Пророк (мир ему и благословение) говорил своему сподвижнику: "О, Абу Зар, выучи с утра один раздел науки и следуй полученным знаниям - это лучше для тебя, чем совершение намаза в тысячу ракаатов" (Хадис приводит досточтимый Ибн Маджa).

 

В переводе с сакрального на русский он предлагает сподвижникам совершать ежедневный джихад против собственного невежества, который, согласно предписанной дозировке, позволяет отвлечься от прошлого, от всех подлинных, фальшивых или пригрезившихся больших и малых родин, вершин, бездн, разговоров о неважном, молчания о важном и, как следствие, наконец прекратить резать глотки неверным и кошмарить соседей за то, что они умней или богаче чем вы. 

 

Однако, даже такая беспредельная любовь к науке и к чистому знанию начинается и заканчивается компромиссом.

 

Ведь дав согласие на собственное рождение, - поступок вне всяких сомнений странный, вульгарный и бессмысленный - мы прервали свой бесконечный полет в никуда и соскользнули из бездны на равнины мира, уступив своей трусости после чего стали тривиальным событием и фактом, ding-an-sich selbst betrachtet мира. 

 

Вероятно поэтому нынче утром, пока наша дорогая редакция в полном составе по воле Аллаха наблюдала как портовые краны тянут из моря круглую гирю Солнца, я вышел в сад, сел в кресло и вместо намаза в десять тысяч ракаатов, стал читать книгу сонетов Петрарки, точность которых возвышает мир слова над великолепно придуманным греками космосом. 

 

Они и сейчас - ближе к полудню - туманят слезами мои глаза, сохраняя в душе эти спасительные капельки тепла и спасительную тень жизни, наполняя каждую клетку моего организма нежной горечью просветленного смятения. 

 

Ведь сначала ты веришь, что жизнь - штука волнующая и прекрасная, потом начинаешь думать, что нихуя, а потом снова веришь, что жизнь действительно волнующая и прекрасная, но не для тебя. 

 

Я говорил, но только мне понятен

Был мой бессвязный лепет - ведь недаром

Амур в немого превратил меня:

 

Язык любови пламенной невнятен,

И тот, кто скажет, как пылает жаром,

Не знает настоящего огня.

 

У Муси ((Марьи Николаевны Изергиной ), были внуки: мальчик Илья и девочка Таня. Муся, обыкновенно с небольшой свитой особо приближенных и достойных, водила детишек ежедневно купаться на пляж, что напротив дома Волошина. Дети есть дети. Визжат плавают, выходить на берег не желают, не смотря на уговоры. В тот день они окончательно отбились от рук бабушки и категорически отказывались выходить из моря, несмотря на все просьбы, уговоры, мольбы и угрозы ремня. Как их не агитировали. Визжали, капризничали, брызгались, из воды не вылазили.

 

Муся обратилась к князю Ю., который стоял неподалеку, дум печальных полн, озирая горизонт, склоны Карадага справа и туманный абрис мыса Хамелеон слева. Он отважно забрел в мелкий прибой по щиколотки и был несказанно горд своим морским мужеством. Князь Ю., как и граф Т. очень любил детей, но в отличие от последнего умел с ними ладить. 

- Юрочка, обратилась Муся к отважному морскому волку, - Помогите. Никак не хотят вылазить.

 

Одной волшебной фразой "Дети, ебвашумать, а нупошлинахуй из воды!" он немедленно добился того, что неопытным взрослым не удавалось сделать минут 20.

 

Детям, им ведь что нужно? Подход. Любовь, ласка и миру мурр.

