Пятидесятые годы. Народ, победивший фашизм, подставляет плечо ударным стройкам, расправляет крылья навстречу космическим ветрам, поднимает паруса надежд на мирное завтра. Ставки на новых экранных героев высоки, как никогда: заканчивается «эпоха малокартинья», зрители ждут историй о простых работящих парнях, способных свернуть горы. И вот во второй половине 1950-х на экранах восходит яркое светило. Околдованная «Весной на Заречной улице» и «Высотой» страна запевает: «Когда весна придет, не знаю...», «Не кочегары мы, не плотники». А кто этот широко и доверчиво улыбающийся парень — не то Саша Савченко, не то Николай Пасечник
.jpg)
Николай Рыбников родился в Борисоглебске, затем вместе с матерью и братом переехал в Сталинград. Одиннадцатилетним мальчишкой перебирался через пылающую Волгу, не умея плавать, цеплялся за лодки, а обезумевшие от ужаса бомбежки беженцы били его по рукам. Спасся чудом. В войну потерял мать, затем отца. Через четыре года, бросив первый курс мединститута, Николай поступил во ВГИК к Сергею Герасимову и Тамаре Макаровой, переиграл Жюльена Сореля, Дона Гуана, Хлестакова... Судьба студента висела на волоске минимум дважды. Первый раз, когда пытался наложить на себя руки от безответной любви к красавице-однокурснице Алле Ларионовой. Спустя год был исключен из комсомола и отчислен из вуза за рискованный розыгрыш: спрятавшись в шкафу и подключив микрофон к радиоточке, он голосом Юрия Левитана объявил троекратное снижение цен на продукты. Ликование товарищей было бурным, но недолгим. К счастью, уголовное дело закрыли, шутника вернули во ВГИК, и тот не подкачал — покорил однокашников и мастеров дипломной ролью молодого толстовского Петра I.
.jpg)
По словам Надежды Румянцевой, богатой палитрой образа российского самодержца Николай воспользовался год спустя, сыграв в «Тревожной молодости» обаятельного негодяя, лютого врага советской власти Котьку Григоренко. Коллеги дебютировавших в режиссуре Александра Алова и Владимира Наумова разглядели в симпатичном «диверсанте» джек-лондоновский напор и трогательную застенчивость. Марлен Хуциев, Александр Зархи понимали: этот богатырь потянет трудные роли рабочих парней. Но и предположить не могли, что песни в его исполнении станут лейтмотивом их картин и сделают парня народным кумиром. Николай Рыбников раскрылся вдруг как актер мощной, открытой, предельно искренней эмоции, предстал достойным наследником эталонных удальцов довоенного экрана. Стал для зрителей другом, товарищем и братом.