала открывать
глаза.
- Я еще не сплю, - спокойно сказала она. Это было удивительно: она
была жива, могла говорить и почти не ощущала боли.
"Ты хотел посмотреть на убийцу, Дэвид? - подумала она. - Я слышала,
ты хотел взглянуть на него. Ну, что ж, кроме меня тебе его никто не
покажет."
Она открыла глаза. Очертания комнаты стали резче. Она сделала слабый
жест рукой и откинула покрывало.
Убийца со своим красным маленьким личиком спокойно смотрел на Дэвида
Лейбера. Его голубые глазки были безмятежны.
- Эй! - воскликнул Дэвид, улыбаясь. - Да он же чудесный малыш!
Доктор Джефферс ждал Дэвида Лейбера в день, когда он приехал забрать
жену и новорожденного домой. Он усадил Лейбера в кресло в своем кабинете,
угостил сигарой, закурил сам, пристроившись на краешке стола.
Откашлявшись, он пристально посмотрел на Дэвида и сказал:
- Твоя жена не любит ребенка, Дэвид.
- Что?!
- Он ей тяжело дался. И ей самой потребуется много любви и заботы в
ближайшее время. Я не говорил тебе тогда, но в операционной у нее была
истерика. Она говорила странные вещи, я не хочу их повторять. Можно
сказать только, что она чувствует себя чужой ребенку. Возможно, все можно
уяснить одним вопросом. - Он глубоко затянулся и спросил. - Это был
желанный ребенок?
- Почему ты это спрашиваешь?
- Это очень важный вопрос.
- Да, да. Это, конечно, был желанный ребенок! Мы вместе ждали его. И
Алиса была так счастлива, когда поняла, что...
- Это усложнит дело. Если бы ребенок не был запланирован, все свелось
бы к тому случаю, когда женщине ненавистна сама идея материнства. Значит,
к Алисе это не подходит. - Доктор Джефферс вынул изо рта сигару и
задумчиво почесал подбородок. - Видно, здесь что-то другое. Может
что-нибудь захороненное в детстве, что сейчас вырывается наружу. А может
просто временные сомнения и недоверие матери, прошедшей через невыносимую
боль и предсмертное состояние, как Алиса. Если это так, то пройдет немного
времени, и она исцелится. Но все-таки я счел нужным поговорить с тобой,
Дэйв. Это поможет тебе быть спокойным и терпеливым, если она начнет
говорить, что хотела бы, ну... чтобы ребенок родился мертвым. Ну, если
заметишь, что что-то не так, приезжайте ко мне все втроем. Ты же знаешь, я
всегда рад видеть старых друзей. А теперь давай-ка выпьем по одной за
младенца
Был чудесный весенний день. Их машина медленно ползла по бульварам,
окаймленным зеленеющими деревьями. Голубое небо, цветы, теплый ветерок.
Дэйв много болтал, пытаясь увлечь Алису разговором. Сначала она
отвечала односложно, равнодушно, но постепенно оттаяла. Она держала
ребенка на руках, но в ее позе не было ни малейшего намека на материнскую
теплоту, и это причиняло Дэйву почти физическую боль. Казалось, молодая
женщина просто везла фарфоровую статуэтку.
- Да, - сказал он, Читать далее...

Я согласен на самый лютый мороз, если будет ветер.

