Южной зимой
на фоне серого неба
голые ветви деревьев
тоже окрашены серым.
День неподвижен,
безветрен, беззвучен,
бесцветен.
Спелой хурмы
сердца пламенеют на сером.

19 октября 2024 года
Израиль

Были-жили, любили, шалили, росли, выпивали, письма писали, шли на работу, проявляли заботу, на всё забивали, любимых своих забывали, ночами не спали в мечтах о море, делали ремонт, причиняли горе, сердце болело, зима белела, думали: «А нам-то какое дело?»
Суетились, спешили, слабели душа и тело…
Ничего не сделали.
А жизнь пролетела.

28 июня 2024 года
Израиль

Она повернулась спиной к очередному взрыву, к взметнувшейся к небу и в стороны разорванной плоти пустыни, к грохоту, удушающей гари — и побежала.

Бежала она на удивление легко — сказались последние несколько месяцев бескормицы и потери веса, странно только, что она не обессилела на первых же десятках метров пути, бежала и бежала.
Тело вспомнило спортивную юность, ноги легко касались тропы, руки работали, грудь дышала, ветер летел навстречу и нёс с собой запах воды, который становился всё сильнее, чем дальше убегала она от стрельбы, взрывов, воплей, пожарищ и бесчисленных дымов, постепенно уходящих за горизонт, как уходит грозовая туча, отстрелявшись и излившись.

Горизонт, к которому бежала она, оставался светел и тих, всё сильнее чувствовалась близость большой воды, и она бежала, стремилась к ней, потому что нуждалась в успокоении, которое надеялась найти в большой воде.

Вскоре пространство словно бы расступилось, открыло песчаный пляж, тянувшийся на километры и километры — хоть вправо посмотри, хоть влево.
Очень светлый песок всех оттенков белого, молочного, почти бесцветного бежевого сменил грязно-охровую глину пустыни, от чего берег выглядел чистым, девственно нетронутым.

Она даже не удивилась лодке, лежавшей у самой кромки воды, и даже не подумала о том, что совершает кражу, когда влезла в лодку и взялась за вёсла.
Она знала, что большая вода поможет ей, спасёт — тем или иным образом.
Большая вода решила спасти её так? Что ж, она приняла эту милость с благодарностью.

Лодка была лёгкой, хорошо слушалась вёсел, и вскоре берег стал всего лишь тёмной полоской, за которой самым непостижимым образом скрылось всё то многомерное безумие, от которого ей удалось убежать.

Она оставила вёсла, легла на дно лодки и стала смотреть в небо.
Солнца пряталось за высокой облачностью, не слепило глаза, но день при этом не казался пасмурным, был просто очень тихим и светлым. Стоял абсолютный штиль, не шевелились ни воздух, ни вода. Небо отражалось в неподвижной поверхности воды, вода не бликовала, не пускала солнечные зайчики, но тоже светилась спокойным рассеянным сиянием, совершенно сливаясь с небом, образуя с ним как бы светящийся полый шар, внутри которого лодка скользила бесшумно по этой светящейся воде, под светящимся небом.

Лодку, видимо, несло какое-то глубинное течение, никак не сказывавшееся на поверхности, поэтому и скользила она плавно и бесшумно — или это сознание, оглушённое грохотом войны и долгим бегом, отказывалось улавливать звуки?

Она лежала на дне лодки внутри светового шара, она тонула в этом свете, в этой тишине, в этом покое.
Они уносили её всё дальше, всё ближе к удалявшемуся светлому горизонту, вставали завесой между ней и прошлым.
Очертания лодки размывались, становились менее чёткими, и в какой-то неуловимый момент неяркий спокойный рассеянный свет полностью поглотил и лодку, и лежащую на её дне беглянку, желавшую только одного — кануть.

Остались только неподвижная вода, неподвижный воздух, их слияние, их рассеянный свет.

7 июня 2024 года
Израиль

Из рая изгоняли в тишине
такой беззвучной, что трава молчала,
деревья ураганом не качало,
паслись козлята и резвились львы,
не ведая, что вот оно — начало,
а то, что было, лишь макет, вчерне
сработанный капризным демиургом,
не слишком даровитым драматургом.
Все демиурги, впрочем таковы.

Тернистый путь в изгнание, в пустыню,
вёл средь угрюмых скал в бесплодный край.
Всем будет предначертан он отныне —
как хочешь выживай иль пропадай.

Капризный бог создал себе игрушку,
создал раба и дал ему рабу.
Игрушка надоела… Что ж, ловушку
он снарядил. Нелепое табу,
запретный плод сработан был на славу.
Роль соблазнителя бог передал удаву,
и тот не подкачал: лукавый бес
без мыла в души слабые пролез.