Изергина М. Н. Коктебель. конец 80-

 

Знаменитая веранда в доме  Муси (Марьи Николаевны Изергиной Фото выше) и ее сестры Тоти (Антонины) в Коктебеле. Время года, дня и ночи примерно коктебельское. Иными словами разгар весны, медленно переходящей в лето, которое постепенной становится осенью. Муся живет тем, что сдает комнаты, углы и чердак своим знакомым, а при наличии свободных мест простым "дикарям" - тем кто приезжает к морю без знакомств и путевок, в надежде потрахаться без обязательств с пьяными прекрасными девами, накупаться в морских коктебельских пейзажах, наесться коктебельских чебуреков, персиков и дынь и попить вволю коктебельского портвейна и рислинга из квасных бочек по 25 копеек за стакан или по 50 копеек - за кружку.

 

И вот в один из таких, описанных нами типичных коктебельских дней, ранним солнечным утром, медленно переходящим в солнечный полдень, который постепенно становится солнечным вечером в мусину обитель открывается дверь и во двор робко входит некий незнакомый гражданин, по внешнему виду типичный дикарь, в типичных советских шортах, сандалиях и с абалаковским рюкзаком за спиной. Гражданин интересуется: нельзя ли снять тут угол или комнату или еще что нибудь?

 

А в это время спиной к любопытному гражданину, перед мутным зеркалом на волошинском табурете сидит князь Ю. и прилаживает к намечающейся лысине роскошный капустный лист. Кто –то добрый присоветовал. Сказал, что если делать это в течение месяца, то голова после трех литров красненького (вина) и поллитры беленького (коньяка) накануне будет чиста и свежа как у юноши, обдумывающего свое житие. А если подержать капусту на лысине в течение часа ранним коктебельским утром, плотно прижимая лист к темечку то процедура снимет всякий, даже невыносимый похмельный синдром как рукой. Излечит всякую больную голову. Включая и светлейшую - княжью.

 

Мне подобный аристократичный компрэсс сильно помог, когда наша дорогая редакция, катаясь на горных лыжах, сверзнулась по северному цирку волшебной горы Чегет, тормозя головой о камни и бугры. Тоже, словно князь, почти неделю с капустным кочаном у темечка лежал в номере и в окошко смотрел. К слову сказать - помогло. Голова перестала болеть, шишки ушли, воспомниания остались.

 

Но вернемся в Мусин двор к дикарю, князю и прочим жильцам общины крымских аргонавтов. И вот наш дикий гражданин стоит в дверях, видит хозяйку и уже открывает рот, дабы поинтересоваться возможностью ангажировать койку для постоянного проживания, как неожиданно из-за его спины на сцену шмыгает некая юная девица, загоравшая нагишом во внутреннем дворике. Не обращая внимания на незнакомца и остальных, она со спины подходит к князю Ю, наклоняется, и, как само собой разумеющееся, кладет ему на левое плечо свою, весьма увесистую правую сиську и невинным нежным голоском буднично-деловито интересуется:

- Князь, зацени, я хорошо загорела?

 

Князь Ю., у которого что-то не ладилось с капустой, был слегка похмелен и оттого сильно раздражен.

 

– Убери сиську, блядь, - Говорит он ей на чисто русском языке без акцента, и неуловимым, изящным движением руки, таким который у всамделишных аристократов, что по ту сторону Аппенин называется finesse, смахивает девушкину молочную железу так словно это не железа приятных форм и цвета, а назойливая муха или несущественная соринка.

 

Из уважения к читателю даже не стану говорить, что гражданин дикарь, невесть как забредший в наш дневной крымский осенний пост и ставший по воле случая персонажем моего рассказа, после этого случая ежегодно, с мая по сентябрь, снимал жилье в изергинском дворе до самой кончины Марии Николаевны.

 

Имя его,

Нынче утром с минарета неподалеку, лично для меня пел муэдзин. Солнце светит тоже лично для меня. Его лучи проникают куда-то под кожу, туда, где у меня кнопочка счастья. 

 

Сижу в саду, пью чай (сиху лунцзын), мечтаю об Италии, щурюсь на море, листаю толстенный Guida - Ristoranti In Italia. Море синее от синьки, барашки белые, шустрые, гиперактивные. Список ресторанов внушает уважение. Выбираю те из них, в которых бы поел, если бы не пиздец. Читаю внимательно, с выражением. Примерно каждый второй из длинного списка работает только три дня в неделю - пятница, суббота, воскресение. Другая половина рестиков открывается по вечерам часа на четыре . 

