Автор nemoes,


К осьминогам нас пустили только после того, как все помыли руки с мылом.

Опускать в воду можно только кисть, понятно? Осьминог тебя может трогать, ты его нет. Резких движений не делать, животных не пугать.

После инструктажа пустили к емкостям, где эти моллюски и живут. У каждого своя. И в каждой емкости есть еще и домик, откуда выковыривать их строго запрещено.

Нам достался хлопец по имени Пебей Бой (Pebeh Boy), о чем он сам, боюсь, и не подозревает. Для знакомства он выбрал для себя белый цвет. Скромно и со вкусом.

Опустили кисти в воду, шевелим пальцами. А что еще делать?

Но Пебей Бой оказался парнем общительным и каждого потрогал щупальцами за пальцы. У меня рядом оказалась его голова, я не удержался и погладил. И тут же пожалел — ведь предупреждали, что пугать нельзя!



Он же сейчас в сторону шарахнется или в домик убежит… Так вот нет! В прошлой жизни этот парень точно был собакой, потому как он с готовностью сам потерся о мои пальцы головой!

Потом принесли корм, чтоб угостить зверушек, но Пебей Бой есть на публике отказался и с достоинством удалился в свой домик.
Читать далее...

Никогда не понимал, зачем Дубровского изучать в ШЕСТОМ! классе?
- Проверь, папа, сочинение - попросила дочь. Проверил. Со смаком, вслух,
вчитываясь в каждое слово. Отрыдав, позавидовал учителям литературы, у них такого добра много.-)

СОЧИНЕНИЕ

ВЛАДИМИР ДУБРОВСКИЙ И МАША ТРОЕКУРОВА

Когда Дефорж стал учителем в доме Кирилла Петровича, Маша не обращала никакого внимания на молодого француза. Но, после того как Дефорж застрелил медведя, ее отношение к Дубровскому (Дефоржу) стало неравнодушным...
Маша даже не догадывалась о том, что Дефорж - Дубровский. К Кириллу Петровичу приехал Антон Пафнутьич. Он опоздал на званый ужин Троекурова. Все гости стали слушать разные истории, а к вечеру все легли спать.
Дефоржа и Антона Пафнутьича поместили в одну комнату, а позже они оба начали переодеваться. Дубровский потушил свечу. Спицин был этим не доволен. Спицин проснулся и увидел перед собой Дефоржа. Он держал в одной руке пистолет, а другой рукой отстегивал сумочку Антона Пафнутьича.
- Кесь ке се, мусье, кесь ке се? - произнес Спицин.
- Молчать или вы пропали. Я - Дубровский! - сказал Дефорж.
После этого случая Мария Кирилловна нашла у себя в комнате записку от Дефоржа: "Будьте сегодня в семь часов в беседке у ручья". Ее любопытство было сильно возбуждено. Когда она подошла к месту назначения, перед ней оказалась фигура Дубровского. Он объяснил ей, что он - Дубровский. Она была в шоке. Дубровский сказал Маше, что он должен оставить этот дом, этого требуют обстоятельства...
Когда Маша пришла домой, Троекуров завел с ней разговор про Дефоржа...
В тридцати верстах от Кирилы Петровича находилось богатое поместье князя Верейского. Машу хотели выдать за него замуж, но Маша этого не хотела, так как князь был слишком старый и некрасивый. Она плакала, но Троекуров говорил, что это слезы счастья. Мария побежала в свою комнату и нашла там письмо от Дубровского: "Вечером в 10 часов на прежнем месте".
Дубровский и Маша встретились. Они разговаривали о замужестве Маши.
- Я надеюсь затронуть князя моими слезами. - сказала Маша.
- А если это не сработает?
- Тогда, тогда делать нечего, явитесь за мною, я буду вашей женою, больше вариантов нет!
Дубровский побледнел.Читать далее...

Автор Кристиан_Бэд,


Вагончик дёрнулся, и Леся взглянула в окно. Так и есть, они миновали поле и углубились в лес, наверное, заяц попал под колёса. Хорошо, что Сол ещё спит. Маленькое Сол-нышко. Леся свернула рабочий стол и прошлась взад-вперед. Её муж Бьёрн сидел в наушниках, глубоко погрузившись в работу. Леся знала, что отвлекать его нельзя. Если она зарабатывала написанием статей, то Бьёрн, по сути, находился сейчас в своём офисе в Осло. На его рабочем столе светились «окошечки» с именами сотрудников, в наушниках звучали их голоса. Он был на совещании.

Вагончик притормозил, а потом колёса снова застучали по рельсам. Миллионы таких вагончиков бежали сейчас по всей земле, повинуясь каждый своей программе. Кто-то ехал в гости, кто-то — путешествовал. Жить в одном сплошном путешествии было обычной практикой в мире, где рухнули границы. Люди хотели каждый день видеть новые страны и города.

Сол проснулась и спустила ноги с кровати.

— Доброе утро, милая! — Леся уже хотела было сесть к своему рабочему экрану, но увидела, как дочка снова гладит воздух рядом с одеялом.

Ох уж этот её новый невидимый друг Мася. Из-за него Сол совсем отбилась от рук! А ведь была такая тихая, воспитанная. С двух лет играла одна, никому не мешала.

— Сол, сейчас же включи электроняню! — крикнула Леся, усаживаясь за работу.

Детские сады-вагончики были им не по пути. Пришлось полностью довериться киберняньке, но Сол игнорировала её последние дни. Сначала липла к Лесе и мешала писать, а теперь вот «завела» Масю. Рассказывала ему о чём-то. Доверяла свои детские тайны. Леся волновалась немного, но у неё совершенно не было времени заниматься с Сол. Днём она работала в сети, а вечером нужно было заехать в магазин, приготовить ужин, ну и хоть немного поболтать с другими мамашами. И сериал бы...

— Мама! — звонко крикнула Сол. — Мася зовёт меня гулять!