Глубокая ночь наступила, свинцовые тучи грозили спрятать луну. В небольшой квартире старой хрущевки, её единственный хозяин, уже несколько часов лежа на полу, пытался уснуть. Пролежав порядочное количество времени, глядя в потолок, от руки изрисованный звездами, Он надеялся, что сон придет и плавно унесет Его с собой. Обычно так оно и случалось. Лунный свет проникал сквозь неплотно закрытые жалюзи, оставляя призрачную полоску на потолке, небольшом куске стены и слабый отсвет на полу, пробегая по Его телу еле заметной дорожкой. Столь желанное забвение так и не приходило. Он начинал всерьез нервничать. Не подумайте, то был не обычный невроз от частой бессонницы, совсем нет, это было волнение более глубокое, более тревожное. Нечто подобное человек испытывает, должно быть, перед дальним перелетом или просто долгим путешествием. Человек в таких ситуациях обычно начинает вспоминать, выключил ли он свет дома, не забыл ли отключить газ, оставил ли он корм домашним животным и не завянут ли в его отсутствие любимые фиалки. Точно так же и Он лежа на полу, копался в своих мыслях ожидая сон. Волнение увеличивалось, слишком давно ему не приходилось спать. Это ужасно…
Он оставил без присмотра целый сон, уже месяц Он не появлялся там и сейчас боялся, что могло случиться . Целый мир. За которым даже присмотреть некому! Мир которому отроду меньше года, остался на месяц совсем один одинешенек. Помниться, несколько месяцев назад, Он впервые оказался там. Как и сегодня, сон совершенно не хотел приходить, более того, казалось, что он совершенно очевидно убегает. Рассветное солнце уже выглянуло из-за линии горизонта, когда беглец одумался и все же вернулся на законное место, уводя Его за собой в приятный мир сна.
Он открыл глаза. Земля под ногами, была изрезана трещинами и изломами, все вокруг окутывала дымка тумана, слегка светящегося околофиолетовыми оттенками. То тут то там, вокруг Него мелькали тени, идя вперед, сквозь туман, он все время натыкался на лица знакомые ему, это были герои книг, в том виде как представлял себе их Он, киноактеры, старые знакомые в самых интересных одеждах, животные, или просто необычные создания, как например огромный цветок, с пышным бутоном, на подобии тюльпана, но с длинным рядом узких, похожих на спицы зубов, который поинтересовался: «не найдется ли у любезнейшего закурить?». Он шел вперед, потеряв счет времени и пройденному расстоянию, как вдруг увидел огромный возвышающийся над туманом силуэт, неизвестного происхождения, через несколько шагов стало ясно, что это было невероятных размеров растение, с широкими, под несколько метров лепестками. На одном из них сидела крошечная фигурка, заметив гостя, она грациозно спорхнул на землю, и пошла навстречу. Когда она подошла поближе Он смог разглядеть незнакомку. Это была, безусловно, девушка, невысокого роста, со светлыми, не понятного цвета волосами и такими же глазами, уши немного заострены, как у эльфов из кинофильмов, прекрасное лицо, овалом, заостряющимся к подбородку, излучало дружелюбие.
- Привет, меня зовут Леи! – поздоровалась эльфа. Пораженный происходящим, слишком реальным для сна, Он не смог выдавить из себя ничего осмысленного, кроме довольно глупой фразы.
- Где я?
- Во сне разумеется. – Глаза Леи изучали его лицо, остановившись на глазах, они жадно впились в зрачки.
- А…что я здесь делаю? Кто они? – Он махнул рукой назад, там где простирался туман. Попытка отвести взгляд оказалась, крайне неубедительной, Он начинал чувствовать себя неуютно.
- Ты здесь… собственно, спишь. А они, твои мысли и фантазии в большей части, хотя не все.. Ты наверняка встретил Самюэля? Бедняга не курил уже несколько лет, знаешь…было бы неплохо построить вон там табачную фабрику…ну или просто сделать кладовки с трубочным зельем…Кстати ты не против если я здесь поживу? – Леи говорила не переставая ни на секунду, все это сопровождалось довольно бурной жестикуляцией. Очевидно, устав стоять на месте, эльфа расправила небольшие крылья, покрытые черным и белым оперением, поднялась на несколько сантиметров над землей и поплыла в сторону огромного лепестка, на котором недавно сидела, при этом продолжая что-то бурно рассказывать и описывать.
- Леи – медленно следуя за неожиданной знакомой и немного сообразив, что происходит вокруг, он осмелился обратиться к ней – А кто ты?
- Я твоя фея – ответила она не оборачиваясь.
- То есть «Моя фея»?
- Ох… - Леи мученически подняла взгляд наверх, будто ожидая, оттуда подсказки или помощи - У каждого живого человека есть фея, она следует за ним по пятам, охраняет его сон… вот я твоя фея. А это твой сон… впрочем не совсем так…
Он вопросительно посмотрел на неё, а фея продолжила:
- Ты слишком сильно старался убежать от себя. В конце концов, посмотри на свою квартиру! Кроме старого ковра, побитого столика, и картины от школьной подруги нет ничего! Сам загнал себя.. а этот мир, он – твой.
- Мир..?
- Да, то место где ты сейчас, оно ни чем не хуже, того, где ты заснул. И оно будет жить, даже когда ты проснешься, если Читать далее...