Раб уползал всё дальше. Шестикрыл,
что провожал изгоев до границы,
уже ворота райские закрыл.
В раю беспечно распевали птицы,
багровые кровавые зарницы
меч ангела метал на небеса,
слабели в горних высях голоса,
включилось время, понеслось вперёд
над тем рабом, что до сих пор ползёт
средь грозных скал, но славословит бога,
как ни страшна бесплодная дорога,
как ни печален жизненный итог,
которым одарил жестокий бог.

24 декабря 2023 года
Израиль

В той жизни я любила осень.

Я любила тёплые краски осенних листьев, острый запах грибов в лесу, неяркое солнце, какую-то особенную тишину.

Горечь хризантем была мне не менее мила, чем парфюмерный запах роз. Мне всегда дарили хризантемы на день рождения.
На шестнадцатилетие подарили столько, что дома закончились не только вазы, но и банки, и охапка бордовых махровых хризантем стояла в ведре с водой.

Однажды в Москве я в конце августа ехала в электричке с Павелецкого вокзала.
По сторонам полосы отчуждения плотной толпой стояли деревья, ещё зелёные, ещё летние. Но вдруг в этой зелёной стене мелькнула абсолютно жёлтая, какая-то особенно светящаяся ветка, и стало понятно, что осень уже подошла близко, вот-вот - и она станет полновластной хозяйкой.

Осени случались разные.
Некоторые некрасивые, какие-то неухоженные, нищие - с поспешными дождями, бурой листвой, бесприютностью и ранним холодом.

Другие - солнечные, золотые, переливающиеся багрянцем ольхи и осины, зажигающие пожары в кронах клёнов и берёз, карабкающиеся по стенам домов языками пламени девичьего винограда и хмеля.

И небо в эти золотые дни сияло такой чистой голубизной, словно его как следует выстирали, накрахмалили и отгладили чьи-то невидимые людям руки.

Но вся эта пышная барочная красота облетала с тихим шорохом, поднимал голову северный ветер, и осень, подхватив свои ало-рыжие юбки, убегала прочь от первого снега, которым недобрая зима швыряла в неё с царской надменностью, потому что знала: её правление продлится дольше, поработит мир, запрёт его в ледяных темницах, заставит замереть и существовать в бездеятельном полусне, пока неряшливая молодка-весна не пнёт заносчивую царицу ногой в раскисшем от талой воды сапоге.

19 октября 2023 года

Израиль

ЛУЧШАЯ МУЗЫКА

Она просыпается от голосов за распахнутым окном.
Хлопают автомобильные дверцы, кричат дети, ворона каркает, взгромоздившись, как и каждое утро, на фонарь напротив окна спальни.
Соседи разъезжаются на работу, увозят детей в школы и детские сады.

Потом — шум воды в душе, голос артиста, читающего «99 франков» Бегбедэра, щёлкание на лестнице подошв плетёных из ротанга шлёпанцев, ежеутренняя восторженно-страдальческая реакция собак на её появление — они лают, стонут от радости, что снова видят хозяйку, а ведь они уже и не надеялись.

Они получают по печенью, как это бывает каждое утро, хрустят им, убегают во двор, возвращаются, вьются вокруг, ожидая ещё каких-нибудь вкусных сюрпризов, но, не дождавшись, валятся кто где и засыпают.

Холодильник напоминает, что нужно закрыть дверцу, чайник своим шумом — словно взлетает бомбардировщик (как всегда, думает она) — заглушает голос чтеца.

Кошки напоминают о себе отчаянными голосами, мечутся по кухне в ожидании ежеутренней ложки молока, гремит миксер, лает соседская собака — её собаки дружно осаживают скандалистку, и наконец можно сесть в кресло, наконец наступает тишина, слегка только подкрашенная почти невесомым шумом вентилятора в компьютере.

Тишина.

Вдруг опять взлаивает собака соседей, ей отвечают другие, и она думает, что утренняя тишина — ничто по сравнению с ночной, когда даже самым неврастеничным собакам нет дела до дуновения ветра и шороха листьев на умирающем инжировом дереве, которое нужно будет спилить, когда по-настоящему спадёт жара.

24 октября 2023 года

Израиль

Приглашаю
[613x321]

а у меня теперь есть логотип :)

Полночи читала Игоря Савво, Саввушку. Иногда со словарем. Это ахуенно!
Уже засыпая, поймала себя на ощущении абсолютной сытости, как после хорошей порции качественного секса.

у моей старшей дочери есть сиськи. Это так странно - у дочери и вдруг сиськи. Сисек у дочерей вааще не бывает. Я проверяла. У дочерей - подгузники, соски, плюшевые мишки и мальчики в детском саду. А сисек нету. А даже если вдруг сиськи и обнаруживались, они были налеплены на тощий корпус с двумя прямыми пластмассовыми палками, и все это вместе называется страшным словом Барби...

