«В сад» или «в лес»? Куда отправил женщин, если они вдруг не в духе, Виталий Гогунский? При чем здесь английский писатель Джером К. Джером и русский актер Александр Ширвиндт? Можно ли в XXI веке жить по «Домострою»? Виталий Гогунский о хайпе, хейте и правде жизни. О детских мечтах, ставших реальностью, и новых вершинах, без которых не может ни один настоящий мужчина.
https://rutube.ru/video/99aacc662705bc9f3901c2ee9b09fb67/?r=wd
Изящная страна грез от японского художника Нориюки Кобаяши / Noriyuki Kobayashi (1986 г.)
Из цветов, листочков, веток
Я составлю икебану
И с рассвета до рассвета
Любоваться ею стану.
Андрей Скляров
Война...
У каждого человека есть момент, когда к его сознанию намертво прикипает первое в жизни воспоминание. Смутный образ, крик, запах, или всё вместе и это воспоминание остаётся в нашей голове на всю жизнь, потому что оно первое осмысленное.
Самое первое, что я запомнил в своей жизни - это ощущение дикой тревоги. Мне был всего год:
Ночь.
Я стою, вцепившись в перила своей кроватки, вокруг дикий грохот. Моя мама, сидя на полу, копается в вещах на нижней полке.
Папа держит над ней тусклую настольную лампу. Они громко переговариваются, слов я не понимаю, но чувствую большую беду в их голосах.
Потом папа с мамой переместились к окну и долго так стояли обнявшись. За окном проплывали зловещие тени, в серванте нахально звенела посуда, а на тёмный пол со стуком падали кусочки белой штукатурки.
Я не плакал – боялся, что если заплачу, то всё станет ещё ужаснее...
Только через много лет Мама рассказала мне подробности моего первого в жизни воспоминания:
В ту ночь наша семья крепко спала, как и весь город Львов.
Вдруг все вскочили, как будто их разбудили сапогом по голове...
На улице стоял оглушающий грохот, родители бросились к окну - по нашей старой доброй улице шли танки, вырывая из под себя камни булыжной мостовой.
Мама:
-Что это такое!!? Война!!!? Может учения...?
Папа:
-Успокойся, возьми себя в руки... Да, мамочка - это война... из-за учений не будут ломать мостовую и разрывать трамвайные рельсы...
-(мама плача): Ну, как же так, ну почему сейчас!!? Всего-то двадцать лет спокойной жизни, ну чего они опять на нас напали? Дали бы ещё пожить хотя бы годик...хоть денечек...
Папа мой был офицером запаса, сам маленьким мальчиком пережил войну в оккупации, помнил немца, жившего в их хате. Немец был весёлый такой, интеллигентный, по вечерам письма домой писал, а днём участвовал в расстрелах...
Папа:
- Мамочка, не переживай, все будет хорошо, сегодня они напали, или завтра, рано или поздно всё равно бы напали, ведь больше двадцати лет без большой войны не бывает...Эх о чём мы говорим...? Мамочка, меня же нужно собрать, чтобы не завтра наспех. Наверняка утром повестку принесут, я же офицер.
- Да, да, давай, я найду тебе шерстяные носки, кальсоны, свитер, жаль хлеба мало, ну всё равно возьмёшь, и тушенку.
- Нет, тушенка вам! Меня же там накормят, а вы...Не включай свет, вдруг будет налёт! Видишь: ни у кого не горит в домах напротив. Давай я тебе подержу настольную лампу, а ты поищи мне вещички.
Через час папа был полностью собран, а мама кое-как успокоена и проинструктирована: как нужно детям написать на теле зелёнкой фамилию и адрес, мало ли...
Но перед смертью не надышишься... они так и стояли у окна обнявшись, а железные динозавры всё пёрли и пёрли по нашей оцепеневшей улице и не было им ни конца, ни края.
Забрезжил рассвет.
Наступало теплое утро 68-го...
2011год.
Владимир Бондаренко о протестной поэзии Юнны Мориц...
Пожалуй, это последний из значимых поэтов России двадцатого столетия, продолжающий творить и сегодня. И всегда – наперекор всем. Всегда – в черном списке у любой власти. Этакая Черно-Мориц. Юнна Мориц всегда чувствовала себя чужой на пиру любой из элит. «Никакую паутину / исступленно не плести, / одиночества картину / до шедевра довести!..» Может быть, это и спасало ее поэзию, которую она воспринимала как важнейшую часть жизни. Вот уж кто не согласится с представлением, господствующим на Западе, что поэзия – это некая игра для ума или развлечения, что поэт – некий специалист, овладевший некой профессией. Нет, поэзия способна переименовать, переделать, возвысить мир.
Вот она и борется за светлый мир с давних шестидесятых годов ХХ века. Но как-то сразу же, с киевской юности попав в «дурную кампанию» непослушных поэтов, от Пушкина до Блока, от Лермонтова до Пастернака, она при всех своих возвышенных идеалах при всех властях пребывала и пребывает в «черных списках». Казалось бы, совсем девчонкой отправилась плавать по Арктике на ледоколе «Седов», побывала на Новой Земле и Мысе Желания, но арктическая суровая жизнь лишь усилили её независимость.