Стук колес... Поезд медленно покачиваясь бежит вдаль. Закатное солнце ушло, бросив на прощание последние алые лучи... что же в этом шарике? Чего же в нем такого что манит, как светельник мотыльков... Почему, откуда, это желание тянуться к свету? Ведь же разумом ясно что как не старайся до солнца не дотянуться... Но это лишь разум... он ничтожен. Нет, я ни в коем случае не недооцениваю возможности человеческого разума, логического мышления, созидательного и разрушительного начал ума... Вовсе нет...просто в сравнении с душой человека они ничтожны... Ведь согласитесь что малодушие хуже и губительнее слабоумия? Я не понимаю солнце, я кажется с детста обижен на него неизвестно за что... Вот и сейчас этот закатный комок света принес с собой, казалось потухший, под голос колес, сумбур в голове. Почему то самым первым я вспомнил правило о написании "тся" и "ться"... в поезде жизнь течет размеренно и спокойно... Мысли приходят в голову охотно и уходят вовремя, как самые, что ни на есть, порядочные и долгожданные гости. Вчерашняя ночь была бессона и гости решили задержаться, а сегодня вернулись вместе с закатным солнцем... сердце бьется тихо и не в ритм... вместе с Pink floyd и Джимом Морисоном я улетаю проч из душного вагона... Дождь... Все очень просто, просто гроза...

Сумерки... прекрасное время суток. Безусловно, даже не смотря на то, что им сложно сравниться в своем великолепии с ночью, они есть и остаются завораживающими, гораздо более загадочными и чарающими. Пожалуй, я бы мог сравнить ночь с поцелуем , тогда сумерки его страстное, затуманивающее разум ожидание. Что вам нравится больше - решайте сами.

Волна накрывает с головой, подводное течение, уносит еще дальше от берега, в лицо бьет вторая волна, вода прорывается в легкие, носоглотка уже болит, паники нет, просто удивление, мысли в голове вполне холодны и сдержаны. Кажется первая мысль подсказывает, что бороться с волнами на таком растоении от отмели бессмысленно, что просто следует плыть параллельно берегу. Вторая гостья в голове напоминает, что не стоит пытаться вдохнуть воздух как только появляется возможность, разумеется, если нет желания захлебнуться. Следущяя волна силнее предыдущей, она поднимает на гребне и швыряет как жалкую куклу, остается ощущение полета, но при возвращении в воду дыхание жалким спазмом вырывается из легких. Грудь внутри горит, горло режет ножь морской соли, едва проступающий страх после последней волны не дает открыть глаза. Почемуто ужаса нет... Даже признаков паники... Но вот только остаться тут... Нет не хочется ни капильки... И если честно, даже не знаю почему, но вот еще один кувырок на волнах и отчаение накрывает удушливой волной, хуже шторма. Черт побери это не честно!
Это было бы так грустно, остаться здесь и больше ни разу не увидеть глаза хамелеоны, и улыбку, может самую искреннюю улыбку в мире... Думая об этом я не заметил что выниривая из волны, не надо начинать прятаться от следующей, понемногу ветер улегся, и волны пошли на убыль, лежа на спине я еще долго смотрел на луну, пока не пришел в себя и поплыл к берегу, небольшой выброс адреналина в кровь немного вернул меня в реальность, но кажется, не избавил от кругов под глазами, гдето в глубине души, в отдельной норке жил страх.

Вместе с пионерским отрядом собирал ракушки, все они нашли себе гору морских украшений, а я только осколок стекла... Но он лучше любой самой диковинной и красивой раковины.

Либо идиотизм в этом мире входит в неприятную привычку, либо я становлюсь слишком брезглив и высокомерен.

Утес. Несколько километров от города. После длительной прогулки пешком, окунуться в прохладную, солёную воду было приятно. Конечно идти вдоль берега в поисках нужного места, не самое умное что можно придумать, тут нет спасателей, всевозможных обслуживающих услуг, кафе и магазинчиков, но вместе с тем здесь нет душной толпы людей и вода не напоминает солоноватое болото, к тому же выбрав удачное место я заранее позаботился об избавлении моей драгоценной тушки от солнечных лучей. Найденный пляж казался вполне толковым местом, на вид неприметный закуток в начале очень скромной горной гряды, решив осмотреться получше я полез на утес нависающий над пляжем. Он был совсем не высок и подъем к нему был пологим настолько, чтобы можно было вскарабкаться наверх за считаные минуты. Скрыватся мне было не от чего потому что солнце уже заходило. Тем лучше. Бордовый диск заходил за горизонт, оставляя на поверхности моря проходящюю до берега алую тропинку. Ближе к концу закатной дороги вода пенилась, горела и вскипала бордовыми бурунами. Песок до заката казавшийся белыми осколками стекла или кварца сейчас поблескивал множеством искорок. Окрашеное цветом не поддающимся описанию небо неподвижно застыло над едва колышашеюся вдали гладью воды, принимая и отражая её. Я спустился на пляж. Вода едва ли отличалась от воздуха, только мягче и не такая безумная. Дно долгое время отказывалось уходить глубже, так что метров 200 я шел по пояс в воде, после чего мель резко обрывалась. Читать далее...

