Мы все произошли от динозавров:
Одни от маленьких, другие от гигантов,
Одни от грустных, а другие от веселых,
Одни от синих, а другие от зеленых,
Одни от крикунов, другие от немых,
Одни от водных, а другие от земных,
Одни от одиночек, а другие от влюбленных,
Одни от ветреных, другие от серьезных,
Одни от простаков, а эти от лукавых,
Одни от хищных, а другие от неправых,
Одни от панцирных, другие от колючих,
Одни от летунов, другие от ползучих,
Одни от модников, другие от отстойных,
Одни от проклятых, другие от достойных,
Одни от лириков, другие от военных,
Одни от молодцов. другие от презренных,
Одни от трезвых, а другие от хмельных,
Одни от мертвых, а другие от живых,
Одни от переваренных, другие от невкусных,
Одни от найденных, а те от ненаучных,
Одни от наших, а другие от чужих,
Одни от этих, а другие от других.
На обезьян похожи – черт не отличит
и все трясемся: пролетит – не пролетит.
Не тревожьте спящих пионеров,
в этих снах кипит суровый бой,
не жалея юных сил и нервов,
защищают лучший в мире строй.
Дети, присягнувшие навечно
треугольникам кровавых островов,
спят отважно и чистосердечно,
в позе эмбриона “Будь готов!”
Устремляясь в конную атаку,
рассекают белые войска
и срезают мастерски, с размаху
голову заклятого врага.
Подрывают эшелон немецкий
и идут геройски на таран,
умирают честно, не по-детски
воскресая на заре от ран.
Пусть кругом грохочет канонада,
и пылает атомом земля -
Умереть за Родину – награда.
(Как учили старшие друзья.)
Украшают пионера шрамы,
лучший цвет для верности – седой.
Если крикнет “Помогите! Мама!”-
Значит снова пионер-герой!
Муму и Каштанка – две верных подружки-
собачки с печальной, тернистой судьбой.
За них поднимаются пенные кружки
и воблой стучат в перегарной пивной
былые писатели школьных трагедий
на темы жестокой собачьей судьбы,
и лают и воют от жизни бесцельной-
их души, как дворник Герасим, немы,
их молодость – барыня заскучавшая,
а старость - улыбка больного Пьеро.
и ластится снова Каштанка пропавшая
- пусть клоуну пьяному будет тепло.
Не говори ты, не надо, -
Женщине правду, мой друг.
Ври и получишь в награду:
Пару доверчивых рук,
Пару доверчивых ножек,
Пару доверчивых глаз.
В общем, и кости, и кожу,
Всё обретёшь ты тот час.
Ври ей про вечное счастье.
Ври от зари до зари.
Ври убедительно, страстно,
Правдоподобно ей ври.
Семеро суток в неделю.
Где бы ты ни был, везде:
Ври ей в метро и в постели,
В радости ври и в беде.
В жизни всё странно и сложно
(Без пузыря не поймёшь)
Правда становится ложью,
Правдой становится ложь.
Ври ей, что вы с нею пара.
Ври ей, что любишь её.
не даешься мне, как последняя строчка стиха,
в мерзлоте холодильника мрачно бубнит телевизор,
я растрепанной пью неразбавленный прямо с утра,
и для ровной спины часами вишу на карнизе.
в опустевшей тарелке танцует стриптиз таракан,
обожравшийся заплесневелою кашей,
сердце бьется селедкой попавшей в воздушный капкан
и заходится радостным кашлем.
вот стою, вот молчу, вот вокруг меня стены, картины,
все вокруг меня - как симулякры былого тебя,
стул знакомо устало согнувший мальчишечью спину,
фотографии в рамках, и зеркало, в зеркале - я..
в опустевшей душе не родятся коварные строчки,
разбиваю от страха и страсти о пол потолок,
на бумаге девичьим, слегка поэтическом почерком
вместо точки стоит запятая - утвердительный, нервный крючок.
В журнале “Путь на…” я прочел репортаж -
как знатная дама сдавала в багаж:
дружбу, любовь, совесть, невинность,
искренность, веру, честность, открытость,
детства мечты, доверие, радость,
только одна собачонка осталась,
в шубу хозяйки зарылась и злится:
лает, трясется, моргает, боится.
Серьги в ушах и прическа от Зверева,
знатный ошейник и спеси немерено.
Дальше дорога… (в журнале “Путь на”
не потрудились дать вид из окна)...
Поезд по Альпам поднялся - скатился,
вполз на платформу и остановился.
Вдруг из вагона под скрежет колес
выпрыгнул грязный огромный барбос
черный, голодный, огненный взгляд –
ехал щенок – а сошел Волкодав!
Нет ни хозяйки , ни знатного барина.
Пусто в купе, только шерсти навалено!
И полицейский коллеге шепнет:
"Чертовы русские! Кто их поймет!"
