Покинув обитель Князя, Артемис стал несколько отрешенным. И ведь было о чем подумать – Кесс, как обычно, впрочем, выбрала весьма интересный способ поведать ему о своих планах на ближайшие десятилетия. Кроме того, Ян наверняка остался в полной уверенности, что такая неоднозначная и непростая фигура, как Артемис Новак если и не помогает ей, то, как минимум, не станет мешать.
- Ночь… Мое время. – Сказал он, обращаясь к звездам, – … или, пожалуй, снова, Наше. – исправился, насладившись несколькими мгновениями нетерпения во взгляде спутницы. Нетерпение… это было внове в ее взгляде – похоже, он недооценил степень влияния этой парочки на Кесс.
Салюбри, получив ответ, предложила отыскать Лисандера и Блэки, и начала концентрироваться, пытаясь уловить их яркий, но хаотичный след. Артемис отвлек ее, мягко коснувшись предплечья, и достал из внутреннего кармана пиджака «наладонник». – Я же сказал, что приходится идти в ногу со временем. – Позволив себе легкую улыбку, тореадор загрузил карту города и запустил программу поиска. – А в одном интересном полугосударственном ведомстве, где у меня есть связи, широко используют спутниковую навигацию и соответствующие системы слежения. Нужно лишь разместить на цели крохотный передатчик.
Поколдовав сорок секунд сенсорным пером, Артемис хмыкнул, – Хотя в данном случае можно было положиться на интуицию – они на кладбище.

Кесс первая сорвалась с места, скачком выходя на невозможную для человеческого организма скорость – похоже сообщение о смерти Александра задело ее сильнее, чем она сама себе признается. Новак лишь задумчиво почесал мизинцем правую бровь, опустил чудо человеческой технологии обратно в карман пиджака, надежно его фиксирующий, и почти полетел следом за размытым светлым пятном, стремительно маневрирующим по улочкам города.


***

Оставив юных бездельников, смущенно потиравших затылки, за спиной, Артемис брезгливо перевернул тело одного из неудачливых вампиров на спину.
– Мусор, тзимисы-желторотики и один гангрел, едва ли месяц после становления, хотя поколение не такое уж молодое. На организованное нападение не тянет, полагаю, кто-то из влиятельных шабашитов дрессирует здесь новое пополнение своей свиты. – Пренебрежительную иронию в последнем слове не расслышали, пожалуй, только объекты обсуждения – в силу объективной невозможности что-либо слышать.
Опытный убийца говорил, повернувшись к Кейну, но обращался к Кесс, остановившейся в полутора десятках метров от места событий, и накинувшей «Плащ Теней» (довольно изящная технически дисциплина, скрывающая каинита от взглядов окружающих) – она раньше тореадора почувствовала присутствие еще нескольких вампиров, достаточно сильных, чтобы укрыться от «юных» корсаров, – и предпочла отдать инициативу более сведущему в вопросах упокоения себе подобных спутнику.

Артемис улыбнулся – Кесс, вполне в своем духе, решила выжать из ситуации максимум – дать тореадру немного развеяться, оценить, насколько выросли способности старого знакомого, его же руками преподать урок Кейну, решить еще пару-тройку известных ей одной задач, и просто насладиться зрелищным боем.
Новак решил не разочаровывать подругу.
Весьма убедительно сделав вид, что заинтересовался телом гангрела – вампиры были очень молодыми, потому трупы будут разлагаться относительно медленно, – прикрыл глаза и прощупал область вокруг места боя. Итак. Трое. Два тзимиса, первый – восьмое, пожалуйю, поколение, но плащ теней сильный, скорее всего – чужой. Точно чужой – по мере того, как он по дуге обходит компанию, приближаясь к запуганно вжавшейся в стену склепа человеческой девушке, начинают появляться просветы – вот и Лисандер нахмурился и дернулся было в ту строну, но застыл под взглядом Артемиса. Второй – тоже тзимис. Сильный, не младше тореадора, явно автор «плаща», сложно оценить все навыки, может даже создать проблемы. Третий – внушительных размеров гангрел. Антитрибу, судя по компании. И телохранитель второго, судя по позе и местонахождению. Отсюда вывод – малыш, как мысленно окрестил младшего тзимиса Артемис, тестировал свою новую стаю, сам в это же время подвергаясь проверке старика. Последний, в свою очередь, слабоват в рукопашной, но наверняка поднаторел в некоторых весьма неприятных дисциплинах и с большой вероятностью успел внести ряд изменений в собственное хилое тельце. Гангрел – верный, хорошо выдрессированный пес. Можно начинать.

Потратив на анализ ситуации несколько секунд, и позволив заодно малышу подойти к девушке, Новак начал представление, отдав мнимую инициативу тзимису. Тот, как и ожидалось, сбросил дырявый уже «плащ» рядом с девушкой, легко подняв ее на ноги и приставив к горлу неприятной формы ногти. Об их цвете лучше вообще не упоминать.
Тореадор развернулся на пятках, изобразив на лице картинную печаль.
– Не зря говорят, что телевизор вреден для неокрепшей детской психики. Особенно дешевые боевики. – Последние слова малыш уже не слышал, утонув в магнетическом взгляде странного противника.
Кесс, едва сдерживая смешки, наблюдала, как тзимис бережно опускает девушку на землю, крайне осторожно поправляет упавшую ей на лицо прядь волос, и почти строевым шагом идет навстречу своему палачу. Артемис не любил ненужную жестокость – мозг каинита, вместе с головой, описывающий сложную спираль по отношению к телу, не воспринимал дикой боли ломающихся шейных позвонков и рвущихся в клочья нервной ткани и кровеносных сосудов. Любоптыный прием - все равно, что отрубить голову, только без фонтана крови и расчленения.