Вот уже завтра вечером сяду на поезд на Белоруском и поеду далеко-далеко, там где почти постоянно и высоко светит глупый пунцовый шарик, не люблю я солнце честно скажу, оно никогда не угадывает - летом слишком яркое, зимой наоборот его ужасно не хватает..но оно всегда, всегда, чёрт побери, есть! Не понимаю когда дорогого человека называют "Солнце". Он что такой же настырный? Или тоже светиться все время? Или каждую ночь уходит куда-то?
Уеду всегото на две недели, уеду и ничего не оставлю тут, в этом месте которое обычно называют "Дом". А когда оствлять нечего уехать куда то, пусть даже не надолго...это очень и очень здорово, наверное я бы хотел уехать на совсем, но не сейчас... Во-первых, я слишком люблю этот огромный город чтобы отделаться от него вот просто так, во-вторых не тот возраст и состояние. Наверное мне будет чегото не хватать, но это не связанно с местом в котором я нахожусь. В конце концов у меня будет 2 суток в поезде, чтобы чтото переосмыслить под монотонный голос колес: все что было...есть...
предположить что будет. Самое главное чтобы не сел плеер, потому что разговаривать с поездом тоже однажды надоест.
"Для счастья человеку не нужно ничего" Да, может быть, но скажите, разве счастье избавит вас от одиночества или отчаяния? Скажите что нельзя быть счастливым и одниоким? Чушь! Очень даже можно, но в этом случае счастье не наполнит вас, оно не наполнит вас тем самым воздушным, невероятным ощущением, когда кажется что звезда есть внутри вас, она наполнеят вас светом прекрасным настолько, что на него можно смотреть не опосаясь за свое зрение, когда луна смеётся глядя на вас, когда ветер стремится рассказать вам чтото невиданное, чтото далекое и абсолютно невероятное. В этом случае счастье прильнёт к вашему сердцу легкой струйкой, маленьким щенком, и уйдет испугавшись больших собак в вашей душе. Есть несколько вещей, которые способны растопить лёд в сердце, Дружба,Тепло людей, Ласка. Есть несколько вещей которые способны поддерживать счастье и тепло в вашей душе, Вера, Надежда. Есть несколько вещей которые могут позволить вам улыбнутся про себя, Светая грусть, Случайное прикосновение, Мимолетный взгляд. И есть всего лишь одна вещь которая может вас спасти. Но её легко потерять легче чем вы могли бы себе представить, и невероятно сложно выкинуть , сложнее чем вы могли бы подумать.
Свобода...я свободен, свободен от предубеждений, мнения окружающих, религии, законы мне нарушать ни к чему и это тоже делает меня свободным, но полностью освободит меня только черное бездушие, предательский лёд в сердце... и нужна ли мне такая свобода? Лучше быть жалким рабом.
Мне будет не хватать..да мне будет нехватать снов, тепла и заботы, но когданибудь все будет лучше, А пока что я уеду, уеду далеко буду жить ночью, я ненавижу это чертов шарик... а набережная.. да там же морской берег!! Я надеюсь он расскажет чтонибудь хорошее укроет вечером..ведь я знаю я засну на пляже, обязательно засну, может споёт колыбельную, а потом за мной присмотрит луна...
Я обязательно расскажу об этом когда приеду...