В 19 лет выгнали из Литературного института, «за нарастание нездоровых настроений в творчестве», хорошо еще при поддержке Николая Тихонова в 1961 году выпустили в Москве первый сборник стихов «Мыс Желания», но уже в 1962 году занесли молодого поэта в самые «черные списки» за стихи «Памяти Тициана Табидзе».
На Мцхету падает звезда.
Уже не больно ей разбиться,
Но плачет Тициан Табидзе.
На Мцхету падает звезда...
Но, с другой стороны, тогда же, с юности пришло признание и поэтов, и читателя. Познакомившись с этим стихотворением, Анна Ахматова стала воспринимать Юнну Мориц наряду с И. Бродским, как равных себе поэтов. Впрочем, Юнна Мориц не унывала, она сразу же нашла своего такого же непослушного читателя. И потому «И в черных списках было мне светло»:
Я десять лет не издавала книг,
Но не рыдала, что «сижу в опале».
В какой опале, если ни на миг
Ни я, ни мой читатель не пропали?!.
Юнна Мориц всегда весело сочиняла свои слова : «любли», «гдетство», «гдерево»,«гденьги», «кастрюлька-ядоварка», сама красочно разрисовывала свои стихи. А потом её стихи легко укладывались в знакомые всем песенки. Но чего у неё никогда не было – это отстранения от своей страны, своей родной природы, от простых людей. Булат Окуджава как-то посвятил её прекрасное четверостишье:
Юнне Мориц
Среди стерни и незабудок
не нами выбрана стезя,
и родина – есть предрассудок,
который победить нельзя...
Вот это непобежденное чувство родины и помогало Юнне переносить все травли и «черные списки». Она явно не вписывалась ни шестидесятнический евтушенко-ахмадулинский настрой, ни в диссидентствующую культуру, четко обозначив свои позиции для всех тех, кто предлагал Юнне покинуть нашу страну. Западный мир явно её не прельщает:
Все там, брат, чужое,
не по нашей вере.
Не по нашей мере
окна там и двери…
Но всего чужее –
страх чужой при мысли,
что у них на шее
мы с тобой повиснем...
Она ощущала себя русским поэтом , и никаким другим, органической частью русской культуры. Если для чиновников, и советских, и антисоветских, Юнна Петровна всегда была какая-то чужая, то для своего Читателя с большой Буквы, она была родной, своей, от 5 до 500 лет. Когда Юнну Мориц как-то спросили, что это такое – быть русским поэтом? Она сразу же ответила:
«…А что значит быть русским ученым, русским путешественником, русским архитектором, художником, артистом, русским врачом, философом, русским лесом, русским облаком в русском небе?.. Лично для меня это значит – быть Поэтом. Человек, вписанный в колесо (вниз головой!), - таков поэт в одном из образов классической древности. В этом античном взгляде на природу поэта есть нечто абсолютно русское. Язык русской поэзии в колесе русской и всемирной истории… Естественно, я - русский поэт. За что и переведены мои стихи на множество европейских, и не только европейских, языков. »
Я высоко ценил её стихи во все времена, детям своим покупал её детские книжки, сам с упоением погружался во взрослые… Тем
Демпартия – это украина в США...
Демонстративное публичное убийство молодого и яркого политика Чарли Кирка, христианина и консерватора, ясно обозначило начало новой фазы гражданской войны в США.
В прошлый раз в 2020 году это было раздутое до вселенского значения либеральными фейкмедиа случайное убийство полицейским при задержании негра-наркомана Джорджа Флойда. После пышных похорон "сакральной жертвы", оплаченных спонсорами Демпартии США, было объявлено о создании массового движения асоциальных элементов Black Lives Matter. Волна грабежей, поджогов, насилия и столкновений с полицией захлестнула США.
BLM стало демонстрацией мощи уличной массовки Демпартии в ответ на рост активности MAGA – сторонников Трампа. Америка резко раскололась на два лагеря: с одной стороны либералы-глобалисты – за Байдена, содомию и наркотики, а с другой стороны христиане-традиционалисты – за Трампа, семейные ценности и крепкие спиртные напитки.
Теперь замените Байдена Зеленским, а Трампа – Путиным. Узнаёте? Это Украина и Россия. Только пока в рамках одного государства. Мы тоже столетиями жили в одном государстве. А вот теперь наша доморощенная бандеровская демпартия, подчинившая своей пропаганде Малороссию, воюет с нами до последнего украинца.
Мы в 1991 году расстались с Украиной без единого выстрела. Но это было колдовским наваждением тех позорных перестроечных лет. Настоящие границы между Россией и анти-Россией прошли не по земле, а по сердцам – патриоты большого нашего, единого Отечества, СССР, Российской Империи, Русского мира и в Москве, и в Киеве стали духовной Россией, а предатели, либералы и в Москве, и в Киеве стали Украиной.