А вот старик оказался куда более опытен и наблюдателен – Новак, увлекшись «Доминированием» уловил первобытную агрессию гангрела метрах в трех от себя, когда всплеск энергии уже прыгнувшего на предполагаемую жертву телохранителя порвал многократно усиленный «плащ теней». Эффективный трюк - скрыть более слабого противника для неожиданной атаки, но, к сожалению для пса, изобретенный задолго до его становления. Громадные когти, отращенные уже в момент удара, распороли пиджак, угробив новенький «палм», но прошли мимо цели.

Артемис жестом остановил рванувшихся в бой корсаров, и столь не любимым ними менторским тоном сообщил: – А теперь небольшой урок, призывающий продемонстрировать, чего можно достичь, сплавив особенность физиологии и дисциплин каинитов с достижениями различных боевых искусств. – На последней фразе тореадор бросил в сторону старика безнадежно испорченный пиджак, замаскировав тем самым небольшой поток энергии, призванный разрушить направленный тзимисом удар – довольно грубую, но действенную дисциплину, нарушающую работу нервной системы и вызывающую непроизвольные сокращения мышц. Наградой Новаку послужили беззвучные аплодисменты Кесс.

Гангрел, не посвященный в такие тонкости боя, снова пошел в атаку. Менее яростную, и гораздо более опасную. Тореадор не сдвинулся с места, лишь парируя и уводя могучие удары противника. Убедившись, что заслужил заинтересованный взгляд Кейна и растерянный – оставшегося в живых тзимиса, Артемис перехватил мощный замах гангрела, и, воспользовавшись инерцией массивного противника, направил его в небольшой полет в объятия старику, не позволив тому повторить атаку – на этот раз нацеленную на органы зрения (неприятная дисциплина, последний раз ему пришлось восстанавливаться больше трех дней).

Снова вспыхнувший яростью гангрел попытался смять тореадора собственным весом, превышавшим вес противника, по самым скромным подсчетам, раза в два. Артемис просто сделал шаг назад, упершись чуть согнутыми ногами в землю, и резко выбросил вперед руку с выпрямленными пальцами. Когтистые лапы пролетели над головой тореадора, поймав разве что воздух, и безвольно упали, скользнув по бордовому шелку рубашки противника. Рука Новака ушла в тело вампира почти по запястье, раздробив край грудины и превратив его сердце в кровавое месиво.

Высвободив ладонь из тела уже сгорающего от резко ускорившегося метаболизма, Артемис невозмутимо подошел к лежащему на земле пиджаку, достал из уцелевшего кармана алый бархатный платок и принялся стирать с лица брызги крови. С пальцев правой руки все еще падали на землю тяжелые красные капли, беззвучно отсчитывая медленные удары сердца оставшегося в живых тзимиса.

Старик вышел из оцепенения и тут же атаковал. В полную силу – тореадор чуть заметно сбился с шага, отражая впечатляющей силы «гниение», а Кесс начала подбирать дисциплину поизощреннее, чтобы размазать последнего противника по ближайшим надгробиям. Впрочем, ее участие не понадобилось. Новак ответил привычным «шипом розы», сложив тщедушное тельце тзимиса пополам, а когда тот поднялся, одновременно пытаясь достать наглеца «кислотным касанием», перехватил его запястье левой рукой и просто сломал. Громкий хруст вывел из оцепенения Блэки, разинув рот глазеющую на вроде бы знакомого Артемиса, оказавшегося жутковато жестоким. А тот усугубил впечатление, отодвинув от себя тзимиса толчком в изувеченную руку, и ударом ноги обеспечив вампиру сложный множественный перелом шейного отдела позвоночника. Сделав еще шаг к упавшему телу, вогнал в грудь поверженного противника «раскрывающийся бутон». Для верности.


Повернувшись к «зрителям», Артемис Новак встретил испуг и удивление в глазах Блэки и некоторое напряжение в позе Лисандера – они были достаточно сильны, чтобы почувствовать уровень противников и оценить действия своего спутника, и достаточно умны, чтобы сделать определенные выводы.
Грациозно спадающий с фигуры Кесс «плащ теней» открыл взгляду тореадора ее губы, изображавшие полуулыбку за миг до того, как они нарушили воцарившуюся на кладбище тишину:
– Он был старше тебя на поколение.
Артемис приподнял левую бровь и невинно спросил:
– Да? Я сквозь «плащ» не разглядел, а потом не до того было.
Кесс лукаво прищурилась – ответ был дан в той же манере, что и задан вопрос.
– Амарант? Нет, в этом случае была бы Кровавая Охота.
– А она была. – Обворожительная улыбка тореадора поставила точку в этой странной беседе. Или многоточие...

Новак подошел к человеческой девушке, которая, прижавшись спиной к склепу, не моргая смотрела на тлеющие фрагменты тела гангрела, и не замечала, казалось, ничего кроме стремительно сереющего черепа с пустыми глазницами, вздрогнув лишь когда потерявшая опору массивная лобная кость провалилась внутрь, подняв небольшое облачко пепла.
Она медленно поднялась, опираясь о холодный камень, перевела взгляд на лицо тореадора, мгновение заворожено любовалась затихающим темный пламенем, охватывающим зрачки, скользнула взглядом по рубашке, увидела окровавленную руку, проводила взглядом долго собиравшуюся каплю, резко вернулась к лицу вампира, и совершила, пожалуй, самый правильный поступок за этот день – издав сдавленный полувскрик-полувсхлип потеряла сознание.