-Дорогой, спускайся, будешь сидеть там - простудишься. - Её голос донесся откудато снизу. Он молча заглянул за край крыши, туда, где надеялся увидеть её. Она стаяла на балконе, закутавшись в старое покрывало, желтые глаза странно поблескивали при свете луны, тревожный взгляд бережно бегал по его лицу, будто осматривая, все ли в порядке.
- Не волнуйся, все хорошо, я сейчас спущусь, сделай кофе - улыбнувшись про себя, он отодвинулся подальше от края, чтобы ветер случайно не выкинул его с плоской хорошо продуваемой площадки. Он взглянул на небо еще раз чтобы убедиться что все в порядке "Кажеться тихо" решил про себя и пошел к лесенке, ведущей на балкон, где его уже ждала она с двумя станкачиками кофе.
-Вот.. как ты любишь - она протянулв ему стаканчик от которого чуть подымался дым. Он молча принял его и сел в кресло, она присела рядом, укрыв их обоих пледом, глядя на тихие огоньки звезд они уснули, луна прошла полукргом и уже было собиралась уступить место рассвету,когда послышался неожиданный шум, чтото быстро с легким всполохом ударило в крышу. Он встрепенулся, встал из кресла, укрыл её пледом, Она нахмурила брови будто совсем еще маленький ребенок.
- Спи - прошептал он и стал подниматься наверх, на крыше он слегка приостановился на краю и медленно начал идти к средине площадки, что то живое билось там, подойдя ближе он разглядел маленькое сердце, оно светилось, и надрывно, невпопад билось, он взял его в руки и начал дышать на него, пытаясь согреть, но он лишь дернулось в последний раз и остыло.
- Это..это та звезда?- голос звучал взволнованно, чуть напуганно, её рука слегка коснулась, его плеча, звезда в его руках начал таять, и лекгим дождиком прокапала на черепицу, оставив на ней несколько десятков жемчужин.
- Да...она...она кажеться умерла... я ждал её..не думал что прилетит на рассвете... обычно они уже уходят спать...я..я теперь и не знаю..она умерла... - последнее годы он ловил звезды на крыше, иногда он могли заблудиться, тогда он ловил их и возвращал назад, за это они светили ему, они любили друг друга. Любили, но не так, как это делают люди, просто они знали что не могут жить друг без друга, они без него блуждали бесцельно, не понимая зачем нужны...и просто глупо светили, как пустые фонарики, а он без них не мог представить ни беззвездную ночь, ни день полный ожидания сумерек, а теперь погибла его подопечная... - Я предал их... нужно было дождаться когда они все уснут...
Дни тянулись бессмысленнной чередой, звезды перестали верить ему, и больше не светили... Он перестал есть и совсем не обращал внимания на неё. Лишь одна ночь принесла долгажданное спокойствие, он поднялся наверх и увидел там её, она сидела на краю крыши, на обнаженных плечах легкой мантией лежал лишь прозрачный платок.
- Что ты делаешь здесь? - он подошел к ней скинул с себя рубашку, обнял её и укрыл - Ты же замерзнешь, глупая, пошли в дом.
- Нет...не надо - легкий поцелуй коснулся его губ - Я люблю тебя. - произнесла она еле слышно.
Платок слетел с её худых плеч и улетел прочь, тая, она исчезла и понеслась вверх. Оставшись на крыше один он закурил, звезды отвернулись от него, только мимолетный блеск ослепил его на мгновение. Не желая того он случайно поднял голову вверх и увидел новую звезду

Слушать этот музыкальный файл

Когда ангелы умирают

Любовь не бывает одинока, а если она одинока, значит стоит смириться что это не любовь вовсе.

Бизюбики...они не столь осмысленны как кукумберы, но если заметить что последние живут в хабибатсах...впрочем все это меркнет когда видишь задорную оленину

Слушать этот музыкальный файл

Opium

Я шел вдоль оживленной автострады, мимо меня мелькали машины, но кроме этих корявых железяк, вокруг не было ничего. Впереди виднелся мост над рекой Москвой, мост этот проходил точно над шлюзом, часы показывали что скоро вечер, сумерки начинали отходить от земли. Но несмотря на это в спину мне с ужасной силой било солнце, я боялся повернуть голову, потому что чувствовал, что увидев свет этого солнца вполне можно было бы нахвататься солнечных зайчиков, а то и вовсе ослепнуть. Путь мой шел как раз к тому мосту. Стоит заметить, что он был на порядочной высоте над водой, но это не мешало стелиться по нему тонкому, будто ковер, слою тумана, к тому же при въезде на него виднелась табличка с предупреждением, о возможности этого явления. Я шел мимо пустыря, скромного перелеска, байк клуба, снова перелеска...слева от меня летели машины. Плеер кажется, сел, несколько попыток вернуть его к жизни ни к чему не привели... пришлось вынуть наушники... и только теперь я услышал звук ветра...тревожный голос. Поднял голову вверх, вперед...с этим солнцем, я совсем забыл что оно покорило далеко не все небо, а лишь ту его часть, что за моей спиной. Стоя на мосту я увидел, что передо мной стелиться огромная полоса свинцовых туч, настолько тяжелых, что они не двигались, и я мог чувствовать как приближаюсь к ним. За спиной по прежнему висел пунцовый шарик. Посмотрел на верх и увидел как полоса легких облаков разделяет синие небо и пунцовые небеса..пошел дождь... я сделал несколько шагов вперед потом еще.. я шел в дождь