Леся вздохнула и демонстративно надела наушники. Сол уже 5 лет, может и потерпеть с глупостями. Все дети прекрасно играют в одиночестве.



Она не видела, как Сол подошла к Бьёрну, умевшему удачно изображать отца, даже сидя к дочке спиной.

— Папа, можно мне погулять с Масей? — Сол подёргала отца за рукав.

Бьёрн вздрогнул и, не поворачиваясь, закивал.

Сол была воспитанной девочкой. Она сказала: «Спасибо, папочка» и протянула тонкую руку прямо в воздух. Рука растворилась примерно по локоть, и Сол вежливо помахала родителям другой рукой, которая была ещё в «их» мире.

— Пока-пока?


https://author.today/work/2196

Автор Валера_Столыпин



Вместо соли дождинку грусти,
Клок бедовой дурман-травы,
Можжевеловый пряный кустик,
Горсть безоблачной синевы,
Гущину озорного града,
Запеченную в неба плюш,
Плюс задумчивость листопада
Под ледовою гладью луж,
Подъядрить огоньком валежным,
Настругать звездопада хмель
И тебе с поцелуем нежным
Это утро подать в постель…
Александр Кунин


Геннадий спешил домой: гнал по пустынной ночной трассе, подпевая группе “Наутилус Помпилиус”, – я хочу быть с тобой… я хочу быть с тобой, я так хочу быть с тобой, я хочу быть с тобой, и я буду с тобой.
Музыка была фоном для размышлений. Он не вдумывался, о чём в ней поётся, потому, что в жизни, в его жизни, было кое-что гораздо более важное. Геннадий определённо хотел быть и именно с ней, вот уже почти восемнадцать лет грезил этим.
Неизменно, днём и ночью его мысли согревал один единственный родной до боли необъяснимо притягательный женский образ, воплощённый в облике жены.
Он был довольно стеснителен и застенчив в общении, что не характерно для поведения мужчины. Слово “люблю” постоянно вводило Геннадия в краску. Когда жена, дурачась, приставала к нему с просьбой озвучить свои чувства, облечь их в словесные кружева, он впадал в ступор.
Сомневаться в его привязанности и обожании не было повода, однако, любимая с видимым удовольствием вызывала у него смущение. Ей нравилось убеждаться в наличии слабости у этого сильного мужчины.
Фары выдёргивали из стены черноты очередной огрызок шоссе. Навстречу пролетали, заглушая на мгновение музыку, машины, о которых тут же забываешь, потому, что кроме них есть, о чём помнить.
Три дня Гена был в командировке, три долгих дня не видел свою Ларису – милую, любимую до колик в животе и судорог в мозгах женщину, жену и мать подросшей шестнадцатилетней Машеньки.
Мужчина соскучился, в том числе по тактильным ощущениям и чарующему букету интимных запахов, от которых буквально сходил с ума. Ни одна женщина на свете не могла его возбудить, пусть даже изысканным флиртом или наготой молодого упругого тела, сильнее, чем супруга.
Именно по запаху он некогда и определил, что Лариса – именно та женщина, которую можно и нужно любить. Некоторые ведутся в личном выборе на внешний вид, очаровываются рассеянным или томным взглядом, острым умом, освежающим обаянием молодости, а Генка поплыл, ощутив исходящей от незнакомки пьянящий дурман, вскруживший голову, пленивший в одно единственное мгновение – сразу и навсегда.
“Я хочу быть с тобой! Хочу, хочу, хочу!”
Читать далее...

Автор Борис Богданов bbg,

Часть третья. Тайна
Год 3069-й
Глава 16. «Крылья тайпанга» и их хозяйка


Альбула «Все демоны суши» бросила якорь у внешнего обода города учёных Талау в семнадцатый день месяца Моря. В числе прочих с неё сошли трое выпускников Академии Круга Железа, получивших персональные приглашения от самого Махи Руновы. Звали их Махи Колери, Махи Бардус и Махи Лойя, и были они неразлучными друзьями последние три года, с первого учебного дня. Лойя и Колери были близнецами. Оба невысокие, коренастые, круглолицые, с одинаково всклокоченными волосами. Даже когда они стояли рядом, их путали хорошие знакомые, если же Лойя и Колери пребывали порознь, то решительно никто не мог сказать, кто перед ним, Колери или Лойя.
Никто, кроме Бардуса.
Высокий, нескладный, большерукий и большеногий, с волосами, похожими на выцветший мох, Бардус различал близнецов сразу, с первого взгляда, в любых обстоятельствах. С первой встречи братья приняли его в свой узкий мирок. Не иначе, для того, чтобы не путаться самим.
– Молодые господа желают переправиться?
Эти слова произнёс загорелый туземец с веслом на плече. Шагах в пятидесяти, на внутренней дуге обода, в ряду прочих была привязана его лодка.
– Возьмём? – спросил Бардус.
Близнецы переглянулись. Конечная их цель, канцелярия Махи Руновы, находилась на другой стороне обода. Три мили по прямой, то есть почти пять миль обходного пути. Внутри обода размещалось множество искусственных островков, приютивших лаборатории, харчевни, лабазы, жильё, мастерские. Островки соединяла паутина подвесных и плавучих мостов, но оставалось немало и чистой воды, по которой в разных направлениях сновали лодки и лодчонки, развозя людей и грузы.
– Куда нам торопиться? – сказал Лойя.
– Да, куда нам торопиться? – согласно кивнул Колери.
– Мы пойдём пешком, – ответил туземцу Бардус.
– Как пожелают молодые господа. А если надумаете, то спрашивайте Гуржо, меня здесь все знают. Много не возьму, малёк за поездку, три малька час. Ну так что, а? – Не дождавшись ответа, лодочник пожал плечами и не спеша отправился к своему судёнышку. Гребцы с соседних лодок, до того внимательно ловившие обрывки разговора, мгновенно потеряли к молодым людям интерес.
– За малёк я сам здесь куда угодно довезу, – пробормотал Бардус. – Если лодкой разживусь...
Студиозусы поскучнели. Слова лодочника напомнили, что с подъёмными родная Академия поскупилась, и когда новые монеты заведутся в карманах, неизвестно.
Читать далее...