Наша священная война сегодня – это духовная гражданская война внутри одного народа. Между Нами и Ими. Патриотами и предателями. И закончится она, конечно, нашей Победой. Как и всегда в истории нашей борьбы с внутренней Украиной.
Но вот теперь и в Америке начинается их гражданская война. Демпартия – это Украина. Развращённая, беспринципная и очень алчная. Ждём начала СВО Трампа. Оставьте нам нашу Украину. Займитесь своей...
|
Если вы думаете, что размер решает все — собака такса быстро переубедит вас. Эта миниатюрная охотница с длинным телом и упрямым взглядом умеет не только очаровывать, но и командовать домом. Готовы узнать, почему миллионы людей без ума от этих забавных «колбасок»?
Представьте себе Германию XVI века. Густые леса, охотники с рогатинами, а под землей — хитрые барсуки, которые не дают покоя фермерам. Именно тогда и появилась первая версия таксы — собака, специально выведенная, чтобы лезть в норы и вытаскивать зверя на свет божий.
Это не просто милая собачка для фотосессий — такса была настоящим охотником. Ее короткие лапы позволяли легко маневрировать в тесноте, а мощная грудь и длинное тело — протискиваться в самые узкие ходы. А еще у нее невероятно громкий лай — чтобы хозяин всегда знал, где его пес.
Покажу 4 отличных варианта. У плиты стоять не надо. Просто все закладываю в сыром виде и забываю. Эти блюда при приготовлении перемешивать не надо. Все блюда получаются невероятно сочными и вкусными. Мясо нежное, оно пропитывается соками от овощей. Просто готовить и вкус замечательный!
1. Хашлама на плите.
Используем жаровню или казан (у меня казан объемом 3 литра). Репчатый лук (250 г) нарезаем крупно и половину выкладываем на дно казана. Немного солим. Мякоть говядины (800 г) нарезаем крупно и размещаем на луке. Посыпаем солью, смесью перцев, сушеным базиликом, добавляем чеснок (6 зубчиков) и лавровый лист.
Накрываем говядину остатками лука. Сладкий перец (400 г) очищаем, нарезаем крупно, отправляем в казан, слова соль и смесь перцев. На перец можно добавить баклажаны.
Почему западный мир так старательно пытается превратить российское общество даже не в толпу – в массу? Да потому, что этот переход из сознательного в бессознательное даёт потрясающие результаты.
Судите сами: любой человек, даже думающий, становясь массой, теряет свою индивидуальность. Он начинает ощущать себя частью чего-то большего, а значит, готов к манипуляциям. Более того, такой человек сам хочет, чтобы им манипулировали.
Поэтому его специально вводят в некоторое общее психоэмоциональное состояние (человек переживает горе, ощущает тревогу и страх), например, с помощью фейковых новостей или душераздирающих историй. А потом наблюдают, как это состояние «массы» подобно вирусу передаётся от одного человека к другому, превращая их в часть абсолютно управляемой толпы, уязвимой и безвольной.
Вспомните, как точно говорит об этом журналист Роман Носиков...
Фрагмент выпуска «Независимые в погонах» от 14.06.2019.
11 сентября 2001 года я лежал в больнице, у меня без звука работал телевизор, и когда на экране появились самолёты, врезающиеся в башни-близнецы в Нью-Йорке, я был абсолютно уверен, что это кадры из какого-то голливудского фильма.
Скоро я узнал всё то же, что и весь мир: террористы угнали самолёты вместе с пассажирами, погибло 3000 человек, а виноват во всём Усама бен Ладен. И, естественно, патриотический народ Америки готов грудью встать против злодеев, посягающих на свободу и независимость их страны. И в отместку начинается кровавая баня на Ближнем Востоке.
А потом стали появляться неожиданные вопросы и масса теорий, причём возникали они в недрах того же западного мира, а потом высмеивались как конспирологические. Совершенно в логике рыночного воришки, который сам украл и кричит «держи вора», показывая в другую сторону. Под прикрытием этой логики в мире совершаются очень многие и даже более страшные вещи.
Фрагмент выпуска «Жить по лжи» от 26.05.2023.
Военный переворот в Чили 11 сентября 1973 года был не просто ещё одной победой североамериканской империи над человечеством и человечностью...
Это было поражение единственной попытки мирного, демократического, ненасильственного перехода от капитализма к социализму в бедной зависимой стране «третьего мира», организованные граждане которого сами создавали свою собственную, настоящую, не «цветную» и не импортированную кем-то революцию. Этот страшный урок был для всех народов мира.
До переворота чилийское общество было самым политизированным и организованным в Южной Америке и именно в этом власть видела главную для себя угрозу. Смысл невиданных ранее в Чили зверств - загнать быдло обратно в стойло.
Не случайно, что именно пиночетовская Чили стала в начале 80-х первой лабораторией неолиберализма - монстра, который вырос, окреп, разрушил государства, их экономики и память их жителей, и пожирает сегодня, причмокивая, целые континенты. Именно он, неолиберализм, - главная фабрика всех сегодняшних войн и трагедий.
На фото - Чили 1973 года. Победители. Пиночет и Киссинджер...