Вечно проблемы от пьяных туристов!
Надо бы вызвать криминалистов -
возраст сличить у щенка и барбоса
и разобраться с главным вопросом:
Могла ли собачка за время пути
хозяйскую шубу перерасти?!
Опасная работа! Набрали в офис жуть!
Вокруг одни вампиры - сидят, глядят, жуют.
Двуличные создания, зачатые в ночи
тенями мироздания - Так страшно, хоть кричи!
К соседу по конторке спиной не повернись,
а если уж придется, не жди, перекрестись.
Начальники отделов энергию сосут
и ладно бы для дела - работники поймут,
так нет, для развлечения, а часто - про запас,
весь день качают силы из полусонных глаз.
и скоро станет ясно – запасы на нуле
и пишешь заявление на отпуск в феврале.
Заказчики-вампиры ползут по проводам
и трубку раскаляют, вопят - Отдай! – Не дам!
Всего не засосете! Я книги прочитал!
Стреляю на подлете, по крыльям, наповал.
Шипят и отползают, но вновь готовят месть
у кулера, в курилке – укромных мест не счесть.
И секретарь шепнула, сверкнул горящий глаз:
"Сам Главный Носферату выспрашивал о Вас…"
Кто опытен – даст деру. А я в душе игрок.
Люблю чтоб по закону, по честному и в срок.
Смахнул со стула кнопки, жвачку отцепил
и с маминой булавкой к работе приступил...
За черной оградой нового храма
мельницей пьяной кружится дама.
Над куполом белым взрывается мат
- губами пенными бесы вопят.
Старушки крестятся, вороны волнуются,
от греха подальше мужики паркуются.
Отпуст пропели. Алтарь затворяется.
Кресты лобызают, священник прощается.
Течет за пределы река освященная,
стократ окропленная - благословленная.
Встречает толпу у ворот бесноватая
и снова душа помертвела распятая.
Прилично одетая, интеллигентная
орет иступленная, зверем блаженная:
“Возлюбим же образ новой России,
забесовленную пьяным мессией!”
Всем в ад, на костры, церковные модники!
Пусты ваши храмы, попы греховодники!
Давно ли ты, служка, об веру ударился!
Вчера еще в бане с путаною парился!
А спонсоры ваши кладут на алтарь
кровавые баксы – могильную дань!”
,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
И сердце взмолилось: "От правды и лжи
мой ангел предвечный спаси, сохрани!"
Скорее в автобус, за шубы, в тепло.
Так тихо... И церковь уже далеко.
Уноси с собою на фиг [показать]
Все проблемы, Старый год!
Я хочу бесплатный трафик,
Вино-водочный завод,
Сто мобильников на шею,
Чтоб казаться круче всех,
Парабеллум в портупее,
Шапку - натуральный мех,
Мятых баксов два вагона
Наших денег три лимона,
Отпуск годиков на десять
(За бугром покуролесить),
Зажигалку от Версаче,
Полотенце от Диор,
Трёхэтажный дом на даче
И моделей полный двор.
Яхту, Лексус новой марки,
Президентский самолёт,
Жаль, что все мои подарки
Дед Мороз не донесёт..
With love ketsy
Три девицы под окном размечтались вечерком: [показать]
Мужика как заманить, на себе скорей женить,
Чтоб с женой одной он жил и по бабам не ходил.
Кабы я была царица, - молвит младшая сестрица,
Было б мужа мне не лень ублажать и ночь, и день.
Нету секса - нет и брака, вот зарыта где собака.
Я уже про это дело кучу фильмов просмотрела.
Мужа так я зацелую, - не посмотрит на другую.
Кабы я была царица,- вторит средняя сестрица,
Мужа б своего одела от Версачи и Кардена.
Был бы он другим примером, самым стильным кавалером.
Никогда бы не слезал он со страниц газет, журналов.
Слава Зайцев ему б шил даже майки из шиншил.
Муж, одетый лучше всех - вот супружества успех!
Сестры, что это за бред?! - кричит старшая в ответ,
Одна мужа раздевает, а другая одевает!
Мы б отправились в круиз, поначалу, знать, в Париж,
Сен-Жермен и Нотр-Дам, после Вена, Амстердам.
Будут узы Гименея с каждым местом все прочнее.
Лишь собрались сестры спать, как домой вернулась мать.
Свет наш, матушка, скажи, да всю правду доложи,
С мужиком, что надо делать, чтоб налево он не бегал?
Мать их так им отвечала: Я гимназий не кончала,
Но проживши много лет, могу дать один совет.
Чтобы пес ваш не кусался, на людей бык не бросался,
Чтоб петух топтал исправно кур налево и направо,
Чтобы ваш козёл-урод, не лез в соседский огород,
Чтоб хозяйство жило дружно, знай: кормить скотину нужно!
With love ketsy