История шестнадцатая

Сова и Зу

- Может, ты ужин?

Автор Maxfactor72,

Глава 9. Беглая принцесса

Вот что значит генетическая память: управление душем Эвелина освоила быстро. Все остальные принадлежности санузла у нее тоже не вызвали вопросов. Она только сетовала, что внутри танка нельзя выпрямиться в полный рост. Да, это не большая экспедиционная машина – та вмещает двадцать человек. Вместе с оружием, оборудованием и приборами.
Пока Эвелина плескалась, я взял пропахшую пылью и потом одежду, засунул в регенератор и безжалостно уничтожил. Потом изготовил новую: точно такие же рубашку, куртку, штаны и короткую юбку. Только из сверхпрочной, непробиваемой ткани. Высокие походные сапоги постигла та же участь.
Я немного подумал, и приказал аппарату создать синий халат со звездами и домашние тапочки.
- Вот что, рыцарь, - заявила нагая принцесса, едва вышла из душевой. – Тебе нужно оружие.
Я выдал ей халат и тапочки:
- Попрошу меня не соблазнять. Я все-таки мужчина. Могу не выдержать.
- А может, мне и надо, чтобы ты не выдержал… - Эвелина покатилась со смеху, но все же оделась. – Давай разок для здоровья.
- Если что-то между нами и произойдет, так только когда того захочу я.
Зря я это сказал. Эвелина тут же доказала мне мою неправоту. Она села ко мне на колени, взяла за руку и сунула ее себе за пазуху. Ее тело пылало страстью. Несколько секунд я демонстративно крутил носом, а потом набросился на девушку… Вернее, на молодую женщину – девственность Эвелина потеряла уже давно.
Принимать душ нам пришлось еще три раза.
- А ты ничего так, - хмыкнула царственная любовница, разглядывая меня при электрическом свете. – Наверное, у тебя давно девушки не было. Не переживай, я тоже давно одна. Если не считать погибшую подругу.
- Давай лучше помолчим, - недовольно буркнул я.
- Нет. Тебе нужно оружие. Ты забыл?
Я достал из кармана разрядник. Он умещался на ладони и был совсем не похож на грозное оружие. Просто устройство с кнопками, выключателем и встроенным фонарем.
- У меня его полно. Эта штука за секунду превратит человека в обугленный скелет:
Эвелина подала мне мушкетон:
- Это не то. Бландербасс подойдет. Но желательно, чтобы у тебя был меч. Или копье.
Она сказала «была мечь», но я уже привык к ее диалекту.
Вместо ответа я взял ее оружие, сунул в регенератор и приказал скопировать предмет. Аппарат зашипел и щелкнул. Я открыл дверцу и вытащил два меча. Они были абсолютно одинаковыми – вплоть до мельчайших царапинок на драгоценных камнях.
Эвелина захлопала глазами:
- А эта штука может скопировать все, что угодно?
- Все, в пределах объема рабочей каме… этого ящика.
Я не стал уточнять, что должен быть еще запас сырой массы.
- А меня может?
- Нет. Получится труп. Говоря языком древних – копируется тело, но не душа. Может, оно и к лучшему.
- Наверное, да…
Читать далее...

Автор Svetlana_K123,



А вот случилась со мной однажды такая штука. Шел я из магазина нашего сельского, нес в авоське бутылочку беленькой да банку соленых огурчиков – все, значится, что деревенскому мужику в моем лице надобно.

Иду, никого не трогаю, на солнышко мартовское щурюсь, и на душе у меня так сладко и радостно, что хоть песни пой. И ведь нужно ж было этому Сидорчуку, черту рыжему, меня с пути верного сбить и за рукав дернуть. А повод-то, повод какой выдумал!

- Сень, - говорит, - помоги колесо у прицепа поменять. Работы всего на час, а я ж один не сдюжу.

Да, у Васьки Сидорчука права менты еще при советской власти отобрали. А может, и сам посеял по пьяни где-то. И прицепа у него отродясь не было.

Однако захожу. Я ж по простоте душевной думал, он мне сейчас стакан нальет, мол, выпить ему не с кем. А Васька меня прямехонько в избу тащит.

Я опешил, головой верчу. Баба-то у Сидорчука на руку тяжелая и ростом не обижена. Меня в прошлом разе вообще обещала со свету сжить, если с ее мужиком хоть раз еще застукает за распитием.

Ну, мы, не будь дураки какие-нибудь, всегда в сарае запиралися, вроде как по столярному делу. Баба к нам не совалась. Она с крылечка слышит, что пила вжичет, ну и уверена, работаем. Эх, дуры они бабы-то. У Васьки внук – не пацан, а золото. Привез магнитофон из городу, а на кассетке вжик пилы под аккомпанемент Антонова. Вот мы и врубаем ее потихонечку.

А что? Мы сидим. Антонов песни горланит. Пила по деревяшкам жужжит. И баба к нам не суется. Одно слово – песня.
- Василич, - говорю, - а, может, лучше в сарай пойдем? Уж слишком твоя Нюрка больно бьется.
- Потом, - а сам рукой машет да в комнату тянет. – Ты авоську в сенях оставь, а-то действительно: мало ли что.

Ну, думаю, совсем у Сидорчука крыша съехала. Однако ж и любопытство гложет. Повесил, значится, я авоську на гвоздь, да и прошел в комнатку. Гляжу, стоит на столе коробочка тонюсенькая, как от конфет «Ассорти» бывает. Вот только та разрисованная вся, красочная и с цветочками всякими, а эта серая да неприметная.