А мне через двадцать дней стукнет тридцатник...

если бы мне еще год назад кто-нить сказал бы, что я буду вывешивать уроки по фотошопу - не поверила бы. Ни за что.
Урок, обещанный для Мелатар.
Многих восхитила открытка, сделанная Фунтик_Мегадестроер. А между тем делается это все настолько просто, что, на мой взгляд, даже и обсуждать это не стоило, если бы не недоуменные глаза страждущих узнать как же это делается.

[334x500]

В России случилось Кино.

Первая надежда на то, что русские наконец-то начали снимать хорошие фильмы зародилась у меня еще во время просмотра отличной исторической авантюры - "Слуга государев", но история доктора Тырсы сразила наповал.

Можно сколько угодно говорить о недочетах дебютанта Карена Оганесяна, плеваться ехидно на афиши с "неродиськрасивой" Нелли Уваровой и кивать свысока на излишнюю гламурность Бондарчука, но нужно признать - мало что из снятого в пост-90-е может сравниться с этой картиной.

Фарс? Драма? Мистика? Мелодрама? Комедия? - Я не знаю.
Я не могу четко определить жанр этого замечательного фильма - здесь все на грани, на смешении полутонов.

Ты смеешься над циничными шутками доктора Тырсы (Андрей Краско) и вдруг ловишь себя на мысли, что на самом деле тебе не так уж и смешно...

Ты иронизируешь свысока над женой доктора (Елена Яковлева), ввязавшейся в нелепую авантюру с сомнительной сектой, и вдруг сами собой мокнут глаза, когда понимаешь, что вся эта глупая бытовая мелочевка, из-за которой ты нудно и долго скандалишь с мужем, может... ЗАКОНЧИТЬСЯ...

Красивая, настоящая картинка, великолепная актерская игра, цельность образов, тонкий, словно слегка припорошеный перцем, юмор - все это без пафоса, без надрыва - легко, иронично, ярко.

Смерть.
Жизнь.

И острый, резкий привкус полыни на губах...


[330x500]


[700x592]
[700x559]

Слушать этот музыкальный файл

очень питерская песня...

зачастую, когда я говорю, что варю холодец из свиной головы, собеседник говорит:
"Фе, там же есть нечего!" или "Она же жутко жирная!"
Заинтересованность же загорается в глазах в двух случаях - когда слышат о соотношении количество еды/затраченые средства, и уж наверняка - когда отправляют в рот ложку сабжа или просто вдыхают аромат тонко нарезаных свиных щечек.

Сейчас я расскажу о приготовлении двух блюд из одной головы. При желании, это количество можно увеличить до четырех. Например, стащить один из кусков головы на борщ, а отрезав уши, пожарить их с квашеной капустой.
Итак, я прошу своего мясника разделать голову так:
- отрезать щеки
- разрубить голову вдоль на две части
- каждую из получившихся половинок разрубить на две части.

Домой голова прибывает уже в таком виде.


[600x414]

Потом нужно опалить остатки щетины и очень тщательно вымыть мясо. Повторюсь, потому, что это очень важно - вымыть тщательно, я для этого использую щетку, такую, знаете, как для мытья посуды.

После этого, замачиваем мясо в слегка подсоленой воде. Воду периодически сливать. Я обычно замачиваю на ночь, но вообще - главное, чтобы вода перестала краснеть.


[600x450]

С утреца извлекаем из тазика щеки, и укладываем их в кастрюлю, пересыпая луковой шелухой, заливаем холодной водой и ставим вариться. Часика на 2-3, в зависимости от размеров сабжа.


[600x450]

Остальное мясо отправляем в другую кастрюльку, добавляем пару-тройку луковиц и варим 4-6 часов. Это уж как кому нравится. Солим бульон по вкусу после закипания. Часика через три забрасываем черный перец горошком, минут за 15 до готовности - лаврушечку.

Тем временем, у нас сварились щеки.


[600x450]

Мы их солим, смазываем тертым чесноком.


[600x450]

И смазываем специями. Я использую банальный черный перец и красный. Свежемолотый.


[520x600]

После этого, остужаем щеки и отправляем их в холодильник.

Когда мясо для холодца сварится, начинается самое вкусное. Разбирать холодец люблю с "младых ногтей".
Здесь наиболее важны две вещи - не сожрать все в процессе и приложить усилия к выискиванию мелких осколков костей.


[600x450]

После этого, раскладываем мясо по лоточкам и заливаем их процеженным бульоном. Даем немного отстояться и аккуратно снимаем сверху лишний жир. После этого отправляем лотки в холодильник.


[600x424]

Пока наш холодец застывает, извлекаем из холодильника свиные щеки, тонко нарезаем и лопаем с блаженной улыбкой на лице.

Приятного аппетита!
[600x450]