 

Теперь сижу и совершенно не понимаю - как эта нация создала фашизм.

 

Всем миру мурр в личной жизни. Хорошей погоды совершенно достаточно для счастья, а в плохую можно, к примеру, испечь яблочный пирог с изюмом и корицей.

 

 

Согласно нашему многолетнему антропологическому исследованию прекрасной отдельной цивилизации настоящего, мы выяснили, что глубинное человечество по преимуществу непрерывно спит, ему непрерывно снятся кошмары, и не стоит рассчитывать, что оно когда-нибудь проснется. (Не приведи Босх увидеть русский бунт подъём - бессмысленный и беспощадный).

 

 Хвала Аллаху, подобное пробуждение так же невозможно, как попытка вытащить самого себя из дырки люфт-клозета за шевелюру или что там у вас на голове растет - уши? Тогда за уши. Кула не кинь, но в данном конкретном случае определено нужна помощь Мюнхгаузена. Однако, бароны брезгливы почти как наша дорогая редакция и даже лучше. Возможно именно потому они съехали от беды подальше за железную стену, в обыкновенную неотдельную потустенную цивилизацию и в ней с утра до вечера, не покладая рук и ног создают светлое будущее всего прогрессивного человечества. Те же кто остались - они давно не Мюнхгаузены и даже не его лошади. То ли квартирный вопрос их испортил, то ли книги перестали читать, то ли решили, что лучше быть похожим на мясника, чем на его товары и потому молчат в тряпочку.

 

Все то время, которое я провел в экспедиции среди глубинных людей самых разных криптотипов на предмет узнать о чем они думают по ночам и что по чем на бирже прогнозирования численности единорогов, они всем своим видом, при помощи жестовых языков народов мира доказывали руководству нашей этнографической экспедиции, что нет ничего, что глубинные люди любили бы больше и что приносило бы им такое наслаждение, как собственная убежденность в том, что ложь это правда (война - мир, ненависть - любовь, болезнь - здоровье и т.д.).

 

Спустя сотни лет непрерывных напряженных исследований фольклорных нейросетей, обрядового блокчейна, общинных ИИ-агентов и скрепных стартапов традиционного венчурного ИИ-продуктирования я подумал на досуге, что правда, логически рассуждая, мало кому здесь нах нужна. Ну разве что некоторым ленивым философам, примкнувшим к ним западным лже-ученым, настоящим детективам, школьным учителям и матерям. Эти суетологи превозносят истину до небес и считают что ирония, добро и смех - это вибрирующие инструменты правды, которая врезается в ложь.

 

А все потому, что, научно говоря, правда необычнее вымысла. Всякий, самый сюрный вымысел обязан держаться в рамках правдоподобия, а правда - нет. От подобных умных размышлений крыша едет. Но как заметил один наш знакомый, ныне покойный очень ленивый философ (да благословят его Сократ, Гераклит и Платон и приветствуют), Ум - это то, что мы думаем, а Глупость - то, что думается в нас само собой. Сама собой проявляется глупость, а для того, чтобы проявился ум, нужно очень постараться

      

А ещё есть такая правда, про которую ваще лучше не вспоминать. Про нее нельзя ни говорить ни писать. Потому что когда ты про что-то не говоришь или не пишешь - этого не существует. Такова на сегодня суровая интеррогативная логика жизни.  

 

Миру мурр вам, на всякий случай. Остерегайтесь.

Роскошь от лукавого

Алкоголь от лукавого

Прекрасные девы от лукавого

Свобода от лукавого

Тяжелый рок от лукавого

Лев Толстой от лукавого

Курение от лукавого

... От лукавого

... От лукавого

... От лукавого

 

Послушайте, девы и господа, а этот ваш Лукавый не такой уж и плохой парень, как не крути...