Все, думаю, допился наш Васенька, в детство впадать начал. А как иначе, если он меня из-за коробки конфет с улицы вытянул, так еще и ведет себя будто подговорщик какой?

- Ты, хоть бы чайник поставил, прежде чем конфетами баловать, - намекаю, значить.
Смеется.
- А чего каркаешь? - спрашиваю. – Седая твоя головушка, совсем ведь дурной под старость лет стал.

А Васька меня за рукав хвать, и за стол.

Гляжу, а и не конфеты это, а вообще черт-те чего: экранчик, как в телевизоре, кнопочки какие-то, и строчечки скачут.

- Это че? – прям так и спрашиваю.
- Эх, ты, дурень, - отвечает Сидорчук, - это ж Тырнет.

Я на «дурня» не обиделся, заинтересовался.

- Вот это, - показывает на строчечки, - те, кто с нами разговаривает. А вот это, - тычет внизу экрана. – Мы говорим.

Рядом с тем, что «мы говорим», светилась бледно-розовым «Послать», и я даже немного огорчился:

- Это ж всяк нас посылать может?
- Кто, всяк? – заволновался Сидорчук. – Мы ж не пузеры!
Читать далее...

[252x230]
Автор Марат_Валеев,


Эта невероятная история случилась в семидесятые годы в одном из совхозов на северо-востоке Казахстане. Деда Репку, беспросветно пьющего, нашли однажды дома посиневшим и бесчувственным. Он лежал ничком на кровати, а на полу валялись склянка с остатками какой-то вонючей жидкости.

Репку спешно доставили в совхозную амбулаторию. Повозившись с ним, местный врач Селиванов бессильно развел руками:
- Я сделал все, что мог. Его бы сразу в реанимацию…

Репку спешно повезли в районную больницу. Вернулся оттуда шофер Усольцев мрачным и подавленным.

- Ну, что? – увидев его, спросил председатель профкома Булыгин.
Усольцев безнадежно махнул рукой, хлопнул дверцей и укатил в поле – он работал на обслуживании бригады.

Булыгин пошел к заместителю директора по хозчасти Бейсембаеву.
- Слушай, Талгат Нугманович. Репка-то наш тю-тю! Приказал долго жить.

- Что, не откачали? Эх, люди, люди, что вы с собой делаете, - осуждающе покачал головой Бейсембаев, стараясь дышать в сторону.

- Так это, у него же никого нет, у Репки-то, - скорбно молвил Булыгин. - Значит, все расходы на похороны совхоз должен взять на себя.

- Надо так надо, - согласился зампохоз. – Ну да, пьяница был покойный, но все же жил и работал у нас долго. Даже, помнится, однажды благодарность получил. Что, Николай, Иванович, помянем деда?

И полез в шкаф, где у него стоял заветный графинчик…
Как водится, о покойном или ничего, или только хорошее. Последнего в жизни Репкина Ильи Васильевича было, откровенно говоря, до обидного мало. И всему виной – его пристрастие к «горькой».
Из-за постоянных волнений, нервных потрясений раньше времени угасла жена Репкина, тихая и работящая женщина. Дети давно вылетели из родного гнезда, изрядно опостылевшего им из-за бесконечных скандалов, дебошей, регулярно устраиваемых папашей.

Уйдя на пенсию, Репка (так со временем малопочтительно стали именовать Илью Васильевича односельчане) жил один как сыч, пропивая и пенсию, и случайные приработки к ней. В свое время его множество раз обсуждали на разных собраниях, отправляли на лечение. Но ничто не помогало.

И на Репку махнули рукой: живи как знаешь. Последовал печальный финал: с пьяных глаз дед хватанул какой-то дряни и отравился. И вот теперь ждали, когда его привезут, чтобы предать грешное тело земле.
Совхоз выделил деньги. Для Репки купили недорогой, но симпатичный костюм, белоснежную сорочку, туфли – то, в чем Репку увезли в больницу, составляло весь его гардероб и было до невозможности замызганным.

На краю села, в столярке, ширкал рубанком Ефим Федосеев, тщательно изготовляя последнее пристанище для своего непутевого односельчанина. А в это время на дороге, пролегающей неподалеку от столярки, остановилась машина. Из нее вылез мужчина в полосатой пижаме, шароварах и тапочках, махнул рукой водителю грузовика и побрел к столярке.
Читать далее...

Автор Дионмарк,


Только мужчины! С женщинами я не мог… Я выбирал понравившегося особя, долго обхаживал его, выясняя все минусы и плюсы по здоровью, другое меня не интересовало. Как же иначе, ведь это тело должно стать моим. Это ведь как машину купить – надо учесть все недочёты… ну да, лукавлю, не купить, а бесплатно прибрать в свои руки….

Так и в этот раз. Когда, наконец, определился с парнем, пришлось выждать момент, когда он остался один - лишние свидетели для этого дела мне были не нужны. Быстро, со спины, подошёл к жертве. Хватанул его за плечи, разворачивая к себе, и пронзительно устремил свой взгляд в глаза жертве. Двух секунд хватило, чтобы он как кролик замер передо мной и вот тогда я это и делал.

Попытаюсь объяснить, а если не поймёте, то уж не обессудьте. Я начал сливаться с парнем, наверно этот процесс похож на любовный экстаз, но «любовный» только духовно, без всякого там физического наслаждения. Сперва почувствовал его сердцебиение, потом движение крови по венам и артериям, ну и наконец, я увидел себя со стороны, как в зеркале. Соединение прошло успешно, теперь я - это он. Передо мной стоит старенький, иссохший человек с кругами под глазами. Испытываю лёгкую печаль, как-то, почти за сорок лет, попривык к нему, а ведь когда-то он был спортсмен. С крепкими, накаченными мышцами, неоднократно пленивший ими девчонок и женщин, я-то это точно знаю. А как же иначе, и его пришлось выбирать в своё время очень тщательно и скрупулезно. Теперь этот старик стоит с глупым видом, пускает слюни и бессмысленно улыбается… ну вот, ещё и описался, думается, в конце дня его кто-нибудь найдет, и на скорой помощи увезут в места не столь отдалённые, лечебные. А может - нет, и он попадёт под машину, но это уже будет неважно, ведь теперь я красивый, молодой человек лет двадцати.

Вы спросите, а что произошло с сущностью этого парня, в которого перевоплотился? Срать! Просто мне срать! Вы уж извиняйте, что так грубо, но это десятое моё воплощение, и я давно стал беспринципным циником. Почти триста лет живу, меняя эти тела. Не задаюсь таким философским вопросом, но раз уж вы спросили, могу только предположить. Мне кажется, их души пропадают или растворяются, что в принципе одно и тоже. Вы же понимаете, я не обмениваюсь телами, просто забираю новую телесную оболочку в своё пользование, а старое остаётся пустым… как этот писающий в штаны старик. Слышу, как вы кричите и возмущаетесь, какой типа негодяй, бросьте… не обманывайте себя и меня. Если бы вам предоставили шанс бессмертия, хоть и таким ужасным способом, неужели бы вы им не воспользовались? Подумайте… хорошо подумайте! То-то же… а то «негодяй»... Вы выбираете сами нужного вам человека, тем, каким хотите стать без всяких физических усилий… а главное – МОЛОДЫМ! Вот так взять и выкинуть сорок или тридцать лет… А может вы болеете? Почему бы не стать другим - здоровым? Было у меня такое дважды… неудачные тела… которые через десяток лет подхватывали там рак, или какую другую напасть… Может и простая болезнь была у них, но рисковать не хотел - перевоплощался…
Читать далее...

Автор rotmistr1980,

Астроном-1


На этот раз игра проходила на Фонтанке в четырёхкомнатных апартаментах Татьяны Кардамоновой вдовы коллежского советника погибшего во время крушения парохода «Гарантия» в 1907 году. Разбитная, крашенная блондинка немногим за сорок, в последнее время изрядна набравшая вес, недолго горевала по усопшему - купила себе небольшую квартирку неподалёку от Нарвской заставы, а супружеское гнёздышко превратило в место регулярной карточной игры для состоятельных господ.

Сева Скрипкин – двадцатидвухлетний помощник присяжного поверенного Н. Г. Мюллера любил бывать в гостях у Кардамоновой. Моложавая вдова симпатичного парня тоже привечала явно имея на него виды. Правда без денег к ней Сева всё равно не совался. Стыдно, да и другие посетители засмеют. Зато все свои премии за выигранные гражданские дела Скрипкин стабильно оставлял здесь. И надо сказать ни разу об этом не пожалел. Почему? Да потому что к Кардамоновой на карточную игру захаживали очень интересные личности. С такими и познакомиться было не грех…

Вот и сегодня за просто гигантским, круглым дубовым столом (Татьяна Степановна рассказывала, что собирали его из двух частей уже в гостиной, ибо в двери он никак не влезал) в покер играли двенадцать человек. Большая часть из них были завсегдатаями: фабрикант Питюнин - с топорщащимися над красными щеками бакенбардами, голубоглазый театральный актёр и любимец питерских дам Николай Столетов - в красном шёлковом пиджаке и в шейном платке с изумрудной заколкой, как всегда угрюмый с мешками под глазами начальник таможни Кубасов, дочь придворного портретиста Климовского Лидочка, директор Старовойтовских винокурен Гломов - в старомодном пенсне, в шерстяном пиджаке в ёлочку и с торчащими из кармашка жилетки золотыми часами-луковицами и даже отставной майор Строкин с лёгкостью державший в кулаке половину столичных кучеров. А они как известно те ещё мерзавцы.

Были конечно и ещё гости, но рангом помельче. Те что с такими мастодонтами картишки раскидывать не рисковали по причине того, что и деньгами большими не располагали. Сева тоже был в их числе. Свои двести пятьдесят рублей он намеривался благополучно продуть под утро потому как именно тогда за столом окажутся игроки его калибра. «А, впрочем, почему обязательно продуть? – думал мальчишка. Подуставшие от ожидания и выпитого алкоголя игроки часто ошибаются, и чем чёрт не шутит, может быть он даже останется при своих».

Играть сели в половине седьмого вечера, играли уже почти полтора часа.
Читать далее...

Автор Леха_Ильин,


Спи спокойно


Спи, родной, сомкни ресницы,
Кончен грозный счёт.
Перевёрнуты страницы,
Дальше жизнь течёт.

Дремлют сумрачные ели
Вдоль пустых дорог.
Все мы что-то не успели
В отведённый срок.

Мария Семенова. Спи родной.



...Боли нет, только мелькают черные точки, и все сильнее затягивают поле зрения. Сквозь шум в ушах, каким то чудом пробиваются шаги. Рука дергается, но сил дотянуться до гранатного подсумка, уже нет. И тут небо закрывает огромное лицо в камуфляжной краске.

- Немногих же ты нам оставил.

Обессиленный хрип почти не различим, но громадный боец как-то понимает вопрос.

- Твои оторвались. Ты уничтожил шестерых. Мы бы и то лучше не сработали.

Лицо убирается в сторону, и синева неба чуть подергивается золотом...



* * *

Читать далее...

Автор Григорий_Родственников,

В соавторстве с Сашей Веселовым http://proza.ru/avtor/adikvatnyjj


История 2. ЛЮБОВЬ, БЮРОКРАТЫ и ЧЁРНАЯ МАГИЯ

«Бюрократы проклятые!» – мысленно ругался Сан Саныч, с неприязнью косясь на коротко стриженного паренька, расположившегося напротив него в кресле. Тот неторопливо копался в кожаном портфеле, выискивая нужный документ. «Сколько никчёмных отделов пооткрывали, – сокрушался Мезенцев. – Одни сплошные надзоры, контроли и опеки. И все зарплату получают. Один я, бедолага, с сошкой, а на меня семеро с ложкой».

Паренёк наконец нашёл необходимый документ и протянул Сан Санычу. Администратор осторожно и с опаской взял его в руки, словно боясь, что стандартный лист бумаги был пропитан каким-нибудь жутким сильнодействующим ядом. Пробежал глазами и впал в уныние.

– Ознакомились? – бесцветным голосом осведомился курьер и протянул Мезенцеву ручку. – Подпишите.

– Но позвольте! – возмутился управляющий. – Здесь написана какая-то чушь! Будто я превратил «Пристань звёздного скитальца» в проходной двор. Что меня посещают посторонние люди, и что я дал координаты отеля своим многочисленным друзьям и знакомым. Это полный бред! Я расписывался за секретность таких сведений, и уверяю вас, что я ни единым словом не нарушил условий Центра. А что касается координат – почитайте ежегодный бюллетень Службы социальной защиты. Там больше половины наших отелей указаны, и «Пристань» в том числе. Это давно не тайна.

– Вы всё прочли? – на лице гостя не дрогнул ни один мускул.

«Наверное, киборг бесчувственный, – решил Мезенцев. – У Мэри и Флинта и то на физиономиях больше эмоций».

– А это?! – воскликнул Сан Саныч. – Вообще ахинея! Какая ещё антисанитария и грязь! Я знаю, что в отелях нашего типа запрещено держать домашних животных. Был котёнок, Черныш, но он попал к нам случайно всего на несколько часов вместе с очередным «потеряшкой». И его забрал с собой другой пришелец из галактики Крион. И между прочим, благодаря этому котёнку была спасена целая цивилизация. Меня не наказывать, а награждать нужно!

Гость побарабанил пальцами по кожаному портфелю и демонстративно взглянул на наручные часы.

– Да погодите вы! – возмутился Мезенцев. – Ещё успеете сопроводить невиновного на эшафот! Читаю дальше и офигеваю: «Пьянство на рабочем месте…» Какое пьянство?! Я раз в неделю разрешаю себе пригубить бокал красного вина – не более! Какой ещё самогон?! Я понимаю, что Центр записывает все мои шаги, даже в сортире, но я не пил! Приезжал ко мне тёзка, Шурка, но я использовал стакан, который нейтрализует алкоголь. У Флинта можете спросить! Кроме того, я отправил в Центр свой анализ крови. И уверяю, в нём не было ни одного промилле!

Курьер не мигая смотрел на него и всё так же протягивал шариковую ручку.
Читать далее...

Автор Evdoksya,

Три повести Константина Георгиевича Паустовского:

"Созвездие гончих псов"

"Высоко в горах в уединенной обсерватории живет международная команда астрономов - и далеко не сразу обнаруживает , что в страну, давшую им приют, пришел кошмар гражданской войны".

Рассказ не большой, всего на 40 страниц формата 76/100, но читается легко и приятно. У автора много для меня интересных и новых мыслей. Например про крикливую книгу:

"Тишина была так постоянна, что даже случайно прочитанные книги Мэро воспринимал как шум. Читая книгу, он конечно, не слышал никаких звуков, но живо представлял их себе и сердился тем сильнее, чем больше было в книге сутолоки и громких разговоров.

-Какая крикливая книга! - говорил он и морщился. - В ней люди невыносимо орут, спорят, плачут... Нет сил разобраться в этом вопле"

Ну что, друзья, попадались вам крикливые книги?

"Северная повесть"

Вот тут в первой части я не могла сдержать слез.

Читать далее...

Названия, имена и фамилии вымышлены, и все совпадения случайны.

Был ещё 1988-й год, последние спокойные месяцы жизни в Москве при СССР. Цветущие дамочки, от 35-ти до 45-ти лет, трудившиеся в маленьком, уютном цеху киностудии, обсуждали то, когда и как состоится празднование очередного дня рождения. На сей раз обсуждали грядущий день рождения у новенькой, недавно пришедшей сотрудницы - невысокой, субтильной Майи, которая не хотела его справлять, так как не любила всё то, что напоминало ей о возрасте. Она усиленно молодилась, со своей комплекцией смотрелась девочкой, говорила, что ей 19-ть лет, и давно дни рождения не справляла. Однако, на новой работе, как говорится, «что-то пошло не так». Неформальный лидер коллектива - рыженькая, конопатая Настя, выросшая в детском доме и жившая по тамошним понятиям, возмутилась:

- Ты что, зажать хочешь свой день рождения, что ли?! Не хорошо ты себя ведёшь. Когда пришла, то не проставилась, что значит, не прописалась, но тебе никто слова не сказал, дескать, не знает девочка. Ты, между прочим, в коллективе живёшь, а это - твоя вторая семья, и празднуем мы, не то, что ты стала старше на год, а тот факт, что ты появилась на свет! Твоё рождение, а не старение! Читать далее

 

Автор Дэйв_Макара,

У всех бывают плохие времена.
Просто у некоторых они плохие постепенно и к ним можно если и не привыкнуть, то хотя бы приготовиться, а у некоторых...

Просто сразу - омут.
Ксенька, блин, к сорока, а все Ксенька!
Покрутилась, пытаясь устроиться удобнее, а в голове все крутился и крутился разговор, который и привел ее...

Ну, куда привел, туда и привел.
Все начиналось очень и не плохо - вырвавшись из родного, мелкого и серого, вечно воняющего выбросами, горящей мусоркой и выхлопными газами, города, Ксения расправила крылья и окунулась в прелесть столичного быта, хлопот и соблазнов.
Все получалось, все спорилось и все выходило, словно кто подкладывал Ксеньке под ноги лепестки и прикрывал от встречного ветра.

Даже ссора с братом, сразу после смерти родителей оккупировавшего старенькую трешку и начисто отказавшегося ее разменивать, прошла как-то... Обыденно...
Ну, поругались, бывает.
Ну, не захотел и не захотел, в принципе, понять его можно, да и не бедствовала Ксенька в столице, пристроившись у столичной инсташтучки а-ля психиатрушки сперва в помощницы, а потом и начав сама раздавать советы.

Да даже с инсташтучкой Ксения осталась если и не подругой, то в хороших отношениях - точно. Вон и Новый год праздновали вместе не раз, и не зазорно было поделиться клиентом, а то и познакомить с парнем-мужчинкой, что не скупился на спонсорскую помощь, хотя иногда просыпалось в Ксении нечто, что заставляло ее Львиную натуру бунтовать, поднимать голову и рычать.
Может, оттого и не складывалось с личной жизнью.
Вроде и любовники есть, и замуж уже не охота, и теплоты и крепкого плеча не надо, но...
Гормоны поигрывают, а нервишки - пошаливают.

Так бы радовалась жизни Крастова Ксения, да вот незадача, на прямом эфире одна из подписчиц въехала на полном ходу в остановку, полную ждущего своих автобусов, народа.
И вроде нет вины на Ксеньке, но уже через сутки столько всего она о себе нового узнала, что...
Собрала вещички и реально опасаясь за собственную жизнь - угрозы сыпались на нее из каждого утюга, чайника и холодильника - рванула домой.
Читать далее...

Автор Занудкин,





«А из наших труб идёт необычный дым.
Стой! Опасная зона!
Работа мозга!»
(В.Цой «Бошетунмай»)

Озарение пришло средь ночи. Чесноков пробудился и несколько минут из обрывков сна вылавливал, как он это называл «золотую волну». Необходимо срочно записать, но это не так-то просто. Сегодня начальник математической группы НИИ Инопланетного Транспорта вернулся из длительной командировки с Марса. Поэтому, ночевал «арестованным»: за обе руки его держали дочери — Ирочка и Мариночка. Выбраться, не разбудив при этом глубоко спящих детей, задачка та ещё.

Провозился целых пять минут. Босиком, на цыпочках покинул спальню и прикрыв дверь кухни включил свет. Достал из спецкреплений на стене ноутбук, и пока тот загружался, начал рисовать блок-схему в на ватмане, затем открыл свою страницу и приступил к работе.

— Папочка, ты зачем ушёл? — младшая ловко вскарабкалась на колени и обвиняюще выдала. — Мне холодно!
— Мариночка, папе нужно поработать, — попытался урезонить Семён Андреевич.
— Мама говорит, что ночью нужно спать!
— Я б с радостью, но это срочно, — профессор старался не потерять нить рассуждений, — важная мысль посетила.
— Скажи этой мысли, чтоб пришла утром, — последовал ценный совет.
— Увы, мысли не люди, уйти могут навсегда.
— Обидятся?
— Вроде того, — философствует Чесноков.
— Ой, а что это за сколопендра-троллейбус? — девочка увидела эскиз двух-секционного шагохода, который благодаря десяти парам ног на каждой секции, «усам» самовытаскивателя и «гармошке» переходника между половинками, как раз напоминал и многоножку, и городское транспортное средство.
— Это вездеход для Марса, — рассеянно ответил и встрепенулся, — А откуда ты такие слова знаешь?
— Троллейбус мама на фотке показывала, а про сколопендру мультик есть смешной.
Читать далее...

Автор Борис Богданов bbg,

Часть третья. Тайна
Год 3069-й
Глава 15. Палубы, трюмы и кухни



Тальепо не соврал: кладовые при кухне среди прочих припасов хранили множество приправ. Именно там Тайна рассчитывала разжиться корнем ветрогонки. Настоянный на уксусе, корешок терял свойство погружать в грёзы и становился отличной добавкой к мясу и особенно к рыбе.
Кухней на «Огненной птице» заведовал почтенный Ика Корежма, рыхлый, совершенно лысый толстяк с вечной улыбкой на лице. Под его началом служило почти три десятка человек, и крутились они без продыха с предрассветных сумерек и до темноты, как, правда, и сам осиянный фэй. Поди-ка накорми почти тысячу человек команды, да нанятых мастеров сотни полторы, да свиту и канцелярию самого уния Махи Хельчагу!
Печи под котлами, в которых готовили пищу, на «Огненной птице» не гасили вообще никогда.
Кладовые запирались, ключи осиянный фэй Корежма хранил при себе. Замки, на взгляд, казались простыми, но, и это главное, у Тайны не было ни минуты свободного времени, чтобы их вскрыть. Первые дни на кракене, набегавшись с кувшинами и горшками, настоявшись у плиты и лохани для мытья посуды, Тайна уставала так, что засыпала, едва добравшись до гамака. Ночь проходила в одно мгновение, а с утра всё повторялось сначала. Весь день она была под присмотром подручных Корежмы, да и сам фэй не гнушался лишний раз прийти посмотреть, старается ли нанятая унием стряпуха.
Помог ей случай.Это случилось, когда Тайна уже немного привыкла к бешеному ритму кухни. Теперь, возвращаясь в трюм на ночёвку, она не проваливалась в темноту. Ночи вновь приобрели цвет и объём.
…Ей снился Трижа. Обнимал нежно, заглядывал в глаза, шептал неразборчивые слова. Тайна радостно открылась навстречу ему, но удивилась: Трижа пах не собою, он пах потом и рыбой. Да и слова – «ах ты же моя сладенькая, ах ты же моя пухленькая» – тоже были не Трижевы, не говорил ей Трижа таких слов.
Тайна отпрянула… и проснулась.

Пристроившись сбоку, её лапал смутно знакомый островитянин, один из нанятых мастеров.
– Отстань, дурак! – прошипела Тайна, пытаясь сбросить с себя чужие руки.
– О, проснулась, рыбонька, – заулыбался мужик. В темноте трюма маслено блеснули его глаза под кустистыми бровями. – Ну, не кобенься, я всё хорошо сделаю, довольна будешь…
– Отстань, говорю, – Тайна завозилась, выползая из-под его грузного тела, – не хочу я.
– Не хо-очешь, – протянул насильник, – а кто тебя спрашивает?
Он придавил ей руки коленом, а свободной рукой схватил между ног… Тайна чуть не рассмеялась в голос. Знал бы «любовник», как близко подошёл к собственной гибели! Она могла убить его в любой момент, убить даже без рук, например, хорошенько боднуть в переносицу! Даже если это не убьёт его сразу, то уж точно ему станет не до любви. Заодно и у неё руки освободятся…
Ей не нужен труп. Ей нужно попасть в кладовые. Поэтому Тайна набрала в грудь побольше воздуха и завизжала что было сил!
– Вот девка дурная… – забеспокоился насильник, наваливаясь всем телом и зажимая ей рот. – Всех перебудишь!..

Тайна извивалась словно угорь и визжала, визжала, не обращая внимания на тычки и плюхи, которыми награждал её незадачливый «любовник», и так продолжалось до тех пор, пока не прибежала охрана во главе с осиянным фэем Тальепо.
Насильника вмиг скрутили и оттащили от Тайны.
– Имя? – бросил заспанный Тальепо.
– Его зовут Кормет, осиянный фэй, – доложил один из охранников.
– Это всё она, она сама!.. – заверещал Кормет, бросая на Тальепо подобострастные взгляды.
– Знакомое лицо, – мрачно сказал Тальепо. – Это ты всё сама?
– Пусть осиянный фэй не верит ему, – дрожащим голосом заговорила Тайна. – Этот человек хотел меня изнасиловать!
– Почему не изнасиловал?
– Она бешеная, осиянный фэй, не верьте ей, не верьте! – заныл Кормет.
Тальепо думал недолго.
– Этого, – он кивнул на Кормета, – высечь. Немедленно.
– За что?!.. – завыл Кормет, повисая на руках охранников.
– За нарушение порядка, – любезно пояснил Тальепо. – А ты, – он посмотрел на Тайну, – иди за мной.
Он развернулся и пошёл к лестнице. Тайна подхватила котомку и припустила вслед за ним. Когда она добралась до седьмой ступеньки, снизу раздались первые удары плети. Кормет молчал, но на двенадцатой ступеньке начал стонать…Осиянный фэй Корежма кидал то злые взгляды на Тайну, то угрюмые – на Тальепо.
– И куда я её дену? – сварливо поинтересовался он, выслушав Тальепо до конца.
– Быть того не может, что у тебя не найдётся местечка для одной худенькой девушки! – рассмеялся Тальепо.
– Только крыс мне не хватает, – буркнул Корежма. – А если она станет воровать?
– Она не станет воровать, – сказал Тальепо. – А если да, ты выбросишь её за борт.
– Ей за бортом самое место, – ответил Корежма.
– Тоже так думаю, – согласился Тальепо, – но её нанял сам уний. Хочешь поспорить с унием?
– Я бы Читать далее...

Автор Игорь Маранин brombenzol,



Отрывисто гавкнула винтовка, и перед жандармами взметнулся фонтанчик земли:

— Дальше ни шагу!
— Не дури, Тыква! — выкрикнул офицер. — На твой дом выпал жребий.
— Засунь его в свою лимонную задницу!

Повисла напряжённая тишина — тонкая как лесная паутинка. Дом Тыквы стоял крайне неудобно — в буйных зарослях борщевика. Справиться с хищными джунглями мог только огонь, но выжигать большое поле было опасно: одна неудачно отлетевшая искра и хана всему поселку, платившему дань принцу Лимону. Сам принц называл это налогом на роскошь и, без сомнения, был прав: жизнь — это роскошь. Время от времени жителям Лимонии приходилось мириться с показательным изъятием самостроя, но на этот раз коса нашла на камень: хозяин решил защищаться. Лезть под пули и проливать богатую витамином С кровь жандармам не хотелось, и на какое-то время они оставили Тыкву в покое. Но и не уходили, ожидая, пока шоффер пригонит из оружейки локомобиль с дистанционным динамо. Наконец, над соседним переулком поднялся дымок и послышалось характерное гудение — заработал паровой генератор. Офицер тут же поднялся на ноги:

— Строимся “черепахой”.

Жандармы захлопали ладонями по браслетам, включая силовые щиты: первая шеренга держала их перед собой, следующие прикрывали головы, а идущие по бокам, — фланги. Спрятанный за хибарами сквоттеров локомобиль удаленно напитал защиту энергией.

— Пошли!

“Черепаха” дрогнула и подалась вперед — медленно и неуклюже, слабо напоминая чеканный строй римского легиона. Но щиты лимончики держали крепко, и края этих щитов заходили друг за друга, не оставляя ни малейшей щели. Пули Тыквы били по прозрачной поверхности, заставляя атакующих вздрагивать каждый раз, когда отраженный выстрел просаживал защиту на пару процентов. То, что следует всё бросить и бежать, Тыква понял сразу, но поднявшаяся из неведомых глубин злость напрочь отключила инстинкт самосохранения. Высунувшись, он швырнул гранату — взрыв ослепил “черепаху”, все её щиты разом просели процентов на пятнадцать. Будь у защитника дома с десяток таких гранат, он, пожалуй, имел бы шанс остановить атаку, но у него оставалась только одна.

— Взорву всех нахрен, — пробормотал Тыква. — Вместе с собой.
Читать далее...

Автор Мак_Ар,

В связи с ремонтом мы приехали в Серпухов уже под вечер. Гостиницу выбрали в центре города на пл. Ленина и, закинув вещи в номер, отправились на "покорение" города. Первое впечатление - очень симпатичны уютный городок. С ухоженными малоэтажками, любопытными "высотками", благоустроенный и чистый. Ну, куда бежать в первую очередь, конечно в Кремль.

Читать далее...